– Не забывай, – ответила Бьянка, – Раундхилл-роуд под моим контролем. Досадно, если тебя арестуют за незаконное проникновение.

– Я плачу ипотеку. Мой юрист выставит тебя оттуда еще до конца недели.

– Не будь так уверен. Помнишь наше планирование недвижимости?

– Да.

Лизер вдавил педаль газа, сейчас она служила выпускным клапаном для его ярости.

– Трест управляет поместьем для наших девочек, – пояснила Бьянка. – Ты сам так хотел. Это же ты сказал: «У всех в Гринвиче есть трест».

– Ну и?..

– Я – попечитель треста.

– Подожди, пока я не вернусь из зоопарка. Мы сможем все решить. – Сай нахмурился и масленым голосом добавил: – Милая, ради наших двойняшек.

– Не смей впутывать сюда девочек, – презрительно сказала Бьянка. – Заканчивай свои дела и возвращайся сюда. Чем ты вообще занят в зоопарке?

На этот раз Кьюсак губами спросил: «Зоопарк Бронкса?»

– Неважно, – отрезал Лизер.

– Зоопарк Бронкса, – сказала Бьянка, кивая Джимми, – отличное место для презентации твоего хедж-фонда.

– Эй, не рано для придирок? – рявкнул Сай, уже не в состоянии контролировать свои эмоции. – Обычно ты ждешь, пока я не приду домой.

– Передай привет Эми Кьюсак, – ответила Бьянка, подмигивая Джимми.

– С чего ты решила…

Бьянка оборвала Лизера. Она уже устала от игр.

– Сай, у нашего разговора есть только один вывод. Как сказала Дороти Паркер, «два самых красивых слова английского языка – «чек оплачен»». Подумай об этом.

И она выключила телефон.

– Что случилось? – спросила Бьянка у Джимми.

– Сай упомянул Эми?

– Нет, – ответила она. – Он только сказал, что едет в зоопарк Бронкса.

– Он не говорил, зачем?

– Нет, Джимми… Чем вы так расстроены?

Тридцать минут назад Кьюсак беспокоился, как забрать у Бьянки «Мак». Сейчас это его уже не волновало.

– Мне нужно задать вам вопрос. Он может показаться странным. Но, пожалуйста, подумайте хорошенько, прежде чем ответить.

– Да? – сказала она, озабоченно подняв брови.

Стресс покрывал Джимми, как капли пота.

– Вы когда-нибудь видели Сая вместе с женщиной со шрамом на руке?

– Звучит, словно фраза из моего романа.

– Это не выдумка.

Кьюсак смотрел на нее и ждал. Его мысли вернулись к пятничному ланчу с Эми. Тогда пара решила, что Джимми должен уволиться. Однако они сменили тактику на выходных, после того как доверили свои сомнения Калебу. «Я проведу разведку вместе с друзьями из страхового бизнеса», – сказал он тогда.

– Нет, Джимми, – наконец ответила Бьянка. – Не могу никого припомнить.

В эту минуту Кьюсак вспомнил о рыжеволосой женщине в «Сомба Вилидж». Он не заметил шрама. Но она вполне могла слышать их разговор. Джимми моргнул, и в его голове заорал сигнал тревоги.

«Эми в беде».

Кьюсак без предупреждения оттолкнул с дороги Бьянку и высокого маршала. Никки выглянула из-за своих папок. Джимми промчался мимо нее, набирая скорость, все быстрее, быстрее и быстрее.

– Какая муха его укусила? – ахнула Никки. Рывок Кьюсака снес ее башню из бумаг, разбросав их по полу.

– Мой муж, – не задумываясь ответила Бьянка.

Джимми выскочил в приемную. Он бежал к стеклянным дверям «ЛиУэлл Кэпитал». И в эту самую секунду в дверях офиса воздвигнулся Шэннон. Он маячил перед Джимми Кьюсаком, огромный, массивный, угрожающий.

Кьюсак опустил плечо – воспоминания о славных днях футбола в Колумбийском – и врезался в Шэннона. Застал его врасплох. Вышиб из равновесия.

– Прочь с дороги!

Голова Шэннона ударилась о дверной косяк, и здоровяк рухнул на пол. Берберский ковер поздоровался с его затылком, и Шэннон прохрипел: «Ох».

Удар отозвался в теле Кьюсака. Звезды в глазах и разворот на 360 градусов. От столкновения с человеком-колонной плечо пронзила боль.

Лифт.

Первый этаж.

Кьюсак протолкнулся через кучку мрачных богов в обычно пустой в такое время вестибюль и выскочил в серый октябрьский день. Через двадцать секунд он уже качал акселератор своего «бимера» и выкрикивал: «Дерьмо, дерьмо, дерьмо!»

Стартер запускался. Скрежетал. И не схватывал. «Приключение из области точной физики» исчерпало себя. Кьюсак пытался включить зажигание. Он пытался раз десять. Ни один угол не подходил. Двигатель был мертвее трупа из прозекторской.

От раздражения Джимми ударил по приборной панели и повернул ключ в последний раз. Понося компанию «БМВ». Молясь святому Иуде. Ругаясь и надеясь на чудо. И старый двигатель ожил. Он восстал не в славе, но с хриплым кашлем курильщика.

Через три минуты Кьюсак уже летел по I-95. Спидометр показывал сто двадцать, сто сорок, потом сто шестьдесят километров в час. Джимми снова и снова смотрел в зеркало заднего вида. В любую минуту он ожидал увидеть полицию, ее синие мигающие огни. Ждал воя сирен. Думал, что случится, если «бимер» потеряет глушитель. И все время добавлял газу, сколько мог.

«Зачем я отдал Саю свой телефон?»

Кьюсак проклинал себя. Один раз. Два. Десятки раз. Посмотрев в зеркало, он заметил быстро приближающуюся машину. Ни мигалок, ни сирен. За ним мчалась белая «Ауди». Кьюсак присмотрелся и узнал водителя. Он хорошо знал эту хмурую рожу.

Шэннон висел у него на хвосте. И скалил зубы.

Зоопарк Бронкса

Беременная женщина шла на запад, в сторону кафе «Дэнсинг крейн». Одетый под гота чистильщик шел на восток, к «Миру рептилий». Через двадцать секунд они встретятся, и Рейчел сделает свой ход. Однако Эми задержалась, чтобы поговорить с коллегой.

Рейчел остановилась у «Большой карусели», притворившись, будто сквозь темные очки изучает длинноногих богомолов. Она почти не замечала движущиеся фигурки. Ее не интересовали жуки-бомбардиры или светлячки. И даже божьи коровки.

Рейчел рылась в своем черном рюкзаке, от которого пахло хот-догами. Она пропустила шприц-ручку и перебирала вещи, отыскивая розовый трофей, доставшийся ей от Генриетты Хеджкок. Поиски прервала вибрация мобильного телефона. Опять Кимосаби. Сай.

Она пропустила этот звонок, как и пять предыдущих. Лизер превращался в занозу в боку. Навязчивый, одержимый и не оправдывающий надежд. Ошибки нет. Эмили Кьюсак может опознать Рейчел. И сегодня она падет, с ребенком и всем прочим.

Рейчел решила навестить Сая попозже, объясниться и провести то, что ее папочка называл «посиделки». Она ненавидела сюрпризы. Она ненавидела дебаты посреди игры. Совещания в последний момент – это непрофессионально. Чем больше она думала о вмешательстве Лизера, тем сильнее он ее раздражал.