– Нет! – Джорджия обмакнула перо в чернильницу и принялась писать, тщательно подыскивая не вызывающие подозрений слова:

«Мой дорогой лорд Дрессер!

Мы условились нынче встретиться с Вами, дабы обсудить ковры, которые разумно было бы приобрести для Вашего поместья в Девоне. Мы с Вами говорили также о том, как их чистить и как проще всего собирать с них сор. Весьма скоро я буду в Вашем распоряжении, сэр».

Джорджия тотчас пожалела о последней фразе, но дорога была каждая минута. Она торопливо поставила подпись и сложила листок. Рядом не было свечи, чтобы растопить сургуч для печати, и Джорджия вручила послание Джейн, которой вполне доверяла.

– Прошу, отдай это прямо в руки лорду Дрессеру. И не мешкай!

Как только горничная удалилась, Джорджия зашла за ширму и стащила через голову мокрую рубашку, борясь с отчаянным желанием бежать стремглав в комнату Дрессера. Но Джейн тотчас возвратилась:

– Лорд Дрессер уже уехал, миледи, но я оставила письмо для него у лакея.

Хвала господу, она тщательно подбирала слова! Впрочем, Джорджия понимала: все напрасно! Был уже полдень, и служанка наверняка прибралась в комнате Дрессера сразу же, как только он ушел. Джорджия обхватила себя руками за плечи: она понимала, что на сей раз виновата, на сей раз она и впрямь согрешила. Впрочем, ей делалось легче от осознания, что в гибели Дикона не было и тени ее вины. Если бы не эта уверенность, она, наверное, давно сошла бы с ума.

Она надела сухую сорочку. Делая это, она представляла, словно надевает доспехи для битвы за свою жизнь. Трудно было выдумать иной способ спасти свое имя, кроме как бегство за границу… И даже там для гарантии следовало бы забиться в неведомую глушь. О нет, это ей никак не подходило!

Джейн помогла госпоже завернуться в сухие полотенца.

– Присядьте-ка, миледи, я расчешу вам волосы, а это будет нелегко, ведь вы вчера легли спать, не заплетя косы.

Джорджия подчинилась, но все же жаждала услышать хотя бы какие-то отголоски скандала.

– А не было каких-либо разговоров промеж слугами нынче утром, Джейн?

Джейн невозмутимо продолжала причесывать госпожу.

– Разговоров, миледи? О чем же, позвольте спросить?

Джорджия решилась задать совершенно безумный вопрос:

– О поведении лорда Селлерби прошлой ночью.

– Никто не сказал ничего, чего бы я не слышала от вас, миледи. И вся история на маскараде нисколько не бесчестит вашего имени.

– Уверена, найдутся люди, которые вывернут все наизнанку.

Джейн явно не расположена была болтать. Впрочем, стало совершенно ясно: если бы слуги нынче с утра перешептывались о том, что пудра с волос леди Мейберри каким-то образом обнаружилась на коврах в комнате лорда Дрессера, Джейн уже знала бы об этом.

Возможно, она напрасно так боится, напрасно отовсюду ждет подвоха.

– Нынче я хотела бы провести день спокойно, Джейн.

– И это весьма разумно, миледи. Вы выглядите немного утомленной.

Джорджия не в силах более была выносить разговоров о себе, даже с любимой горничной.

– Я отпускаю тебя, Джейн. Ты вправе распорядиться собой и своим временем как заблагорассудится, однако умоляю, не угоди ненароком в какую-нибудь мерзкую переделку.

– Благодарю, миледи. Я с радостью навестила бы мою подругу, Марту Хопгуд. Она была простой служанкой, когда я…

Тут Джорджия с изумлением выслушала историю о прошлом Джейн – ее горничная крайне редко откровенничала с госпожой. Оказалось, что давняя ее подружка Марта вышла замуж за хозяина таверны «Три кружки» в Кларкуэлле…

– Но ведь это весьма серьезная перемена статуса. Она же была служанкой в богатом доме, и тут… вдруг…

– Уверяю, для нее это были перемены к лучшему – она сделалась хозяйкой собственного дома, а со временем и матерью пятерых малюток.

– Ну да, разумеется, – вздохнула Джорджия и вдруг спросила: – А ты не жалеешь, что не замужем, Джейн?

– Мне ни разу не сделали предложения, от которого я не в силах была бы отказаться, миледи. Отсутствие супруга куда лучше, нежели не пойми какой муж, моя госпожа.

– Возможно, поэтому Господь и выдумал любовь. Чтобы побороть наше здравомыслие. Неужели ты никогда не была влюблена?

– Да вроде не было ничего такого, что стоило бы разговора. Вот побожиться могу: если бы я не на шутку влюбилась, то уж точно бы это заметила. Зачастую влюбленные годятся лишь на то, чтобы запереть их в Бедлам. Помню одну служаночку: она как влюбилась, так и ходить-то не могла ровненько, потому как ее все время покачивало. Приходилось мне видеть и женщин, и даже мужчин, которых эта самая любовь до добра не довела.

Джорджия продолжала улыбаться так, словно ее совесть была чиста, как у монашки.

– Но неужели невозможен – как бы это сказать – счастливый мезальянс? Например, когда благородная леди убегает с лакеем? Или когда джентльмен женится на молочнице?

– Сильно сомневаюсь, миледи. Как-то юная высокорожденная леди насмерть влюбилась и сбежала с каретником – нет, вы представьте только! Молодец был на редкость хорош собой, да и работа в руках у него горела. Однако вскоре юная супруга воротилась в отчий дом с младенцем на руках и слезными жалобами на свою тяжелую жизнь: ей недоставало красивых нарядов, празднеств, слуг.

– И что же было дальше?

– Дальше? Ее супруг пришел и потребовал вернуть ему законную супругу и дитя, потому что был вправе того потребовать. А отец леди без единого слова выполнил требования своего зятя, потому как они были вполне законны. Она выбрала свою долю, ибо супруга обязана жить жизнью мужа, и, честно говоря, сомневаюсь, что многие дамы согласились бы выйти замуж за мужчину низшего сословия, как бы ни вожделели они возлюбленного. Да и для мужчины эдакий мезальянс не многим лучше. Вообразите, каково это: угодить в объятия прекрасной девы, а в итоге получить жену, не умеющую толком вести дом да к тому же сделавшую его посмешищем в глазах друзей.

Неужели Джейн настолько хитра, что намеренно пытается ее предупредить? Безусловно, и ей Дрессер вначале пришелся по нраву, однако, похоже, она опомнилась куда раньше своей госпожи.

Выйти за Дрессера… Эта мысль предательски преследовала ее уже не первый день. Ее падение в глазах общества будет не таким уж катастрофическим, однако сможет ли она стоически вынести отсутствие великолепных нарядов и вышколенной прислуги?

Да и Дрессеру придется несладко: да, она умеет создавать уют в доме, но лишь располагая деньгами. Его друзья вряд ли будут насмехаться, однако будет ли им комфортно в ее обществе?

В компании морских офицеров она чувствовала себя легко и непринужденно, но девонские друзья Дрессера наверняка из числа мелкопоместных дворян без громких титулов, а это значит, что для их жен одно-два новых платья в год – это великое счастье и повод для гордости, а сфера их интересов ограничивается детишками и составлением домашних снадобий против всяких малоприятных хвороб вроде кровавого поноса.