Сив оживилась.

– Значит, тебе и это известно, Хэртстоун! Сколько же ты всего знаешь! Да, рябина и впрямь мое священное дерево. Переходя из одной в другую, я могу попадать в каждый из Девяти Миров. Именно так я и провела вас в свой дворец. Дерево это – источник множества благ. Например, мой сын Улль сделал свой первый лук и свои первые лыжи именно из рябины. Я так им тогда гордилась.

Об Улле и его изобретениях я знал из давнего своего разговора с Отисом в Йотунхейме, но…

– Значит, Улль – сын Тора? – вырвалось у меня.

Сив приложила палец к губам.

– Улль у меня вообще-то от первого брака, и Тор к сему факту относится несколько нервно, – кажется, ее вполне радовала подобная ситуация. – Кстати, о рябине, – резко сменила она тему. – У меня для нашего эльфийского друга есть из нее подарок.

И она жестом фокусника извлекла из рукава своего элегантного платья кожаный кисетик.

Хэрт так стремительно подался вперед, что едва удержал равновесие. Руки его замелькали в бурной жестикуляции, выражающей не слова, а сплошной восторг.

– Окажусь ли я прав, миледи, предположив, что в этом кисетике руны? – церемонно осведомился у нее стоявший рядом с Хэртстоуном Блитц.

– Ты совершенно прав, мой прекрасно одетый гномичий друг, – одарила его улыбкой Сив. – Руны, написанные на дереве, таят в себе силу немного иную, чем те, что нанесены на камень. Их магия мягче и действует исподволь. Для рун не сыскать материала лучше рябины. – Она жестом подозвала Хэрта к себе и вложила кисетик в его дрожащие от волнения руки. – Эти руны потребуются тебе в дальнейшей борьбе, но знай: как и в твоем комплекте, одна здесь отсутствует. А когда хоть одной из них не хватает, язык магии делается слабей. Когда-нибудь ты окажешься вынужден вернуть себе недостающий символ, потому что иначе твои возможности не смогут полностью раскрыться. Как только решишься вернуть ту руну, приходи снова ко мне.

Я знал, что она имеет в виду: руна Одал по-прежнему находилась на могиле брата Хэртстоуна. Но почему же богиня, способная прыгать через миры сквозь деревья и телепатически общаться со мхом, не могла попросту сделать ее в своем комплекте? Впрочем, я ведь не посещал семинара «Рунная магия со Всеобщим Отцом» и, видно, просто чего-то не понимаю.

Хэртстоун благодарно склонил голову и, прижимая к груди кисет с такой бережностью, словно держал на руках младенца, попятился с ним от трона.

Сэм нервно переступала на месте с ноги на ногу, вцепившись рукой в древко топора и буравя Сив точно таким же взглядом, каким смотрела на Страх, замаскировавшийся под Маленького Билли.

– Леди Сив, вы очень добры, но все-таки мне хотелось бы знать, зачем вы привели нас сюда?

– Чтобы помочь мужу, – ответила ей богиня. – Я полагаю, у вас теперь есть информация, с помощью которой он сможет вернуть себе молот?

Я выжидающе покосился на друзей в надежде, что кто-нибудь из них дипломатично промямлит: «В общем-то, да, но, видите ли, не совсем».

Повисла пауза.

– Понятно, – бросила несколько свысока Сив. – Вы, видимо, сперва хотите обсудить вопрос о вознаграждении.

– В действительности…

Я собирался ей объяснить, что мы не имели в виду ничего подобного, но она не дала мне возможности высказаться.

– Минуточку. – И она пробежала пальцами по волосам, словно сучила пряжу.

На колени ей упало несколько золотых прядей, которые тут же начали сами собой сливаться и скручиваться в какую-то форму. Очень похоже на 3D принтер, печатающий золото.

Я повернулся к Сэм и шепнул ей:

– Она что, как Рапунцель?

Самира насмешливо изогнула бровь.

– А откуда, по-твоему, эта сказка взялась?

Процесс на коленях богини тем временем продолжался, и вскоре она уже держала в руках маленькую призовую статуэтку из чистого золота, причем пряди, пошедшие на ее создание, не нанесли ровно никакого вреда ее прическе.

Богиня торжественно подняла статуэтку вверх.

– Каждый из вас получит такую.

Фигурка представляла собой точную до деталей, но, разумеется, уменьшенную копию молота Тора, прикрепленную к пьедесталу, на котором была выгравирована надпись: «НАГРАДА ЗА МУЖЕСТВО И ГЕРОИЗМ, ПРОЯВЛЕННЫЕ ПРИ ВОЗВРАЩЕНИИ МОЛОТА ТОРА», а под ней, совсем мелкими буквами, едва различимо значилось: «Обладатель сего получает право при покупке выбранного блюда получить бесплатно еще одно той же стоимости. Льгота распространяется на все рестораны Асгарда, участвующие в акции».

– Потрясающе! – в полном восторге проверещал Блитцен. – Какая работа! Каким образом вы…

Явно польщенная, Сив улыбнулась.

– Ну, с тех пор как, после отвратительной шутки, которую со мной сыграл Локи, мои настоящие волосы были заменены на волшебные золотые, – она глянула, скривившись, на Алекс и Сэм, – у меня появилось одно преимущество. Из этих волос я теперь могу плести сколько угодно золотых предметов и оплачиваю ими работу домашней прислуги, включая таких героев, как вы. Тору так это пришлось по душе, что он теперь очень мило называет меня своей призовой женой.

– Потрясающе! – выдохнул я.

Сив покраснела.

– Словом, сделав свою работу, каждый из вас получит по призу из цельного красного золота.

– Бесплатное блюдо во всех ресторанах Асгарда, участвующих в акции? – произнес, потянувшись к призу, с таким восторгом Блитц, что я испугался, как бы он не заплакал от радости.

– Да, дорогой, – ответила богиня. – А теперь расскажите, как вы собираетесь вернуть молот?

– Ну, в общем… – Алекс замялась.

– Ой, да ладно. – Сив подняла к лицу руку, словно заслоняясь от глаз Алекс. – Предпочитаю оставить детали на усмотрение прислуги.

– Прислуги? – поджала губы Алекс.

– Да, – ничуть не смутилась Сив. – И в первую очередь вам сейчас предстоит весьма непростая задача. Вы должны рассказать обо всем, что узнали, моему мужу. Лифт вон там, – указала она. – Мужа найдете в его… как он там ее называет?.. Мужской берлоге, конечно же. И предупреждаю: он в очень плохом настроении.

Сэм начала барабанить пальцами по дереву своего топора.

– А не могли бы вы попросту сами ему передать от нас сообщение?

– Нет, не могла бы, – с суровым видом откликнулась Сив. – Ну же. Идите скорей. И постарайтесь не довести его до убийственной ярости. У меня нет времени нанимать еще одну группу героев.

– Сив противная, – едва двери лифта закрылись, пробормотала Алекс.

– Вероятно, сейчас не самое подходящее время обсуждать это, – заметил я. – Если кто позабыл, мы находимся в ее лифте.