системы китайского «Интуриста». Чета Игнатьевых отправилась на отдых. Я же со своим китайским помощником занялся обзвоном и посещением офисов крупнейших авиакомпаний в попытке решить проблему своевременного отъезда Бориса Петровича, пусть и с пересадками. К нашему великому сожалению, ни голландцы, ни немцы, ни французы в выходные тоже не летали из Пекина. К счастью, удалось приобрести билеты на «Кореан Эйр», из Пекина в Сеул, а оттуда (правда, только в полдень 17-го декабря) в Москву (да ещё с одной промежуточной посадкой). В общей сложности лететь пришлось бы почти сутки, но это был реальный выход, и Борис Петрович с радостью согласился. Итого у нас оставалось двое суток на всю обширную программу. Игнатьев успокоился, угомонились и китайские представители.

Поздно вечером 14-го декабря мы вылетели из Пекина в город Цзиннань, столицу провинции Шаньдунь. Утром следующего дня нас отвезли на базу клуба. Борис Петрович был приятно удивлен: «Володя, ты смотри, да это же точь-в-точь как у „Манчестер Юнайтед“. Вот те раз!». Игнатьев проверил состояние газона на четырех тренировочных полях и зашел в коттеджи, где проживали футболисты. У каждого — своя комфортабельная комната, на базе — хороший бассейн, сауна, тренажерные залы и т. д. Вся огромная территория базы находилась под круглосуточной охраной военных. Когда Бориса Петровича стали знакомить с планом строительства нового футбольного центра (впрочем, строительство уже велось полным ходом), с детско-юношеской школой и т. д. (руководители клуба постоянно спрашивали совета Игнатьева по всем деталям проекта), он только смущенно улыбался — такого Игнатьев даже нигде в Европе не видел. Двадцать уютных жилых коттеджей, 12 тренировочных полей прекрасного качества, всё стоимостью в десятки миллионов долларов… На приеме у Президента компании СЕРСО нам сообщили, что его компания получает в год до полутора миллиардов чистой прибыли, и она не жалеет средств, чтобы любимая команда всегда претендовала на звание лучшего клуба Китая (чего «Шаньдунь» и достиг в 1999 году, став чемпионом Китая). Игнатьева предупредили, что пятое место, занятое клубом в 2000 году, руководство никак не устраивает — почему они, собственно, и расстались без сожаления со Слободаном Сантрачем. Как я уже говорил, китайцы предлагали годичный контракт на общую сумму зарплаты в 360 тысяч долларов. При этом 120 тысяч должны были быть выплачены авансом, как только Игнатьев поставит свою подпись на контракте. Помимо этого китайцы приняли наше требование о выплате 30 тысяч долларов зарплаты за текущий декабрь. Но при условии, что Борис Петрович тут же, 15 декабря этот контракт и подпишет… Борис Петрович не то сконфузился, не то испугался: «Володя! Ты разве до сих пор не объяснил им, что я прилетел лишь в ознакомительных целях? Никаких подписей я ставить не буду»! Китайцы не понимали русского языка, но по интонации Игнатьева сразу уловили его негативное отношение. Президент клуба, низкорослый китаец с «бычьей» шеей (он больше походил на гангстера, чем на чиновника высокого ранга), мягко улыбаясь, вкрадчиво спросил у Бориса Петровича:

— Когда в таком случае Вы предполагаете вернуться сюда? Мы бы хотели, чтобы это произошло не позднее 21 декабря.

— Хорошо, — сказал Игнатьев, я надеюсь, что у меня всё получится хорошо. То есть, не возникнет никаких проблем с моим московским клубом, с которым у меня контракт по 31 декабря. Тогда я постараюсь приехать 21-го числа (Про себя я подумал — должно это было по правде звучать как «если автозаводцы меня в очередной раз обманут, то придется ехать к „этим“ в Китай» — прим. авт.).

— Тогда, господин Игнатьев, поставьте Вашу подпись вот здесь.

— Нет! Я ничего подписывать не буду, — Игнатьев выглядел явно раздраженным, — вот господин Абрамов, мой юридический консультант и доверенное лицо. Пусть он напишет бумагу и поставит свою подпись.

Я взял лист бумаги и по-английски написал расписку-обязательство, что Борис Петрович «приложит все усилия к скорейшему приезду в Китай не позднее 21 декабря». Китайцы приняли у меня эту бумагу, но, наконец, поняли, что Игнатьев темнит в своих намерениях, что шаньдуньский вариант для него — всего лишь один из многих. Руководители клуба, провожавшие нас на поезд до Пекина, выглядели заметно расстроенными из-за того, что свою подпись под контрактом Игнатьев так и не поставил. Вообще, Борис Петрович своим «двурушным» поведением держал в недоумении не только их. Я и сам не всегда понимал, когда он говорит искренне, а когда лукавит. Лишь одно я понимал четко — желание Игнатьева продлить свой контракт с «Торпедо-ЗИЛ» было гораздо сильнее, чем желание ехать в незнакомый Китай, даже за такие деньги. Окончательно я поверил в это, когда Борис Петрович — человек всегда чрезвычайно внимательный, даже придирчивый к деталям, — выказывал своё полное безразличие к нюансам контракта и выглядел просто рассеянным.

Ранним утром 17-го декабря Игнатьевы улетели из Пекина в Сеул, а я, в ожидании прямого рейса на Москву, остался ещё на один день. Вместе с господином Лю Лишенем, вице-президентом клуба, мы принялись обсуждать детали контракта на второго тренера — помощника Игнатьева (предположительно им должен был стать Леонид Пахомов). Китаец говорил мне, что бюджет клуба хоть и велик, но уже утвержден. И компанией-спонсором выделено на эти цели максимально 70 тысяч долларов за сезон. У меня же были жесткие указания Игнатьева не соглашаться на сумму меньшую, чем 7 тысяч долларов ежемесячно, то есть, 84 тысячи в год. Переговоры быстро зашли в тупик. «Абрамов, ну, как я покрою эту разницу? Что, мне из своего кармана 14 тысяч Пахомову доплачивать?!» — господин Лю громко кричал и делал пальцами красноречивые жесты. Переводчик был в затруднении — как перевести так, чтобы и смысл донести, и меня ненароком не обидеть. Впрочем, я и сам понимал всю щекотливость своей миссии: приехал Игнатьев, сам ничего подписывать не хочет, крутит-вертит, что-то выгадывает и явно тянет время. При этом (практически в ультимативной форме) требует высокую зарплату для второго тренера, плюс все «люксовые условия» для него же — номер в гостинице «на всем готовом», да ещё чуть ли не пять билетов бизнес-класса для жены и её подруг… Господин Лю не мог взять в толк, почему Игнатьев ведет себя столь самоуверенно: либо русский тренер просто «пудрит им мозги», а сам так ничего и не подпишет, либо это настолько классный тренер, что знает себе цену! Чтобы у второго тренера были такие условия, да этого ни в одном китайском клубе нет!.. Китайцы согласились принять наши требования, но только при условии своевременного подписания Игнатьевым своего личного контракта. Так и порешили. Я позвонил Борису