Через замочную скважину донесся запах свежезаваренного кофе, а также послышались музыка и лай Пу И. Ага, стало быть, все радуются жизни, и этот маленький предатель Пу И небось сидит у Леньки на коленях и лопает ореховое печенье. А она заперта тут, как полная дура, да еще и вся перемазалась землей из горшка.

— Открой немедленно дверь, а не то я просто не знаю, что сделаю! — заорала Лола. — Выброшусь в окно, удавлюсь шнуром от занавески, наемся земли из-под фиалки, а она ядовитая!

— Да тебя и цианистый калий не возьмет! — послышался голос Маркиза совсем рядом.

Оказывается, этот мерзавец тихонько подкрался и теперь стоял за дверью.

— В общем, так, — строго продолжал Леня, — либо ты немедленно записываешься к парикмахеру и ведешь себя прилично, либо будешь сидеть тут хоть трое суток. Надоели мне твои закидоны!

В ответ послышался скрип Лолиных зубов.

— Ну? — напирал Леня. — В последний раз спрашиваю.

Из-за двери раздались глухие сдержанные рыдания. И хоть Маркиз прекрасно знал, что его артистичная подруга умеет плакать по заказу, покажите мне такого мужчину, который не отреагировал бы на женские слезы!

— Ты хочешь, чтобы я облысе-ела… — рыдала Лола.

— Совсем не хочу! — с жаром уверял Леня.

— Ты знаешь, что мне не идет быть блонди-инкой…

— Очень идет, Лолочка, тебе все идет, как говорится, подлецу все к… Ой!

Тут Лола заревела уже по-настоящему, и Лёнина рука сама развязала галстук и открыла дверь.

— Ну ладно, девочка, не переживай так. Раз ты не можешь, я поищу кого-нибудь другого…

— Как это — я не могу? — Лолины слезы высохли мгновенно, словно их и не бывало. — Да кого ты еще собираешься искать?!

На самом деле она прекрасно знала, что никого ее компаньон не найдет. Но насчет парика тоже не уступит, так что перекрашиваться придется.

В конце концов они помирились. Лола записалась к парикмахеру, а Леня был так любезен, что замел землю и выбросил остатки несчастной фиалки на помойку.

Это случилось три дня назад. Потом Леня тщательно подготовил операцию, узнал, когда Референт намерен обокрасть постояльца отеля «Империал», описанного Лолой богатым человеком. Выследили блондинку, которая ехала на дело, с помощью Уха задержали ее и отправили вместо нее Лолу.

Но ничего не вышло, никакого списка Лола не нашла.

— Лолка, ты спишь? — Маркиз заглянул в комнату подруги.

— Отстань! — послышался ее недовольный голос.

Все ясно, Лола не в духе. Оно и понятно: перепсиховала, страху натерпелась в этом номере, а теперь у нее отходняк. И надо бы ее подбодрить, утешить, да времени совсем нет. Задание-то она не выполнила, никакого списка не достала. Точнее, задание не выполнил он, Маркиз, ведь это он договаривался с клиентом. И что теперь делать? Отказаться от заказа? То есть расписаться в своей полной несостоятельности? Поставить под удар профессиональную репутацию? Это было абсолютно неприемлемо. Леня Маркиз очень заботился о своей репутации.

Он решил еще раз смотаться в отель «Империал» и поразведать, как там и что. Потому что бармен-скотина должен был предупредить, что постоялец вернулся не вовремя. За это ему, бармену, деньги платят. Причем не такие уж и маленькие. И хоть лично он, Леня Маркиз, с барменом дела не имел и никаких денег ему не платил, все же невредно будет выяснить, что же случилось.

А Лолка пускай дома посидит, успокоится.

Леня прилично оделся, чтобы соответствовать постояльцам дорогого отеля, и тщательно наложил грим. Через некоторое время из зеркала на него смотрел мрачными глазами мужчина прилично за сорок, с крупным носом и нависшими бровями. Губы плотно сжаты, подбородок упрямый, что называется, волевой. Серьезный, в общем, мужчина, по пустякам такого не побеспокоишь.

Предусмотрительно оставив машину в стороне и кинув мимолетный взгляд на камеры на парковке, Леня направился ко входу в отель «Империал».

Охранник в холле был другой, и это хорошо, у некоторых такая наблюдательность — по жестам, по походке человека узнают. Конечно, такие встречаются редко, но вдруг… А ведь Леня болтался в холле — то в своем настоящем виде, то в униформе ремонтника.

Леня пересек холл и вошел в бар.

В баре по-прежнему царила благородная полутьма, играла тихая ненавязчивая музыка. Народу не было, очевидно, потому, что время обеденное. Бармен тоже отсутствовал.

Леня подошел к стойке и потряс вазочкой с орешками.

— Эй! Есть кто-нибудь?

Никто не отозвался. Странно. Если бы бармен ушел надолго, он бы запер помещение. А тут все открыто — заходи кто хочет. А в кассе ведь деньги небось… Куда его черт унес?

Интуиция подсказывала Лене, что дело нечисто, но ему нужно было выяснить, что же случилось. Поэтому он снова позвал бармена, прислушался, и ему показалось, что из-за стойки раздался какой-то негромкий звук.

Леня подтянулся, заглянул за стойку и увидел сидящего на полу человека. Одним прыжком Маркиз перемахнул через стойку и увидел все в подробностях. Бармен сидел в самой неудобной позе. Его глаза были широко открыты и абсолютно пусты, а в груди торчал нож для колки льда.

За долю секунды Маркиз сумел удержаться в воздухе, чтобы не приземлиться прямо в лужу крови. Реакция у него была отличная, недаром Леня в свое время с отличием окончил цирковое училище. Он приземлился на стойку боком, мигом соскочил назад и оглянулся. В баре по-прежнему никого не было.

Леня глубоко вдохнул, пригладил волосы, медленно развернулся и пошел к выходу.

Леня шел по улице, стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие, чтобы не привлекать внимания прохожих. Пусть плохо, но ему это удавалось — за долгие годы он научился сдерживать эмоции, по крайней мере, их внешние проявления, иначе в его профессии не выживешь.

А эмоции Маркиза переполняли. Сердце колотилось, как африканский барабан, во рту пересохло, из головы не выходил бармен, скорчившийся на полу за стойкой в позе нерожденного ребенка…

Дело, которое поначалу казалось простым и безопасным, разрасталось, как снежный ком, и приобретало опасные черты. Неприятности и неудачи множились с самого начала. Сперва Лола не смогла найти в номере нужный заказчику список, затем таинственный Вишневский едва не застал ее на месте преступления, а теперь в деле появился труп…

Скверно!

Кто мог убить бармена?

Референт, который узнал, что тот вместо его подручной отправил в номер Вишневского какую-то постороннюю блондинку? Маловероятно… Гостиничные воры не склонны к насилию, им ни к чему такая серьезная статья Уголовного кодекса. Кроме того, Референту важно поддерживать хорошие отношения с гостиничной обслугой, а если по городу пойдет слух, что он убил бармена, никто больше не станет на него работать…