— Да, и он считает тебя интересной.

— В смысле, ему интересно, что у меня под юбкой? — съязвила она.

— Нет. Думаю, он действительно хочет тебя нарисовать. Кстати, он не спит со своими натурщицами, потому что искусство для него важнее, чем секс. Насколько я успела его узнать, это правда.

— Ну, как бы там ни было… — Харпер отрицательно покачала головой, удивляясь самой идее. — У меня нет времени, чтобы позировать ему. Разве он не знает, что я очень важная персона?

— Думаю, не знает.

— Напишу записку и подброшу ему под дверь: «Привет, странный шотландский парень. Я тоже занимаюсь очень важным искусством. И мое искусство вкуснее твоего, поэтому я выиграла. Ищи себе другую музу, Мини-киноа».

Я от души расхохоталась, и любовь и нежность к подруге растворили боль от встречи с Калебом.

— Не знаю, что бы я без тебя делала.

— К счастью, ты этого никогда не узнаешь, — она шутливо показала мне язык и мотнула головой: — Давай найдем уже какой-нибудь бар! Нам надо залить свои печали!

«Это уж точно», — подумала я, поторапливаясь за ней на своих каблуках.

Я шла по телетрапу в самолет, и мой чемоданчик весело подпрыгивал рядом. Плюсом первого класса — помимо более просторных сидений и включенного в стоимость питания — была возможность сразу сесть в самолет. Ожидание посадки на рейс у выхода было одним из моих самых нелюбимых времяпрепровождений. А в самолете можно устроиться поудобнее и открыть книжку или включить кино.

А главное, я вообще не планировала куда-то лететь. Это Стелла, уже второй раз, устроила мне это путешествие в самый последний момент.

Утром в понедельник, на следующий день после того, как я увидела Калеба с Джен Грантон в баре, не успела я войти в свой кабинет, ко мне пожаловала Стелла. Она элегантно уселась на мой стол и заявила:

— Тебе надо отвлечься.

Зачем притворяться? Это было бы здорово.

— О чем именно речь?

— Чикаго.

— Чикаго? Мюзикл?

Стелла усмехнулась:

— Нет. Город, — она передала мне тонкую папку. — Кэлам Скош, шотландец. Банкир. Разведен. Хочет полностью переделать свой пентхаус в районе Ривер-Норт. Ист-Норт-Уотер-стрит, — она самодовольно улыбнулась. — Как тебе находка?

— Как он на нас вышел? — спросила я, просматривая информацию, которую собрала Стелла о потенциальном клиенте и его пожеланиях.

— Он друг одной из наших бостонских клиенток. Она порекомендовала ему нас.

— И ты хочешь, чтобы я туда поехала? — моя заинтересованность увеличилась при виде фотографий квартиры. Дизайн уже лет пятнадцать как вышел из моды и очень «дамский». Но просторное двухэтажное помещение с прекрасными видами из окон и головокружительно высокими потолками предоставляло такую свободу для полета фантазии, что мне уже не терпелось взяться за дело.

— Да. Завтра.

Я приподняла бровь:

— Почему ты только сейчас мне об этом говоришь?

Она пожала плечами:

— Потому что он только сейчас мне об этом сказал. У него на выбор еще несколько дизайнерских контор. Но я не хочу терять этот заказ. У нас уже несколько лет не было проектов в Чикаго.

— Хорошо, — согласилась я. Хотя это было гораздо лучше, чем «хорошо». Это было как раз то, что нужно в данный момент. Но все же я сказала: — Только не знаю, как я успею справиться со всеми проектами.

— Ты справишься, — она похлопала меня по руке, спрыгнула со стола и направилась к выходу. — То, что тебе сейчас нужно, милая Эва, это с головой уйти в работу.

Я снова перелистала папку. Да, место действительно стоящее.

— Договорились.

— Я забронировала тебе место в первом классе, вылет завтра в девять пятнадцать. Да, и номер в «Шератон Гранд» — это недалеко от квартиры мистера Скоша.

— Ничего себе! Не спросив меня? — крикнула я ей вслед.

— Я знала, что ты согласишься.

Моя начальница и подруга, как всегда, была права: мысленно я уже обдумывала дизайн пентхауса. Я сидела у окна, в соседнем кресле еще никого не было, поэтому мне удалось закинуть чемодан на багажную полку, не стукнув никого по голове…

При этом воспоминании я вздрогнула и постаралась побыстрее переключиться.

Эта командировка должна меня отвлечь, напомнила я себе.

Устроившись в кресле, я опустила столик и положила на него папку с фотографиями и блокнот. Надо занять мозги, это самое важное. И хотя обычно я предпочитала сначала увидеть помещение собственными глазами, а потом уж рисовать, сегодня я сделала исключение и стала набрасывать идеи сразу.

Вскоре я настолько увлеклась, что забыла, где нахожусь. В реальность меня вернуло только слегка подпрыгнувшее кресло, означавшее, что мой сосед на месте. Я даже не обернулась, рисуя кухню. Однако вскоре до моих ноздрей донесся мучительно знакомый аромат одеколона, и карандаш замер в руке…

Нет.

Невозможно.

Медленно — боясь одновременно того, что это он, и того, что это не он, — я повернула голову направо и окаменела. Рядом со мной сидел Калеб Скотт собственной персоной и смотрел на меня с такой нежностью, что у меня сердце заныло.

Одет он был в футболку и джинсы, тату на левой руке открыты, и я окончательно решила, что так он нравится мне больше всего. В костюмах он тоже необыкновенно хорош. Но впервые я встретила Калеба Скотта именно таким и считаю, что байкерский прикид идет ему больше, чем Армани. Все эмоции, которые я пыталась подавить, с его появлением вспыхнули с новой силой.

— Как? — прошептала я, не зная, что еще сказать. Я была в шоке.

Что он здесь делает?

Он улыбнулся одним уголком рта:

— Я знаю этого парня.

Я недоверчиво смотрела на него широко распахнутыми глазами:

— Ты его знаешь?

— Знаю.

Это ничего не объяснило, но… Калеб был здесь. Сидел рядом со мной. Как ему это удалось? Хотя важнее другой вопрос — зачем?

— Зачем ты здесь?

Он потянулся и ласково взял меня за руку:

— Затем, что я не могу жалеть о тебе всю оставшуюся жизнь. И не буду.

Шок, радость, страх, растерянность… Я не понимала, как мне на это реагировать.

— Что это значит?

— Это значит, что никакого Кэлама Скоша в Чикаго нет, — он кивнул в сторону моего блокнота. — Есть только Калеб Скотт.

— О господи! — я покачала головой, жалея, что не выяснила подробнее насчет клиента раньше.

В его улыбке не было и тени раскаяния.