Старый Крым, 2017

Утром их разбудил яркий солнечный луч, проглядывавший сквозь закрытые шторы, и Юля бодро вскочила с кровати и потянулась.

– Вставай, лежебока. – Она наклонилась над Сергеем, моргавшим спросонья, и поцеловала его в нос. – Любимый, уже половина девятого. Нужно успеть позавтракать – и бегом к Филиппу Артемьевичу. Мне кажется, он очень обязательный человек. Подождет пятнадцать минут и уйдет.

– Ты права, – кивнул Плотников и потер глаза. – Иди в душ и не задерживайся. Я следом.

– Не задержусь. – Девушка скользнула в ванную комнату, и вскоре зашумела вода. Сергей вышел на балкон в ожидании своей очереди, с удовольствием вдохнув утренний весенний воздух. Солнце, еще не раскаленное, но уже проснувшееся, посылало горячие лучи остывшей за ночь земле, сверкая тысячами разноцветных капель росы на слабеньких травинках, на цветах, на крышах. Наглый воробей, прогуливаясь по перилам почти у самого носа капитана, озорно поглядывал на него бусинкой-глазом.

– Нет ничего, приятель, – с сожалением произнес Сергей и оглянулся. Юля уже стояла у зеркала и расчесывала влажные волосы. Плотников любил наблюдать, как она это делала, медленно, с чувством, и спутанная копна падала на плечики ровными прядями. Он отмечал про себя, что этим искусством владеют многие женщины, а мужчины никогда тщательно не расчесываются, лишь скребут гребешком по коже. Девушка перехватила его взгляд и рассмеялась:

– Ну чего смотришь?

– До чего ты хороша, моя душа! – пропел молодой человек и попытался чмокнуть ее в нос, но Юля отстранилась и шутливо стукнула его по плечу:

– Иди в ванную.

Сергей принял душ быстрее ее, Самойлова только успела одеться и наложить косметику.

– Знаешь, – сказала она, проходя спонжем по лицу, – меня не покидает мысль, что сегодня все закончится. Для меня это очень важно, понимаешь? Важно, потому что этого хотел мой дед, важно, потому что все несчастья должны отступить, и мне никогда больше не придется переживать столько смертей за короткое время. Я почему-то верю: исполним мы просьбу – будем жить долго и счастливо. Если же нет, – она наморщила лобик, и единственная морщинка заиграла на гладкой коже, – нет, не хочу даже думать об этом.

– И правильно. – Плотников обнял ее и коснулся влажным лицом щеки девушки. – Не думай, потому что мы все сделаем. – Он отстранился, взял джинсы и рубашку и быстро оделся. – Вперед, моя дорогая. Выпьем кофе, перекусим – и к Филиппу Артемьевичу за снаряжением.

Они наскоро перекусили в татарском кафе, отыскали дом Филиппа Артемьевича, довольно добротный, двухэтажный, с большим фруктовым садом и ухоженным огородом, где уже курчавилась первая зелень, и нажали глянцевую кнопку звонка, блестевшего у калитки. Молодые люди ожидали, что старик тут же выскочит на звонок, отдаст им инвентарь в надежде получить деньги, но ошиблись. Из дома не торопились выходить. Удивленный Сергей нажал еще раз – тишина.

– Странно. – Юля вскинула брови-подковки. – Как-то это не похоже на хозяина. Мне казалось, он на многое готов, чтобы принести в дом лишнюю копейку. Нет, такой человек не мог забыть о своем обещании.

– Может, не слышит? – Плотников надавил на кнопку в третий раз и держал ее несколько секунд, пока в доме не отворилась дверь, и какая-то женщина неопределенного возраста (ей можно было дать и сорок, и шестьдесят) в старом халате и косынке направилась к калитке и распахнула ее.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Плотников. – Мы к Филиппу Артемьевичу. Он договаривался с нами о встрече. Вы не могли бы его позвать?

Ее узкое лицо скривилось, маленькие серые глазки были полны злобы, черные брови, которые не мешало бы выщипать, подергивались.

– Отец не выйдет, – буркнула женщина, – болен.

Она хотела захлопнуть калитку, но Сергей предусмотрительно протиснулся боком в проход, мешая ей это сделать.

– Очень жаль, но ваш папа обещал нам инструменты, – проговорил он уже менее любезно. – А мы обещали заплатить. – Молодой человек помахал пятисотрублевой бумажкой перед ее немного искривленным носом.

Казалось, злость так и кипела в ней:

– Да провалились бы вы со своими инструментами. – Женщина взяла черный полиэтиленовый пакет, стоявший у вишни, и чуть ли не кинула Сергею в лицо. – Возьмите и убирайтесь. Нам не нужно ваших денег. Инструменты потом поставите у двери и не звоните.

– Большое спасибо. – Капитан не торопился с ней прощаться. Поведение дочери старика казалось ему более чем странным. Вчера расстались, словно добрые знакомые, а сегодня… Что за новости?

– Может, мы все же его навестим и скажем спасибо? – поинтересовался он с каплей иронии в голосе и пригладил растрепавшийся смоляной чуб. Дочь Филиппа Артемьевича побагровела, краска выступила сквозь загар.

– Я же сказала – убирайтесь. – Она что есть силы толкнула капитана и быстро захлопнула калитку.

Плотников покрутил пальцем у виска, давая понять Юле, что дочь старика явно не в адеквате, и раздраженно фыркнул:

– Разрази меня гром, если я хоть что-нибудь понимаю. Еще вчера мы с дедом были лучшими друзьями, а сегодня он через дочь указал нам на дверь. – Он поднял пакет с инструментами и прокричал: – Спасибо и на том, – и, повернувшись к Юле, добавил уже спокойным тоном: – А у тебя, дорогая, есть какие-либо предположения, почему нас выпроводили?

– Ни малейшего понятия. – Она взяла его под руку. – Ладно, в конце концов инструменты у нас. Пойдем.

– Да, пойдем. – Молодой человек вздохнул. – Надеюсь, это было самое неприятное за сегодняшний день.

Они зашагали к горе, минут через десять уже нашли тропу, ведущую к пещерам, и направились к Миледи. Замшелый камень, густо опутанный ежевикой, как верный страж, скрывал вход. Покопавшись в полиэтиленовом пакете, Сергей вытащил старый секатор с пожелтевшей пластмассовой ручкой.

– Сейчас, – сказал он, стараясь ухватить колючий ствол, – сейчас мы покончим с тобой.

Куст не сдавался, колючки впивались в кожу рук, царапая ее и раздирая, но силы все равно были не равны, и вскоре замшелый камень очистился от плетей.

Юля протянула жениху лопату:

– Давай попробуем поддеть его. Он хорошо залег в своем логове. Голыми руками не достать.

Капитан послушно взял инструмент и, найдя подходящую точку и приложив немало усилий, выкатил камень из гнезда, освободив вход в пещеру. Он оказался довольно узким, и им пришлось согнуться, чтобы туда залезть. В пещере было темно и сыро. С потолка струилась мутная, как самогон, вода, стены были покрыты слизью. Юля почувствовала, что ей не хватает воздуха.

– Сереженька, давай искать, – взмолилась она, – доставай фонарик, плохо видно.

Капитан послушно включил свой карманный фонарик, и тонкий луч побежал по стенам, ощупывая каждую складочку. На одной широкой и глубокой расщелине он задержался, и Сергей подошел к ней и сунул руку в склизкую глубину.