было не идеально, и если я позволю себе слишком много думать о вещах, я могу позволить своему разочарованию взять верх надо мной.

— Это немного грубо, — сказала я. — Кроме того, он покончил с Джилл.

— Круто, теперь он может начать компенсировать свое дерьмовое отношение к тебе.

— Черт, Картер. Скажи мне, что ты на самом деле думаешь.

Да, у него была защитная полоса шириной в милю, но иногда он мог немного смягчить резкость.

— Помнишь, я сказал, что всегда буду говорить тебе правду? — Его тон был ровным. — Если правда ранит, я не тот, на кого ты должна злиться.

Он расстегнул свою толстовку, обнажив белую футболку под ней. Он всегда перегревался. Спор, наверное, не помог.

Вдохнув, я медленно выдохнула, чтобы успокоить нарастающее во мне разочарование. — Вернемся к обсуждаемой теме. Ты раздуваешь всю эту игру до предела.

Чейз покачал головой, веревки на шее натянулись. — Нет. Тебе нужен кто-то там с тобой. Я бы с полным правом послал Уорда, если бы ему не нужно было быть со мной на игре.

— Я уйду еще до того, как игроки выйдут из раздевалки.

— Дело не только в Моррисоне. А Амелия и Джиллиан? Что, если они загонят вас в угол и доставят вам неприятности? Не говоря уже об этом ублюдке Поле.

— Я уже разбираюсь с Амелией и Джиллиан дома, помнишь? — Кислый привкус наполнил мой рот. — Кроме того, Зара, Ноэль и Шив заняты.

Я была на грани смущения, что мне больше не у кого было спросить. В прошлом у меня было множество друзей, пока не выяснилось, что на самом деле они не были моими друзьями.

— Думаю, мы могли бы нанять телохранителя. Если только у тебя нет другого решения.

— Да, на самом деле. Действительно легкий. Не уходи.

— Я буду в порядке.

Его челюсть напряглась.

— А если нет?

Мне захотелось вырвать себе волосы. Чейз имел в виду именно это, когда сказал, что упрям. Я быстро поняла, что это означает, что с ним невозможно спорить, когда он упирается в пятки.

— О мой Бог. Это один хоккейный матч. На публике. Почему ты такой упрямый?

— Потому что я прав, — сказал он низким голосом. — Он полный гребаный подонок. Я знал этот голос. Это был голос в конце обсуждения. Мне это нравилось в спальне — очень, — но вне ее было чертовски неприятно.

— Подожди. — Я подняла руку, нахмурившись. — Ты уверен, что не злишься из-за того, что меня не будет на твоей игре? Мои вещи тоже важны, знаете ли.

— Во-первых, я не злюсь — я расстроен. Есть разница. И, конечно, ваши вещи важны. Выражение его лица смягчилось, тон последовал его примеру. — Это не имеет никакого отношения к тому, наблюдаешь ты за мной или нет. Но я буду беспокоиться о тебе всю ночь.

— Что сорвет твою игру.

— Что сведет меня с ума, Джеймс. — Он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо и прижал ладонь к моей щеке. — Я забочусь о тебе больше, чем об игре.

На этот раз мое сердце снова забилось по совершенно другим причинам.

— Я тоже забочусь о тебе. И это очень мило, что ты беспокоишься. Но я буду в порядке. Обещать. Я буду присылать тебе обновления, чтобы доказать, что я жива. — Я проверила свои часы. — Извини, мне пора на пару.

Мы подошли, чтобы встать лицом к лицу, и он обхватил меня своими широкими руками, теплыми и сильными, за талию. Он наклонил голову и коснулся губами моих, напряжение между нами испарилось. Улыбнувшись мне в рот, он издал низкий смешок, когда мы разошлись.

— Думаю, мне это было нужно, — сказал он. Его улыбка померкла, а лицо исказила хмурая гримаса. — Позвони мне, если что-нибудь случится.

— Но ты будешь на льду.

— Все равно сделай это, хорошо?

— Хорошо.

Он наклонился, нежно поцеловав меня в щеку.

— Увидимся завтра, красавица.

* * *

Поскольку «Бульдоги» сегодня вечером не играли с «Соколами», я не болела против них активно — по крайней мере, не так сильно. В итоге они выиграли со счетом 3:2, что было хорошей новостью для Дерека.

Но я болела против Пола. С энтузиазмом. Он не набрал ни одного очка, чему я в частном порядке злорадствовал. Люк тоже все еще выбыл из строя из-за травмы колена — дополнительное благословение, поскольку мне не нужно было наблюдать за ним на льду.

Свет угасал, когда я начала свой путь домой. Моя двадцатиминутная прогулка длилась десять минут, сохраняя быстрый темп, чтобы согреться телом в холодном вечернем воздухе. Затем из ниоткуда рядом со мной остановилась машина Люка. Это было похоже на предсказание Чейза о кубическом фургоне, только с темно-синим купе BMW.

Мой желудок сжался, когда Люк замедлил скорость машины до холостого хода и опустил окно, высунув голову.

— Бейли. Мы можем поговорить?

Вселенная только что дала мне самое большое, как я тебе говорила, когда-либо.

ГЛАВА 41

ВЗБИТЫЕ

Бейли

Я проигнорировала Люка, ускорив шаг почти до бега трусцой. Улица была застроена крошечными старыми домами, в основном сдаваемыми в аренду студентами, так что не было ни магазинов, в которые можно было бы заглянуть, ни других способов убежать. Кроме бега, то есть, но это, вероятно, не было оправдано — я была почти уверена, что Люк просто меня раздражает.

Весьма.

Не положительный.

— Я сказал, мы можем поговорить? — Люк повысил голос, его тон приобрел знакомую резкость.

— Нет, — бросил я через плечо. Почему вокруг не было других пешеходов? Если бы были свидетели, он бы, наверное, ушел. Люк не был склонен показывать свою задницу незнакомцам. У него был образ, который нужно было поддерживать, или он так думал.

— Я подвезу тебя до дома, — сказал он, смягчая голос, чтобы казаться спокойным. Я знала эту рутину вдоль и поперек.

— Я не пойду с тобой.

— Пошли, — сказал он, продолжая тянуть машину по улице. — Не заставляй меня парковаться и выходить.

И что делать? Может быть, я ошибалась насчет того, что он не опасен.

— Не заставляй меня кричать о помощи, — рявкнул я.

Трясущимися руками я порылась в кармане в поисках телефона и проверил время. Было 9:09. Чейз, вероятно, все еще был на льду. Может быть, в душ. В любом случае недосягаема. Он сказал позвонить, но если я позвоню и не смогу до него дозвониться, он расстроится еще больше.

— Бейли. Поговори со мной секунду.

Почему? Чтобы мы могли драться? Не о чем было говорить. Он ничего не любил больше, чем