– Вижу, ты больше не способна приказывать мне, – произнесла она и снова начала колдовать.

– Стой! – крикнула молодая женщина, и Жиндия почувствовала боль от удара по лицу. – Стой! – приказала девушка снова, и снова, и еще раз, и всякий раз за приказом следовал болезненный удар, от которого Жиндия вертелась на месте то в одну, то в другую сторону.

Так продолжалось несколько минут; много раз Жиндия начинала свое заклинание, и много ударов обрушилось на нее. И когда все закончилось, Жиндия не сразу поняла, что невидимая рука больше не бьет ее.

– Я любимая служанка Ллос! – прорычала она и уцепилась за стену, чтобы тверже встать на ноги. Она упрямо обернулась, чтобы взглянуть сопернице прямо в лицо, – и заметила, что молодая женщина беззвучно шевелит губами.

Верховная Мать Жиндия взвыла и прыгнула вперед, но было поздно. Незнакомка закончила колдовать, вытянула руку в сторону Жиндии, а вторую протянула к стоявшему на коленях Сорнафейну.

Жиндия увидела, как ее любовник отлетел в сторону, на теле его откуда-то возникли страшные раны, и он, рухнув на пол, остался лежать ничком в луже крови. Затем она тоже ощутила воздействие мощного заклинания. Ее припечатало к стене, и длинная кровавая рана протянулась от ее плеча через грудь и живот, к бедру.

Она ахнула и упала на колени, не веря своим глазам.

– Я избранная жрица Ллос, – проговорила она, и изо рта у нее хлынула кровь.

– Очевидно, я тоже, – заявила молодая женщина.

– Кто ты такая?

– Уверяю тебя, скоро мы с тобой познакомимся поближе, – рассмеялась женщина. – Конечно, если твое упрямство не вынудит меня уничтожить тебя здесь и сейчас. Но, думаю, Кирнилль не слишком огорчит твоя смерть.

Жиндия упала на четвереньки и выплюнула кровь.

– Ты больше не участвуешь в войне против Дома До’Урден, – объявила молодая женщина. – Таков приказ Верховной Матери Бэнр и приказ Ллос.

Упоминание титула Квентл снова разожгло гнев Жиндии. В глазах ее вспыхнули алые огоньки; она резко подняла голову и злобно уставилась на девчонку. Но ее гнев сменился смятением, когда она заметила в комнате третью женщину-дроу, обнаженную. Та улыбнулась и заговорила фамильярным тоном.

– Довольно, Жиндия, – произнесла она странным хлюпающим голосом, который заставил Жиндию вспомнить. – Происходит много такого, о чем ты не можешь знать.

– Йиккардария? – прошептала Жиндия.

Она увидела, как Йиккардария обернулась к незнакомке, но та пожала плечами. Служанка богини нахмурилась и жестом велела ей продолжать.

Недовольно вздохнув, та подчинилась, и Жиндия почувствовала целительное действие магии. Божественной магии, которая излечила ее раны и заодно раны Сорнафейна. Она догадалась об этом, услышав слабые стоны мужчины.

– Ее поведение раздражает меня, – посетовала молодая женщина, обратившись к Йиккардарии.

– Хватит, Ивоннель, – проговорила прислужница богини, и Верховная Мать Жиндия вытаращила глаза, услышав это имя. – Ты сыграла свою роль.

– Она больше не участвует в войне. – Ивоннель указала на обессилевшую Верховную Мать Дома Меларн.

– Да, больше не участвует, – согласилась прислужница. – Теперь она займется жрицами, погибшими в зале ритуалов. – Она уставилась на Жиндию. – Может быть, Госпожа Ллос сочтет нужным даровать тебе силы для воскрешения мертвых.

– А может быть, и нет, – со смехом добавила Ивоннель, а затем они со служанкой богини скрылись в боковой комнате. Старуха поползла вслед за ними.

Дверь захлопнулась, и потрясенной Верховной Матери Жиндии этот звук показался похожим на стук крышки закрывающегося саркофага.

* * *

Они бежали по бесконечно петляющим коридорам Дома Меларн, стремительно, не делая лишних движений. Большинство оставшихся в живых жриц собрались в зале боевых ритуалов, пытаясь спасти тех, кто еще был жив, некоторые колотили в двери покоев Верховной Матери Жиндии.

Среди членов Дома Меларн было мало магов. Большинство из них, подобно главному магу Дома, Илцтраву, уделяли все свое внимание сохранению целостности и работоспособности «паутины», составлявшей основу здания, и не участвовали в битвах Жиндии. Кроме того, все они, особенно Илцтрав, с самого начала с опаской относились к противостоянию с Домом До’Урден. Все знали, что Ксорларрины проникли в этот новый Дом и заняли там господствующее положение, а ведь Тсабрак Ксорларрин только что был назначен архимагом Мензоберранзана.

И поэтому из врагов оставались только воины, но те дроу, что попадались Дзирту и его спутникам на пути, почти сразу же в ужасе обращались в бегство. Большая часть печально известных драуков Дома Меларн отправилась в Дом До’Урден. Большая часть, но не все; те, кто был превращен в паукообразных чудовищ недавно, остались. И именно такой драук, Брелин, оказался последним, кто преградил Джарлаксу и его спутникам выход из Дома Меларн.

Дзирт и Энтрери бросились в стороны; Дзирт, перекатившись по полу, вскочил, сжимая в руках Тулмарил, но Джарлакс, который двигался посредине, помешал ему выстрелить.

– Погоди! – приказал он, и Дзирт едва не поплатился жизнью за то, что подчинился этому приказу: тяжелый дротик драука полетел ему в голову.

Он снова бросился на пол и только благодаря этому смог остаться жив.

– Брелин! – закричал Джарлакс. – О Брелин!

Энтрери ахнул, узнав в этом чудовище воина Бреган Д’эрт.

Однако перед ними стоял еще более важный вопрос: узнавал ли Брелин самого себя?

Они получили отрицательный ответ на этот вопрос, когда драук бросился на них, замахнувшись тяжелым копьем. Он сделал выпад в сторону Джарлакса, и наемнику пришлось стремительно отступить. Все это время он умолял бывшего товарища опомниться.

– Он не понимает тебя! – крикнул Энтрери, обходя драука с правого фланга, в то время как Дзирт двинулся влево. – Это не Брелин! Больше не Брелин!

– Убей его! – сказал Дзирт.

– Ты окажешь ему большую услугу, – добавил Энтрери.

Джарлакс бросил последний умоляющий взгляд на своего бывшего разведчика и друга. Он не мог вернуть ему прежний облик и никакими силами не мог достучаться до дроу по имени Брелин, который томился, как в клетке, в этом чудовищном теле. Сделать это – означало обречь Брелина на страшную мучительную смерть. Новая личность драука оставалась его единственной защитой от воспоминаний о превращении – иначе его невозможно было пережить.

– Ах, Брелин, друг мой! – негромко произнес лидер наемников, уклоняясь от выпада бесстрашно наступающего драука. – Боюсь, это станет самым ценным даром из всех, что ты когда-либо получал от меня.

Произнеся эти слова, Джарлакс кивнул.

Коготь Шарона отсек драуку ногу, и прежде чем Брелин накренился, огненная стрела вонзилась ему в затылок. Он замер, пошатнулся, начал яростно перебирать оставшимися семью ногами, чтобы не упасть, а голова его болталась из стороны в сторону.