В Valor Ecclesiasticus были занижены доходы епископов от вырубки лесов и добычи полезных ископаемых. Ведение собственного хозяйства не было значительным направлением в деятельности епископов, но они имели скот и выращивали сельскохозяйственные культуры, чему не уделили достаточного внимания составители Valor Ecclesiasticus, возможно, не считая их значительными доходами и рассматривая их как часть личного дохода епископа. Значение таких доходов стало возрастать с 1540-х гг. с усилением инфляции. Во второй половине XVI в. епископы начали получать больше доходов в связи с увеличением файнов при аренде. Ф. Хил считает, что Valor Ecclesiasticus точнее отражает доходы бедных епархий, поскольку богатые имуществом епархии создавали больше возможностей для использования своего положения епископом с целью увеличения доходов.

Наряду с доходами от имущества епархии, важны были также доходы, получаемые епископом за исполнение должности от принадлежавших ему ректорств, сборов и платежей, выплачивавшихся епископу для исполнения ими своих служебных обязанностей, сборов во время совершавшихся раз в три года визитаций своей епархии, доли от платежей за утверждение завещаний, платы за отпущения и утверждения в должности. Накопленные средства епископы вкладывали в основание колледжей, школ, семейных часовен. Вложения капитала в землю среди епископов были не очень популярны, и только лишь, если епископы могли кому-то передать землю но наследству, они стремились покупать маноры, но покупка земли епископами, насколько известно, всё же не была редкостью. Большинство епископов предоставляли аренды епархиальной земли и должности в епархиальном управлении родственникам. Ф. Хил утверждает, что самой распространённой формой вложения капиталов среди епископов была покупка дорогой посуды из драгоценных металлов — этим можно было демонстрировать состоятельность гостям за столом, в случае необходимости обратить её в наличность, а также дарить и выделять на благотворительные цели. Среди епископов распространённой формой пополнения своих капиталов было также предоставление ссуд на коммерческой основе, что давало епископам влияние в обществе. Различия в доходах между беднейшими и наиболее богатыми епархиями были огромными, но все епископы по статусу входили в верхнюю палату конвокации и заседали в парламенте. Более доходные епархии обычно предоставлялись королевской властью тем, кто оказал какие-то значительные услуги короне.

Накануне Реформации доходы архиепископа Кентерберийского были на одном уровне с доходами наиболее состоятельных представителей знати. Средний годовой доход пэров королевства в 1534 г. составлял 921 фунт, а средний годовой доход епископов в 1535 г. составлял 1050 фунтов. Только валлийские епископы по доходам напоминали джентри. Средний доход рыцаря в начале правления Генриха VIII составлял 204 фунта в год.

В реформационном парламенте уже с 1529 г. в борьбе с духовенством сразу появилось влияние экономических интересов джентри и других депутатов нижней палаты парламента: духовенству было запрещено брать в аренду фермы и торговать зерном и другой сельскохозяйственной продукцией, которая была выращена духовными лицами не в своём хозяйстве — духовным лицам не давали заниматься перепродажей сельскохозяйственной продукции.

По мнению Ф. Хил, ликвидация монастырей, но при этом сохранение землевладения епископов в середине 1530-х гг. было своего рода применением общеполитического принципа «разделяй и властвуй». Возможность забрать у епископов доходные земли королевская власть с 1534 г. увидела в принудительных обменах земель епархий с королевскими землями, и большое влияние на формирование этой идеи оказал Томас Кромвель. Королевскую власть в имуществе епископов обычно интересовали большие маноры с охотничьими угодьями. У епископов стали также отнимать их дома и дворцы в Лондоне. Влиятельные светские лица требовали ещё больших обменов своего имущества с церковью с выгодой для себя, но Генрих VIII сдерживал эти требования, а также не поощрял браки духовных лиц, опасаясь, что церковное имущество начнет уходить по наследству.

В результате сделок 1540-х гг. по обмену землей между короной и церковью епископы при Генрихе VIII потеряли земель на 3700 фунтов, а компенсировали им земли на 2850 фунтов, и часто компенсацию давали через несколько лет. Многие епархии во время этих обменов потеряли самые доходные маноры. Предоставленная в виде компенсации земля была обычно сданной в аренду на долгие сроки, и нужно было ждать, чтобы можно было взять вступительный файн или файн за обновление держания.

Как отмечает Ф. Хил, в правление Эдуарда VI епископат церкви Англии был ещё сильнее подчинен светской власти посредством создания специальных комиссий, контролировавших, как епископы осуществляют управление епархиями. Сторонники дальнейшей Реформации в Англии по континентальным образцам считали, что значительное имущественное состояние английских епископов неуместно в протестантской церкви, и у них можно отобрать ещё часть земель, направив полученные средства на нужды образования, бедным, на военные дела для организации обороны государства. Но до ликвидации епископата дело не дошло, одной из причин чего Ф. Хил считает возможность для правящей группировки и так добиваться своих целей при малолетнем короле, а такое масштабное мероприятие, как экспроприация земель епископов, могла вызвать борьбу за эти земли, которую было бы трудно удержать в рамках, так что это могло расколоть королевский совет, вызвать недовольство испанского короля и германского императора Карла V Габсбурга, как раз в это время склонившего в свою пользу ситуацию в борьбе с протестантами на континенте. С января 1547 г. по октябрь 1549 г. в шести епархиях королевской властью было изъято 78 маноров, приносивших доход в 3407 фунтов, за которые епископы получили ректорства и некоторые духовные доходы.

При Эдуарде VI епархии Солсбери, Герефорд и Лландаф вынуждены были предоставить несколько аренд на таких щедрых условиях, что они были сопоставимы с пожалованиями земли — некоторые арендные договоры были заключены на 200 лет. В марте 1550 г. была ликвидирована Вестминстерская епархия, и её земли поделили корона и Лондонская епархия, из которой четыре самых доходных манора были переданы короне, но в целом Лондонская епархия потеряла 480 фунтов годового дохода, а получила имущества из ликвидированной епархии на 527 фунтов годового дохода.

Режим Нортумберленда взял курс на убеждение епископов, особенно только что вступавших в должность, отказаться от части епархиального имущества. Радикальный протестант Джон Хупер, одновременно бывший епископом Глостерским и Вустерским, лишился 2/3 земель в пользу короны. Ф. Хил обращает внимание на то, что Нортумберленд получил от грабежа церкви меньше личных доходов, чем Сомерсет, но он поощрял борьбу за церковные маноры в своем окружении, стремясь таким путем укрепить свое влияние. В поведении Нортумберленда Ф. Хил склонна обнаружить определённое стремление к распространению протестантской проповеди, более адекватно финансируемой: в 1550 г. епархиям Линкольн, Норидж, Бат и Уэллз вернули часть имущества. Нортумберленд не обобрал в такой степени ни одну епархию, как это было при Сомерсете. При Нортумберленде были назначены епископами известные и убежденные протестанты (Ридли, Хупер, Ковердейл, Скори), хотя, возможно, на это повлияли также веяния времени, а не намерения Нортумберленда как таковые. Но руководство церкви не доверяло Нортумберленду и было совершенно отстранено от принятия решений. Нортумберленд, как полагает Ф. Хил, был вынужден смириться с грабежом церкви светскими лицами, чтобы таким путем обеспечить себе политическую поддержку в стране, при этом не растрачивая свои и королевские средства.