Все это говорило об одном: «Высоты» (или, по меньшей мере, та часть комплекса, что была построена в долине) находились по существу на территории, подлежащей очистке по федеральному закону, на территории, под которой располагался отравленный водоносный горизонт.

Пендергаст вернул эти документы назад в папку. Пазл сложился целиком. Он понял все до последней детали, все, включая и поджоги.

Действуя теперь быстрее, Пендергаст просмотрел документы, относящиеся к первому периоду застройки. Ландшафтный план требовал использования груд отходов для засыпки оврага и создания широкой привлекательной долины в ее сегодняшнем виде. Клубный дом был построен ниже по течению от того места, где прежде находилась плавильня; дюжина больших домов располагалась на той же линии в долине. За весь комплекс работ: снесение руин плавилен, перепланировку земель, раскатку груд отходов в широкую ровную площадку для нижней части застроечной территории и клубного дома, – за все это отвечал Генри Монтебелло, главный архитектор. И его свояченица, миссис Кермоуд, тоже была важнейшим игроком.

Любопытно, подумал Пендергаст, что особняк Монтебелло располагался на другой стороне города, а дом Кермоуд был построен высоко на горном гребне. Они и другие члены семейства Стаффорд, стоящие за этим проектом, вероятно, знали о ртути. Ему пришло в голову, что настоящая причина, по которой было решено строить новый клубный дом и спа-салон (являвшие собой самую суть бездумного расточительства) на месте старого кладбища, состояла в том, чтобы вывести их за пределы загрязненной зоны.

Пендергаст перешел к следующей картонной папке, перелистал документы, относящиеся к первоначальному разделению на участки и архитектурному планированию. Участки были большими – минимум два акра, а потому общего водопровода не было, у каждого дома имелась своя скважина. Те дома, что располагались в ложе долины, как и первый клубный дом, судя по всему, получали воду из скважин, уходящих прямо в отравленные водные горизонты.

И действительно, он увидел разрешения на бурение скважин. Вода из каждой скважины подлежала опробованию – стандартная процедура. И все скважины прошли испытания, ртутного заражения выявлено не было.

У Пендергаста на сей счет не оставалось сомнений: результаты испытаний были сфальсифицированы.

Затем шли контракты на покупку первых домов, построенных в «Высотах». Пендергаст выбрал эти двенадцать домов в зараженной зоне для особо внимательного изучения. Он просмотрел фамилии покупателей. Большинство из них были пожилые богатые люди, отошедшие от дел. Эти дома несколько раз меняли владельцев, в особенности когда стоимость недвижимости в 1990-е годы резко подскочила.

Но фамилия одной пары покупателей была знакома Пендергасту: некие «Сара и Артур Роман, муж и жена». Явно будущие родители Теда Романа. Дата покупки – 1982 год.

Дом Романов был построен ровно на месте прежней плавильни, в зоне наибольшего загрязнения. Пендергаст попытался вспомнить, что говорила ему Кори о Теде. Если предположить, что он был ее возраста или даже на несколько лет старше, то сомнений быть не могло: именно этот Тед Роман подвергся ртутному заражению еще в материнском чреве, потом рос в зараженном доме, пил зараженную воду, принимал зараженный душ…

Пендергаст отложил документы, на его лице появилось задумчивое выражение. Секунду спустя он позвонил Кори на сотовый, но попал в ее голосовую почту.

Тогда он позвонил в отель «Себастиан», побеседовал с несколькими людьми и узнал, что Кори ушла из отеля вскоре после окончания своей смены в одиннадцать. Уехала на машине, куда – неизвестно. Но она взяла у портье карту снегоходных дорог в горах вокруг Роринг-Форка.

С еще большей поспешностью Пендергаст набрал номер городской библиотеки. Никто не снял трубку. Он нашел номер домашнего телефона старшего библиотекаря. Когда дозвонился, она объяснила ему, что 24 декабря в библиотеке обычно укороченный день, но из-за снежной бури она решила вообще не открывать сегодня. В ответ на его следующий вопрос она сказала: Тед и в самом деле говорил ей, что хочет воспользоваться свободным днем и предаться своему любимому развлечению – погонять на снегоходе в горах.

Пендергаст повесил трубку и набрал номер сотового Стейси Боудри, и опять его отправили в голосовую почту.

На его бледном лбу появилась морщина. Отключив телефон, он заметил нечто такое, на что должен был обратить внимание сразу же, если бы его мысли не были слишком заняты: на его столе кто-то похозяйничал.

Его почти фотографическая память восстановила, как тут лежали бумаги, когда он уходил. Одна бумажка – та, на которой он скопировал послание Комитета Семи, – частично была вытащена, а окружающие документы смещены:

встричаемся сегодня вечером в Идеале в 11 ровно они в закрытой шахте Рождество у стены контрабандиста их там 4

Пендергаст быстро вышел из кабинета и поднялся наверх, где за столом дежурной сидела Айрис.

– Ко мне в кабинет кто-нибудь заходил? – приветливо спросил он.

– Да, – ответила Айрис. – Я прошла туда вместе с Кори на пару минут. Она искала свой сотовый.

Омерзительный запах гниения усилился, когда Тед принялся размахивать горящей палкой. Язычки огня, лизавшие конец палки, сникли, часть дерева обуглилась, и Тед снова сунул палку в огонь.

– Любовь – это огонь жизни, она либо сжигает, либо очищает, – продекламировал он, медленно поводя палкой в пламени печи, словно поджаривал там пастилу. После его неистовых и страстных тирад в этой спокойной размеренности, с какой он двигался, было что-то жуткое. – Подготовимся к очищению.

Он вытащил палку из огня и снова принялся водить ею перед лицом Кори, делая теперь удивительно деликатные движения, осторожные, пробные, но в то же время так близко от ее лица, что, хотя она и отвернулась, он подпалил ей волосы.

Кори попыталась обуздать разгулявшуюся панику. Она должна убедить его, отговорить от этого. Во рту у нее пересохло, и было трудно произносить слова в этом тумане боли и страха.

– Тед, ты мне нравился. Я хочу сказать, ты мне нравишься. Правда. – Она сделал глотательное движение. – Слушай, отпусти меня, и я забуду обо всем этом. Мы уйдем вместе. Выпьем пива. Как прежде.

– Да. Конечно. Теперь ты будешь говорить что угодно. – Тед издал безумный тихий смешок.

Она потащила на себя наручник, но он крепко держал ее запястье и был надежно пристегнут к трубе.

– У тебя не будет никаких проблем. Я никому ничего не скажу. Мы забудем обо всем.

Тед не ответил. Он убрал горящую палку от ее лица и внимательно осмотрел, как осматривают инструмент, перед тем как воспользоваться им.

– Нам было хорошо вместе, Тед, и еще будет. Не делай этого. Я не похожа на тех, о ком ты говорил. Я бедная студентка, мне приходится мыть посуду в отеле «Себастиан», чтобы платить за номер! – Она всхлипнула, но сдержала себя. – Пожалуйста, не трогай меня.