– Мне сказали, что вы справляетесь относительно вакансии, – начал он. – Не скрою, мы действительно очень загружены работой, и нам необходим человек на эту должность. Но позвольте заметить, что вы выглядите слишком молодо, а мы берем только опытных работников.

– Значит, я как раз то, что вам нужно. Машинопись, стенография и все остальное. Я была бы вам очень признательна, если бы вы дали мне испытательный срок.

– Разумеется, я хочу быть справедливым судьей – улыбаясь, проговорил мистер Торнтон. – Кстати, как вас зовут?

– Кумбе, Дженифер Кумбе.

– Ах! – Ответ Дженифер несколько озадачил мистера Торнтона. – Вы не родственница мистера Кумбе?

– Возможно, между нами и есть дальнее родство, – беззаботно ответила Дженифер. – В Корнуолле эта фамилия встречается достаточно часто, не так ли?

– Совершенно верно… совершенно верно. Конечно, у старого джентльмена много родственников, но он, похоже, ни с кем из них не видится. Он ведет очень уединенный образ жизни.

Через два дня Дженифер наконец столкнулась лицом к липу с дядей Филиппом.

Она задержалась на работе, чтобы закончить груду писем. Все клерки ушли из конторы, как обычно, в пять часов, и Дженифер полагала, что она в здании одна, если не считать сторожа, который жил здесь же. Без четверти шесть она закончила последнее письмо и собралась уходить, когда заметила, что дверь в комнату дяди, обычно недоступную для посторонних, полуоткрыта.

Не в силах побороть любопытства, правнучка Джанет Кумбе прошла по коридору, открыла дверь и остановилась, слегка удивленная тем, что увидела.

За письменным столом сидел старик. Его лицо было изборождено глубокими морщинами, тощее, согбенное от бремени лет тело напоминало скелет, стиснутые руки казались дрожащими птичьими лапами. Бледное лицо и редкие седые волосы старика составляли разительный контраст с грязновато-черным цветом его одежды.

Так это и есть дядя Филипп? Этот изможденный, сгорбленный старик и есть враг ее отца? – Филипп Кумбе, – тихо произнесла Дженифер. Он поднял голову и увидел в дверях кабинета девушку со сжатыми на груди руками, вздернутым подбородком и карими глазами, устремленными прямо на него.

Он не ответил и, вцепившись дрожащими руками в подлокотники кресла, вперил взгляд в призрак, явившийся из далекого прошлого. Ждущие впереди годы, время, неумолимая, несущая забвение смерть – все это перестало существовать. Перед ним стояла сама Джанет, которая сияла белизной на носу корабля, Джанет, какой он видел ее в своих детских снах, Джанет, которая предпочла ему Джозефа.

Филипп не сводил взгляда с окутанной тенью фигуры.

– Зачем ты пришла? – спросил он. – Это месть Джозефа, которую он так долго планировал и лелеял в душе?

– Почему вы говорите о Джозефе, разве вы забыли его сына Кристофера?

– С его сыном я не ссорился, – закричал Филипп. – Он сам заслужил все, что с ним произошло. Почему я должен отвечать за нищих членов нашей злосчастной семьи, за неудачников?

Дженифер заметила на губах дяди ухмылку, и ее охватил гнев.

– Вы называете Кристофера Кумбе неудачником? Неудачником, потому что он жил скромно и просто, проводил время с обитателями небогатых домов, с фермерами и рыбаками? Он был неудачником, потому что люди его любили, уважали и оплакивали его смерть. А вы, вы уверены, что преуспели в жизни? Что вы сделали хоть для одной живой души? В Плине вас все ненавидят, вас оставили в покое лишь оттого, что вы старик, никчемный и слабый, слишком беспомощный, чтобы хоть что-нибудь значить.

Филипп прищурился и, тяжело дыша, подался вперед.

– Во имя всего святого, кто вы?

Дженифер улыбнулась. И люди боятся этого дрожащего старика. Похоже, он даже не знает, кто она.

– А как вы думаете, кто я? – с презрением в голосе спросила она. – Призрак, кто-нибудь из вашего прошлого? Взгляните на себя, вы весь дрожите от страха.

Опираясь на палку, он медленно поднялся и нетвердо двинулся к ней, не сводя глаз с ее лица.

– Кто вы? – прошептал он. – Кто вы?

Она закинула голову и рассмеялась, как смеялись до нее Джанет и Джозеф, как смеялся когда-то Кристофер.

– Я Дженифер Кумбе, – сказала она. – Я дочь Кристофера, которого вы называете неудачником.

Филипп вновь остановил на ней блуждающий взгляд, его мысли путались.

– Дженифер… я не знаю никакой Дженифер. Разве у Кристофера была дочь?

Дженифер кивнула, поведение старика поразило, озадачило ее.

– Да, – ответила она, – я Дженифер. Я уже два дня работаю в вашей конторе. Мне было любопытно взглянуть на человека, который погубил моих отца и деда.

Филипп наконец овладел собой.

– Я, без сомнения, должен поздравить вас с прекрасной игрой. Вам следовало бы стать актрисой. Могу я спросить, кто позволил вам входить в эту комнату?

– Если вы полагаете, что можете меня напугать, то это величайшая ошибка в вашей жизни, – ответила Дженифер. – Мне все равно, глава вы этой фирмы или нет, вы мой двоюродный дедушка, и я этим отнюдь не горжусь. Теперь вы можете меня уволить, но я этого и ждала. Я поступила сюда на работу лишь затем, чтобы разобраться с вами. Повидавшись с вами, я поняла, что вы того не стоите, игра не стоит свеч, вот и все. Прощайте, дядя Филипп.

Она повернулась и вышла из комнаты.

– Постойте, – крикнул он, направляясь за ней. – Постойте, вернитесь.

– Что вам нужно?

Он погладил подбородок и взглянул на Дженифер.

– Наша беседа доставила мне удовольствие, – медленно проговорил он, – большое удовольствие. Мне было необходимо маленькое умственное развлечение. Значит, вы моя двоюродная внучка, не так ли? Отнюдь не горжусь этим обстоятельством. Какая жалость. Так вот, предположим, что вы окажете мне величайшую честь, отобедав со мной сегодня вечером.

– Отобедать с вами? – Дженифер задумалась. – В этом ужасном старом доме, на этой мрачной улице?

– Да. Очень жаль, что мое предложение не вызвало у вас особого энтузиазма.

– Впрочем, я могла бы. Почему бы и нет?

– Значит, решено? Я буду ждать вас ровно в восемь часов.

– Хорошо. Я буду. До вечера.

Дженифер была немало удивлена неожиданными последствиями своей выходки. Она ждала взрыва ярости, по меньшей мере, увольнения, а вместо этого ее спокойно приглашают на обед. «Может быть, старик сошел с ума?» – подумала она.

Она просунула голову в заднюю гостиную магазина.

– Дядя Филипп пригласил меня на обед к себе домой, – сказала она. – Я решила, что разумнее всего согласиться, хотя мне это вовсе не по душе.

Две старые женщины раскрыли рты от удивления.

– Филипп Кумбе пригласил тебя в свой дом? Ты, конечно, шутишь, Дженни.