— Если Хозяин приказывает сесса вести себя как обычный человек, сесса так и делает. А сетка… сетку тоже наносит Хозяин. Он может этого и не делать.

Тиму вдруг вспомнилось: «Дозволяешь ли ты мне действовать в соответствии с собственными желаниями?» И замершее в ожидании чудище. Вот, значит, как.

— А совсем освободить тебя можно? — спросил Тим с надеждой и одновременно — с опасением. Вот сейчас она мотнет головой и скажет «нет»… Но Нальма молчала. Что-то боролось внутри ее. — Скажи мне, как тебе помочь, — сказал он по-русски, устав ждать. — Ты мне дорога… я… я люблю тебя… кажется… — пробормотал он, падая… всем своим существом падая в пустоту…

Нальма быстрым движением подняла голову.

— Если убить…

— Кого убить? Сах Аота? Да?

— Нет. — Нальма шагнула вперед, встав к Тиму вплотную, и заглянула ему в глаза. — Нет. Я не хочу, чтобы ты уходил. Но тебе придется.

Она толкнула его обеими руками, и Тим провалился в чернильную темноту. Сначала он не испугался. Не было ничего. Сейчас он выйдет обратно и выяснит все, что надо. Каравэра вон запросто ходил туда-сюда, как в открытую дверь, да еще и йельмов привел. Но он поднялся, сделал шагов десять вперед, а комнатка все не появлялась. Тим уже понял, что не сможет сейчас вернуться обратно, но все равно не унимался. Шел и шел куда-то во тьму, выставив вперед руку с арбалетом. Должен же этот коридор где-то кончиться? Не может быть, чтобы порталы работали только в одну сторону — не зря же тогда, в самый первый день, Руша Хем не пустил его обратно? Потом он вспомнил, что именно тогда и именно в том самом портале у него тоже не получилось выйти из темноты обратно. Видимо, надо сначала перейти полностью в одну сторону, а потом уже можно пройти обратно. Тим радостно развернулся и уже сделал шаг в противоположную сторону, как вдруг другая мысль яркой вспышкой мелькнула в голове. Предсказание! Тим горько засмеялся, не слыша своего смеха. Чертов предсказатель обещал ему, что он попадет домой и тут же вернется. Вернется, чтобы умереть.

Да, очень возможно, что так и будет — то, что Сах Аот очень крутой мужик, Тим уже понял. Но оракул-то — откуда он знал, сволочь? И ведь прав он мерзавец! Даже зная о том, что его ожидает, Тим все равно вернется назад. Потому что там, в мире Сай, в уродском, бесчеловечном и ненормальном мире, — теперь именно там — его жизнь. Что он будет делать дома? В школу пойдет? Не делайте смешно, пожалуйста. Мама, отчим? Сердце неприятно царапнуло. Пусть. Тим мотнул головой. Уже почти год прошел. Они, конечно, сначала горевали, но — год! Отчим давно предлагал маме еще одного ребенка завести. Уж теперь-то уговорил небось. А как Тим объяснит, где он был, что с ним стало и кто он теперь такой? Что ему теперь человека убить — раз плюнуть? А Нальма? Вот единственный человек, которому действительно нужен Тим, нужна его помощь. Ладно. Вернуться — необходимо. Вовсе не обязательно сразу идти Сах Аота за грудки брать, может, там и другие варианты есть. Но выяснить все подробности — обязательно. Тим вздохнул и решительно зашагал вперед. Он ожидал, что сначала придется отшагать все, что он прошел в эту сторону, пытаясь вернуться назад, но столько идти не пришлось. Уже шаге на десятом невидимый пол вдруг ушел из-под его ног, и Тим полетел вниз.

