“Лейтенанта Кальтена” сопровождали два агента оберштурмбаннфюрера Отто Скорцени, за надежность и преданность которых этот последний ручался. Он же, Скорцени, был единственным, кого посвятили в тайну трансформации Кальтенбруннера.

Точно в назначенное время проводники доставили подопечного в избушку на обледенелом склоне одного из отрогов Мертвых гор. Один из агентов остался с утомленным путником, который тотчас погрузился в сон, другой спустился в долину и наутро привел… американцев.

Ходили упорные слухи, что Скорцени не только выдал своего шефа, но и показал союзникам, где спрятаны ценности, принадлежавшие лично Кальтенбруннеру, — несколько тонн золота в монетах и слитках. И что поэтому-то Скорцени не был репрессирован или даже арестован — всего лишь сутки провел в фильтрационном лагере американцев, после чего был увезен чинами ведомства Аллена Даллеса…

Обо всем этом Лашке узнал много позже. Пока что он продолжал гнать свой БМВ по трудной горной дороге, благо до озера было уже недалеко.

И вот озеро. Оно открылось взору сразу, целиком, как только мотоцикл по бревенчатому мосту пересек неширокую речку и вскарабкался по каменной осыпи.

Рассвело. Ночные тени еще лежали в расщелинах бурых скал, составлявших берега озера, а само оно уже отливало голубизной. Такого же цвета было и небо — высокое, чистое, без единого облачка.

У Лашке поясница и ноги ныли от усталости, в глаза будто насыпали песку. Он с трудом отгонял сонливость.

Тот, кто направил его сюда, сказал, что мотоциклиста на озере увидят, подадут знак. Важно только, чтобы он не задержался в пути и прибыл в срок.

Вот на противоположном берегу появилась женщина. Неторопливо спустилась к воде.

Лашке притронулся к кнопке сигнала. В ответ на короткий вскрик мотоциклетной сирены женщина подняла руки и свела их ладонями над головой.

Он улыбнулся, уверенно толкнул ногой педаль кикстартера.

2

Аннели Райс поставила перед Лашке подогретую банку консервированного мяса и кофе в толстой фаянсовой кружке. Итак, человек, которого она ждала, прибыл.

— Где происходил разговор с рейхсфюрером? — спросила она.

— На одном из объектов.

— На каком?

Лашке поднял плечо в знак того, что удивлен вопросом.

— Но это было в Берлине? — настаивала Райс. И так как Лашке утвердительно кивнул, задала новый вопрос: — Что вам известно о планах рейхсфюрера?

Лашке покачал головой. Он утолил первый голод и теперь разглядывал место, в которое его привели. Это была просторная пещера с выходом к берегу озера. Увидев в глубине ее кучу рюкзаков, понял, что здесь прячется группа. Почему же встретившая его особа не показывает своих людей? Скорее всего, не доверяет посланцу. Ну что же, в создавшейся сложной обстановке такая настороженность естественна.

— Вы работали с доктором Рашером? — последовал очередной вопрос.

— Контролировал его деятельность. Рейхсфюрер СС поручил мне наблюдение за тем, что творится в Аненэрбе[8].

— Где сейчас Рашер?

— Последним местом базирования доктора Рашера был концлагерь Дахау. Кто знает, куда теперь закинул почтенного доктора водоворот событий?..

Лашке бессовестно лгал. Ему была хорошо известна судьба человека, о котором упоминала Аннели Райс.

Профессор авиационной медицины Мюнхенского университета гауптштурмфюрер СС доктор Зигмунт Рашер был видным сотрудником Аненэрбе и вместе со своей супругой, в прошлом актрисой, Нини Диль работал в концлагере Дахау, затем в концлагере Освенцим и под конец снова в Дахау, широко экспериментируя на живых людях. В результате экспериментов многие тысячи заключенных погибли, и тела их были сожжены в крематориях.

Достойная чета Рашеров находилась в тесных приятельских отношениях с самим Генрихом Гиммлером, столь тесных, что фрау Нини в конце концов понесла от главы СС и в положенное время подарила рейху крепенького мальчугана… А в конце войны доктор Рашер и фрау Нини были умерщвлены по личному приказу того же Гиммлера. Эти исследователи и экспериментаторы знали слишком много, чтобы им можно было позволить оказаться в руках у противника… Дело по ликвидации четы Рашеров провела специальная группа СС, в которой был и Лотар Лашке.

— Где находятся ценности? — спросила Райс. — Дайте, пожалуйста, карту.

— Карта у вас.

— Но она без отметок.

— Они здесь, — Лашке постучал кулаком себя по лбу.

Райс разложила карту на ящике, нашла нужную точку, ткнула в нее пальцем:

— Наше место.

— Понял. — Лашке показал на полукружие, обозначавшее бухту противоположного берега: — Вот где они.

— От нас метров полтораста, — сказала Райс, прикинув расстояние до бухты. Взяла карандаш, чтобы сделать пометку.

— Карта может попасть в чужие руки, — сказал Лашке.

Райс убрала карандаш.

— Какие там глубины? — спросила она.

— Всего несколько метров. Однако тот, кто нырнет, должен глядеть в оба: вода в озере мутновата.

— Сколько всего ящиков?

— Не знаю, — Лашке зевнул, давая понять: он сказал все что мог.

От долгой напряженной гонки он чувствовал себя вконец разбитым. И все же увидел, что сидящая рядом женщина весьма привлекательна. Будто случайно коснулся ее обнаженной руки.

Райс вздрогнула, быстро взглянула на Лашке. Казалось, ударит его, но сдержалась — расслабила плечи, шумно перевела дыхание. Возникла пауза.

Лашке прервал ее, осведомившись, сколько людей прибыло на озеро.

— Семеро.

— Легкие водолазы?

— Боевые пловцы.

— Это их имущество? — Лашке показал на сложенные в дальнем углу пещеры тюки и рюкзаки.

— Да. Респираторы, комбинезоны. Есть две надувные лодки.

— Все приведите в готовность. И не мешкайте. В горах полно американцев. У них чутье на золото. Так что во время работы обязательно выставьте наблюдателей за дорогой. Мне сказали, вы располагаете самолетом. Связь с ним надежная?

— Вполне. Машина может прибыть в течение двух часов после вызова. Пилот — близкий мне человек.

— Муж?

— У меня нет мужа…

Лашке вновь оглядел собеседницу. Постепенно к нему возвращалась уверенность в собственных силах. Такие здоровенные парни, как он, нравятся женщинам.

— Вот как, нет мужа, — сказал он, расстегнув воротник рубашки и обнажив мускулистую шею. — Впрочем, вам одиночество не грозит. Только пальцем шевельните — и у ног будет любой.