Начали класть второй слой. Зря они думали, что это будет легко. Это летом второй слой легко кладется, зимой это оказалось вообще невозможным из-за вновь нападавшего снега. Пока он лежал на бетоне, они еще могли высушить поверхность горелками, но теперь он лежал на кровельном материале, который нельзя сильно нагревать, так как горелки прожигают в нем дыры. Попытались плавить снег горелками, а потом убирать воду тряпками, но с этого тоже ничего не получилось, так как насухо убрать воду не получалось, а к влажной поверхности новый лист не приклеивался. Промучившись еще два дня, кровельщики дальнейшие попытки прекратили. Опять пошли на поклон к Михаилу Петровичу. Ожидали, что крик будет стоять до небес, так как свои обязательства по контракту они выполнили только на половину, но Михаил Петрович отнесся к их трудностям с пониманием, сказав, что раз больше ничего нельзя сделать, то придется оставлять так, как есть.

Увидев акт выполненных работ, который им дали на подпись, они очень удивились, в нем было указано, что крыша накрыта в два слоя. Еще больше удивился их бригадир, когда расписывался в денежной ведомости, там была указана немыслимая сумма, больше двух миллионов рублей. Вот это повезло! Это в четыре раза больше того, что обещал им заплатить Михаил Петрович. Видимо учел, в каких жутких и не человеческих условиях они работали. Денег в кассе, правда, им не выдали, сказали, что Михаил Петрович с ними лично рассчитается. Зашли в кабинет к Михаилу Петровичу. Тот начал разговор с анализа их работы. Прежде всего напомнил, что они не выполнили контракт, и он может вообще ничего им не платить. Но он добрый человек, и поскольку они, все-таки, выполнили половину работы, то он и выплатит им половину оговоренной суммы, а именно, двести пятьдесят тысяч рублей. Тут уже бригадир понял, что их хотят просто надуть. Как же он мог поверить, что им собираются заплатить два миллиона? Старый дурак! Ну, когда такое было, чтобы платили больше, чем договаривались? Всю разницу Михаил Петрович себе в карман положит, ведь по ведомости все деньги они уже получили. Теперь хотя бы свое из этого паразита вырвать. Как говорится, с волками жить — по волчьи выть.

— Михаил Петрович, — спокойно возразил бригадир, — ну зачем вы на нас наговариваете? Мы ведь всю работу по контракту выполнили полностью.

— Как полностью? — не поверил своим ушам Михаил Петрович.

— Об этом свидетельствует акт выполненных работ, — напомнил бригадир. — Там ведь Ваша подпись стоит? Так какие теперь к нам претензии?

— Ну, ты шустер! — удивился Михаил Петрович. — А если я полицию вызову?

— Михаил Петрович, давайте расстанемся по-хорошему. — Заплатите нам оговоренные ранее пятьсот тысяч, и мы уходим, а иначе, мы сами пойдем в полицию.

Свои пятьсот тысяч кровельщики, все-таки, выторговали и уехали. За двенадцать дней работы зимой на крыше, да за вычетом денег на закупку материалов, это, прямо скажем, были, на троих, не такие уж и большие деньги. А Михаил Петрович, за это же время, сидя в теплом кабинете, и не потратив ни на что ни копейки, заработал в три раза больше. Вот они, современные реалии. Раньше, за подобные махинации, Михаил Петрович мог бы и на Колыме оказаться. Да в то старое время никому и в голову бы не пришло такое вытворять. А теперь демократия, можно все, что не запрещено. И нигде не записано, что начальник ЖКХ не имеет права перекрывать крыши зимой. Поэтому можно. А сколько она простоит, это уже никого не интересует, следующей зимой можно будет сделать еще один ремонт.

Подсачек

Весна в этом году выдалась какой-то странной. Она начала стучаться в дверь еще в феврале, но потом передумала, и решила вообще не приходить. Во второй половине февраля начало пригревать солнышко, плюсовая температура стала держаться не только днем, но и ночью. Лед в Затоне и на озере Долгом начал быстро таять, и его толщина с сорока сантиметров уменьшилась до десяти-пятнадцати. Появились закраины (между берегом и началом льда появилась чистая вода), до метра шириной. Рыбакам пришлось укладывать через закраины бревнышки, чтобы можно было забраться на лед. Вроде бы, как и весна началась, но клев рыбы при этом не улучшился, рыбу, по-прежнему, нужно было искать, и все рыбалки были исключительно трудовыми. Нашел стоянку рыбы — что-то поймал, не нашел — ничего не поймал. Самый крупный улов в эту зиму у меня составил два килограмма. Клевала в основном плотва, размером с ладошку или немного больше. Окушки попадались редко, а размером с ладошку очень редко. Иногда проклевывался голавлик. Но, как бы там ни было, порядка пятнадцати килограмм рыбы за зиму я наловил. Не нужно завидовать! Это при установленной норме вылова пять килограмм в день, так что, поймал я не более одного процента от разрешенного для вылова веса. Но это и хорошо. Если бы все рыбаки каждый день вылавливали установленную норму, то рыба в Затоне закончилась бы еще в первые две недели рыбалки.

К счастью для рыбаков, тепло продержалось только неделю, и опять ударили морозы, ночью до шестнадцати градусов. Все закраины замерзли, и опять можно было спокойно заходить на лед, не опасаясь свалиться в воду с очень шатких и неустойчивых бревнышек. Зимняя рыбалка продолжилась до конца марта. Позже на лед заходили только самые отважные, так как лед стал тонким и рыхлым, и мог провалиться под рыбаком в любой момент. Рассказывали о случае на Цимлянском водохранилище, где весной очень кучно сидели рыбаки и ловили рыбу. Вдруг, под одним из них, проваливается лед, и рыбак, на глазах у всех, уходит под лед вместе с ящиком, на котором он сидел. Хорошо, что рядом были люди и помогли ему спастись. Если бы он был один, это могла бы быть верная смерть. В этот период лучше не рисковать, пойманная рыба того не стоит.

Сейчас уже конец мая, а тепла все нет. Дневная температура порядка десяти градусов, а ночью не больше пяти. И очень сильный ветер. Не на всех деревьях даже листья распустились, а вот помидоры, высаженные некоторыми сверх шустрыми женщинами в небольшие парнички, накрытые спасбондом, уже замерзли. Такой весны я и припомнить не могу. После окончания зимнего сезона, я на рыбалку долго не ходил, хотя мой товарищ Михаил, такой же молодой человек, как и я, в возрасте за семьдесят, меня и звал. На Долгом начал клевать карась и линь. Миша присылал