– Вы вставляете в сеть эту пробку и можете быть спокойны – она никогда не перегорит. Включайте все электроприборы – ей хоть бы что. Провода сгорят, приборы сгорят, дом сгорит – а она всё равно цела! Представляете, какая будет экономия на пробках во всемирном масштабе!

– Позвольте, – удивился Алексей, – но ведь пробки для того и существуют, чтобы в определённых условиях перегорать. В этом их назначение.

– Вы, молодой человек, видно, ничего в изобретательском деле не понимаете, – вмешался Старикан. – Если в основе изобретения лежит новая мысль – значит, изобретение ценное. Вот я…

– А вы что изобрели? – обратился к Старикану Алексей.

– Я не изобрёл, я сделал открытие. Я создал Микстуру Долголетия, сокращённо – «Мидол». Если вы раз в год, в день своего рождения будете принимать эту микстуру – вам обеспечено необоримое здоровье и долгая жизнь. Вы проживёте до ста пятидесяти лет.

Старикан вытащил из-под вагонного столика большую бутыль, полную какой-то тёмной жидкости. К горлышку сосуда была привязана бумага, на манер аптечной сигнатурки, только гораздо больше размером. На одной стороне было написано дрожащим старческим почерком:

«Любой человек в домашних условиях может приготовить „Мидол“ на радость себе и окружающим.

Состав „Мидола“: Соль поваренная. Соль фиксажная. Сахар. Одеколон „Шипр“. Керосин. Денатурат. Чернила ученические синие. Жидкое мыло. Чесночный сок. Уксус. Спирт нашатырный. Клопомор бытовой. Политура мебельная. Горчица столовая. Касторка аптечная. Лак для ногтей. Рассол огуречный. Жир рыбий.

Смешать, взболтать и настоять».

На другой стороне сигнатуры той же рукой был написан стишок:

– Позвольте, – удивился Алексей Возможный. – Там у вас написано «пять литров». Это не описка?

– Нет, это не описка, – ответил Старикан. – Нужно выпить за один приём именно столько – ни грамма меньше, ни грамма больше. И тогда «Мидол» окажет своё благотворное действие.

– Простите за нескромность, – спросил Алексей. – Но, судя по вашему внешнему виду, вы ещё не пили «Мидола»?

– Нет, пяти литров мне не выпить, – ответил Старикан. – Но я ежедневно тренируюсь на пиве. Пива я могу выпивать уже четыре бутылки сразу. Старуха моя недовольна этим и порой даже прибегает к побоям, но я продолжаю тренировку. Года через три я дойду до десяти бутылок – и тогда в один прекрасный день вместо пива я приму нужную дозу «Мидола» и личным примером укажу людям путь к здоровью и долголетию… Правда, прежде мне нужно будет преодолеть рвотный барьер. А как его преодолеть – я ещё не знаю.

– Что вы подразумеваете под понятием «рвотный барьер»? – спросил Алексей.

– Дело в том, – грустно потупив голову, молвил Старикан, – дело в том, что моя микстура даже в малых дозах вызывает неудержимые приступы тошноты.

Следующим утром три спутника Алексея Возможного сошли в областном городе, и дальше он ехал в купе один. В это время он и сделал запись в своём дневнике, подробно изложив свою встречу с тремя изобретателями-переростками. Говоря о первом, он проводит параллель между его антиалкогольным стоп-устройством и своим, применённым в крыльях. Далее он приходит к выводу, что изобретатель, которого я для удобства именую Брюнетом, наметил себе неверную цель, но ему нельзя отказать в остроумном решении технической задачи; вообще же Алексей характеризует его как прагматиста, зашедшего в тупик. Здесь же он высказывает мысль, что, кроме силы воли, есть и сила безволия, и с ней надо считаться.

Второго изобретателя Возможный характеризует просто как глупца.

Зато о Старикане пишет вот что: «Несчастный человек? – Нет, счастливый человек! В нём есть величие подлинного открывателя. Через два года он умрёт от водянки, но, умирая, будет верить, что проживи он ещё год – и он принёс бы человечеству счастье. Путь его ложен, смешон, нелеп – но цель мудра, благородна и современна. Он – антипод, обратный знак, оборотная сторона медали… Но именно медали, а не фальшивой монеты! А на другой стороне медали будет когда-нибудь вычеканен профиль открывателя подлинного эликсира долголетия».

Далее несколько строк в дневнике вымарано рукой его автора, а затем следует небольшое стихотворение, написанное Алексеем Возможным в том же поезде:

Сойдя на шумном вокзале, Алексей Возможный направился на поиски пристанища. Вскоре он нашёл свободный номер в недорогой гостинице. Вслед за тем он начал поиски учреждения, которое смогло бы заинтересоваться его крыльями и наладить их массовое производство. Забегая вперёд, скажу, что на поиски у него ушло десять дней.

Первым делом Алексей направил свои стопы в «Главпочтосвязьпроект». Здесь о крыльях уже знали и считали, что это дело хорошее и нужное и что крылья очень помогут периферийным почтальонам. Однако у «Главпочтосвязьпроекта» мастерские были и без того перегружены работой, и Алексею порекомендовали обратиться в «Главспортснарядпроект».

В «Главспортснарядпроекте» Алексея встретили очень хорошо, здесь тоже знали о его изобретении. Но от производства крыльев отказались, так как крылья не в профиле «Главспортснарядпроекта». Ведь такого вида спорта не существует.

– Но если наладить производство крыльев, то тем самым возникнет новый вид спорта, – возразил Алексей.

– Когда он где-нибудь возникнет – тогда, пожалуйста, к нам, – ответили ему. – И тогда мы начнём налаживать производство ваших крыльев. А пока вам лучше всего обратиться по этому вопросу в «Главлесопожар».

В «Главлесопожаре» о крыльях тоже знали. Но для борьбы с лесными пожарами крылья действительно не годились – слишком мала грузоподъёмность. В этом деле использовались вертолёты, они вполне себя оправдали.

Обойдя ещё несколько учреждений, Алексей решил направиться в военное ведомство. Приняли его здесь очень хорошо.

– Мы отлично знаем ваше изобретение, – сказал ему молодой полковник. – Мы о нём узнали первыми и преисполнились к вам самого глубокого уважения. Но мы не обратились к вам с просьбой работать у нас, ибо крылья ваши военного значения не имеют. Будь они изобретены раньше – цены бы им не было в военном деле, а сейчас мы имеем приборы для индивидуального полёта несравненно более совершённые, нежели ваши крылья.