С точки зрения власти, осуществляющей управление людьми посредством жилища, такое положение недопустимо. Власти необходимо, чтобы каждый человек знал, что в случае его ареста семья его (если не будет арестована) будет выселена и окажется на улице, вне зависимости от высоты его служебного положения и вне зависимости ни от чего и ни от кого (ни от усилий друзей, коллег по работе, высокопоставленных директоров, ни от заступничества руководства наркомата и т. д.). Власть предпочитает, чтобы люди опасались не только за свою собственную жизнь, но и за жизнь близких людей (так они становятся много послушнее, сговорчивее и исполнительнее). Власть желает, чтобы средство принуждения, называемое «жилище», было стопроцентно эффективным в обеспечении властных целей. Власть нуждается в том, чтобы ее право распоряжения жилищем было безраздельным. Она стремится исключить «использование жилплощади в узковедомственных интересах различными учреждениями и общественными организациями»[1027]. Она преисполнена решимости ликвидировать все помехи на пути безграничного распоряжения жилищем[1028].

Власть неоднократно сталкивается с такими ситуациями и даже вынуждена специально реагировать на них, принимая специальные постановления по вопросу невыполнения ведомствами решений о выселении из ведомственного жилища[1029]. И, в конечном счете, для того чтобы добиться скорейшего и полного исполнения своих постановлений, власть вынуждена опираться не на ведомства, а на местные органы, тем более что и с карательными органами местная власть связана более тесно, нежели ведомства.

Принимая постановление «О проведении в жизнь постановлений ЦИК и СНК Союза ССР от 13 февраля 1931 г. о выселении из помещений, принадлежащих органам транспорта, посторонних транспорту лиц и о переселении работников транспорта и от 17 августа 1931 г. о выселении из домов, принадлежащих органам Наркомвоенмора лиц, не состоящих в рядах РККА», центральная власть обращается к местной исполнительной и циркулярно предписывает ей, а также центральным исполнительным комитетам союзных республик (ЦИК РСФСР, УССР, БССР, ЗСФСР, ТуркССР, УзбССР, ТаджССР) взять на себя весь комплекс мероприятий по выселению из ведомственного жилища, которое до этого исполнялось администрациями ведомственных предприятий: «...в ряде случаев органы союзных республик не оказывали должного содействия проведению этих постановлений в жизнь... Президиум Центрального исполнительного комитета Союза ССР предлагает исполнительным комитетам союзных республик обеспечить реализацию названных постановлений... не позднее 1 октября 1933 г.»[1030]

Центральная власть осуществляет кардинальную перестройку всей системы органов осуществления жилищной политики и соответственно вынуждена кардинально трансформировать всю систему жилищного законодательства.

Прежде всего, власть изменяет порядок управления домами на всех уровнях — она создает единую для всей страны (и для муниципальных, и для закрепленных за наркоматами домов) структуру органов «руководства-контроля» по уже отработанной схеме — с сохранением подчинения главному государственному субъекту распоряжения и ведения жилищем — НККХ (Народному Комиссариату Коммунального Хозяйства, пришедшему на смену ГУКХ НКВД). Перемещая структурообразующее начало централизованной системы властного управления жилищем от ведомственной структуры (наркоматов и «красных директоров») к советской структуре (местным советам и исполнительным комитетам), власть вменяет местным советам функцию «наблюдения и контроля за содержанием и производством ремонта всего остального жилищного фонда, независимо от того, в чьем ведении он находится»[1031]. При этом формируется единообразно устроенный механизм управления жилым фондом и создается новый однотипный для всех видов жилищ субъект хозяйственного ведения жилищем — все местные советы, а также государственные предприятия, учреждения и общественные организации, имеющие в своем ведении жилые дома, обязываются организовать (для управления жилым фондом) специальные «жилищные управления»[1032]. Эти управления находятся в составе отделов коммунального хозяйства[1033], непосредственное заведование отдельным домом (группой домов) возлагается на управляющего домом[1034], а в коммунальных квартирах назначаются квартуполномоченные[1035].