Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слишком тяжелый, но восхитительный груз.
Я потерлась ногой о мужскую мускулистую икру.
— У тебя проблемы с контролем, — поддразнила я с ленцой, мой голос звучал хрипло.
Киллиан поднял голову, черты его лица расслабились.
— Ты трахнула меня, как хотела. А я трахнул тебя, как хотел я. Баш на баш.
Я лениво улыбнулась, потому что он был прав.
— Ну, ладно.
Киллиан подарил быстрый сладкий поцелуй, затем скатился с меня и улегся на спину, закинув руки за голову.
— Это был какой-то странный день.
Точно сказано. После визита Мики и Брэндона на лейбл я попрощался с ними, расстроенная, что не смогу проводить их в аэропорт. Мы договорились созваниваться, и парни пообещали, что попросят Остина связаться со мной, как только он вернется в страну современных технологий.
— «На ветру» потрясающе звучит.
Было странно гордиться песней, которая была написана с такой болью, но я очень гордилась ею. Тем не менее, для меня было важно, чтобы Киллиан знал, что я больше так не чувствую.
— Вчера я написала новую песню.
— Серьезно?
— Угу.
Я повернула голову на подушке и посмотрела на него. Было ли когда-нибудь время, когда этот мужчина не казался мне красивым? Я протянула руку и провела кончиками пальцев по его подбородку.
Киллиан с любопытством покосился на меня.
— Могу я услышать?
— Да.
Я привстала и соскользнула с кровати. Ненадолго исчезла в ванной, чтобы привести себя в порядок, а затем, покачивая бедрами, неторопливо направилась в гостиную.
— Ты собираешься петь голышом? — крикнул мне вслед Киллиан, затем послышался шелест постельного белья.
В квартире было тепло, и никто не мог видеть нас здесь, наверху, так что я не видела смысла надевать одежду, когда мне не терпелось спеть свою песню. Отчасти это было нервное беспокойство. Я хотела сделать это до того, как потеряю храбрость.
Я села на стул, закинула ногу на ногу и положила гитару на колено. Киллиан вышел из спальни в одних боксерах. Увидев меня, он прислонился к стене и скрестил лодыжки. Хотя его поза была расслабленной, выражение лица было тревожным, прожигающим и наполненным эмоциями.
— Этот твой образ будет отпечатан в моем мозгу до самой моей смерти, — сказал он хриплым голосом.
Я мягко улыбнулась, в груди все наполнилось любовью.
— Правда?
Киллиан кивнул с серьезным выражением лица.
— Правда.
Не в первый раз я чуть не выпалила, что люблю его. Потом я поняла, что это не имеет значения, потому что песня, которую спою, была в значительной степени любовным посланием.
Я набрала вступительные аккорды, полился легкий бодрый звук. В моем представлении это должна быть мелодия, к припеву переходящая в крещендо, что во внестудийном пространстве невозможно было добиться такого эффекта. Но в данный момент это не имело значения.
Все, что имело значение — петь для Киллиана.
Я была бетоном, стоящим на месте,
Зацементировано сердце, замурована душа.
Но были трещины, которых я не видела,
Через них моя песня звала.
Река услышала меня и пришла за мной.
Там, в камне, я была холодна,
А ты, сидя на троне, был еще холоднее
Ледяных волн, что затопили меня…
чтобы освободить мою песню для тебя.
Река услышала меня и пришла за мной.
И понесла меня к водопаду.
Я чувствую дыхание ветра своей кожей,
Мое сердце бьется в такт.
Моя душа в свободном падении,
Но перед самым приземлением
Твои руки ловят меня.
Я жива, и это все твоя вина,
Кровь бьет ключом, обжигая жаром.
Плохо, что я становлюсь зависимой,
Быть в сознании, быть с тобой.
Река услышала меня и пришла за мной.
И понесла меня к водопаду.
Я чувствую дыхание ветра своей кожей,
Я чувствую дыхание ветра своей кожей,
Мое сердце бьется в такт.
Моя душа в свободном падении,
Но перед самым приземлением
Твои руки ловят меня.
Ты в моем сердце, ты как пульс.
Ты воздух, который я пью на вдохе.
Ты поток, который освободил меня.
Водопад, в котором я с радостью утону.
Я чувствую дыхание ветра своей кожей,
Мое сердце бьется в такт.
Душа в свободном падении,
Но перед самым приземлением
Твои руки ловят меня.
Река услышала меня и пришла за мной.
Теперь моя песня принадлежит ей.
Мои пальцы чуть не соскользнули со струн, когда я закончила и полностью осознала, что написала. Тишина, воцарившаяся в квартире, не помогла справиться с внезапной волной неуверенности, которая буквально пришпилила меня к креслу.
Я не могла смотреть на Киллиана.
Это было все равно, что под действием желания заняться сексом, а потом, как только все закончится, понять, что это была ошибка.
Нежели я все испортила из-за слишком большого количества чувств?
— Скайлар.
Я неохотно подняла взгляд с пола на Киллиана. Он стоял прямо, больше не прислоняясь к стене, и у меня перехватило дыхание от того, что я увидела.
Дрожа, я осторожно опустила гитару, встала и пересекла комнату. Киллиан взглядом жарко прошелся по моему телу, и когда я остановилась перед ним, посмотрел мне в лицо. Затем прижал меня к себе и жадно поцеловал.
Я держалась изо всех сил, надеясь, что яростное отчаяние его поцелуя означало, что я не одинока в своих чувствах. Когда Киллиан, наконец, позволил мне глотнуть воздуха, я сухо спросила:
— Я так понимаю, тебе понравилась песня?
Он обхватил мое лицо ладонями и прошептал:
— Мне очень понравилось. Я… я люблю тебя.
Мои колени чуть не подкосились, настолько эмоции, хлынувшие на меня, были сильными. Я крепко обхватила Киллиана и прижалась к нему так близко, как только могла, и прошептала ему в губы:
— Спасибо, что не оставил меня слишком долго висеть в подвешенном состоянии. Был момент, когда я подумала, что ты не чувствуешь того же, и мне придется выпрыгнуть из окна. И я не хотела делать это с голым задом. На улице холодно.
Киллиан слегка покачал головой, его губы дрогнули в довольной улыбке.
— Я чувствую то же самое. Никогда, блядь, не сомневайся в этом.
Потом я поняла, что на самом деле в песне не было этих слов.
— Если ты не понял из песни, то я люблю тебя.
Он ухмыльнулся, потершись своим носом о мой.
— Я понял это.
Я снова потянулась поцелуем, вкладывая в него свое сердце и душу. Киллиан нетерпеливо поднял меня на руки. Я обхватила его ногами за талию и так и держалась, пока мы, спотыкаясь и целуясь, возвращались