Темнота кончилась очень быстро, сменившись тусклым серым светом. Тим мягко приземлился на кучу какого-то мусора, потом быстро встал на ноги и посмотрел вверх. Причину своего падения он выяснил сразу же. Беспросветно черный диск не стоял у самой земли, а чуть наискосок висел метрах в трех над ней. Пока Тим пялился на него, размышляя о том, каким образом быстро и эффективно поверить в то, что он умеет прыгать на три метра, диск, негромко хлопнув, исчез. Сначала Тим упал духом — как будто что-то оборвалось внутри, сделав и без того серый мир вокруг еще более серым и безрадостным. Потом он заметил какую-то неправильность в том, что его окружало. Огляделся и хищно ухмыльнулся.

— Значит, в мой мир? — спросил он негромко, с мрачной веселостью в голосе. — В то же место, откуда я перешел? А как же байки про то, что волинам врать нельзя?

Никто, разумеется, ему не ответил. Да и непохоже было, что в этом мире вообще остался кто-то, способный разговаривать. Все небо было затянуто сплошным покровом темно-серых туч. А вокруг, насколько хватало взгляда, расстилались развалины. Когда-то это был город, но Тим даже ни на мгновение не испугался, что это — его Питер, хоть это и объяснило бы слова Руша Хема. Что бы ни случилось на Земле в его отсутствие — ядерная война, эпидемия или нашествие инопланетян, — Питер никогда бы не стал так выглядеть.

Все вокруг было сплошным переплетением разнообразных искусственных сооружений и конструкций. Заросшие каким-то мхом, засыпанные мусором и пылью, тянулись метрах в пяти над землей, сходясь и переплетаясь друг с другом, решетчатые фермы, поддерживаемые чашеобразными пилонами. Под и над фермами, подвешенные на эллипсовидных арках, расходились во все стороны плоские ленты шириной от полуметра до метров пяти — видимо, дороги. Местами на этих лентах проглядывались какие-то странные механизмы — похоже, средства передвижения. Полуистертые остатки незнакомой письменности покрывали все доступные взгляду — не засыпанные мусором и не покрытые пылью — плоскости. И над всем этим нависали громадные, возносящиеся на сотни метров ввысь башни непривычных очертаний. Из их вида было непонятно, были они зданиями, антеннами или какими-нибудь космолетами, но искусственными они были без всяких сомнений.

Резкие порывы холодного ветра периодически проносились над развалинами, поднимая пыль и гоня всякий легкий мусор — в основном такие же обрывки серой бумаги, как и те, что составляли кучу мусора у него под ногами. Тим подобрал один обрывок и нахмурился, крутя его в руках, — это была не бумага, а какой-то тонкий пластик. Только старый, выцветший и неровный, местами еще пластичный, а местами — легко крошащийся в руках. Тим хмыкнул, выронил обрывок из руки, отряхнул ладони. Интересно, есть тут вообще жизнь?

Применив все мыслимые и немыслимые средства предосторожности, он отправился в свой мир. К его сожале-нию, этот визит мало что дал — большинство инфохранилищ его мира были уничтожены, содержащиеся в них знания утрачены. Все, что ему удалось найти, — схематический рисунок этого самого меча и подпись к нему — «Уничтожающий недостойных». Несмотря на все его старания, никаких других упоминаний меча найти не удалось, это было плохо. Еще хуже было то, что, несмотря на все ухищрения, жители планеты обнаружили его присутствие.

Он в спешке вернулся домой, но путь его тоже был прослежен его создателями. Не прошло и года, как десять механических воинов (когда-то бывших специальными машинами для работы в условиях высокой гравитации) пришли за его жизнью. Применение Призрачного меча было просто жестом отчаяния, до этого момента он не рисковал брать винтовую рукоять в свои руки.

Опасения его оказались беспочвенны — меч рубил сверхпрочный, даже не имеющий названия — только номер — материал, из которого были изготовлены корпуса механических воинов, как бумагу. За считаные мгновения он расправился с самым опасным врагом из всех, с кем ему приходилось сражаться. Но он не обманывал себя — еще более опасные враги пока оставались живы.