В шесть тридцать вечера в пожарной станции сработал сигнал тревоги. Раньше в таких случаях Гипероблако описывало нюансы предстоящей операции. Теперь же оно просто включало сигнал и программировало джи-пи-эс пожарников, оставляя прочее на их усмотрение.

Сегодняшний сигнал был, прямо сказать, странным. Мониторы оставались пустыми, гаражные ворота не поднялись, и тем не менее сирена истошно ревела.

И только тогда, когда ворота гаража слетели с петель и в помещение станции вторглась неистовая толпа, пожарные поняли, что это была не пожарная тревога – Гипероблако предупреждало пожарных, что их атакуют.

Тоновики!

Десятки их ворвались в двери, и все они исторгали гудящий вой, похожий на жужжание гигантских пчел. Тоновики были вооружены, пожарные же – как мужчины, так и женщины, – были совсем не готовы к этому дню гнева.

Шеф пожарников удивленно замер. Он хотел защитить своих подчиненных, но как это сделать? Чем? Никто и никогда не нападал на пожарных, кроме, может быть, каких-нибудь жнецов. Но когда нападает жнец, он просто подвергает тебя жатве – и крышка! Ты не сопротивляешься, не отбиваешься. Здесь же все по-другому. Эти тоновики убивали его людей, круша их направо и налево, и никто не знал, как этому противостоять.

Думай, приказал он себе. Думай! Его учили воевать с пожарами, а не с людьми. Я просто обязан что-то сделать.

И решение пришло.

Пожарные топоры!

У них же были пожарные топоры! Перебежав на другую сторону гаража, шеф пожарников схватил топор. Но разве можно поднять топор на человека? Он обязан был это сделать, в противном случае эти Шипящие убьют всех его людей.

И в этот момент тоновики принялись швырять камни, целясь в пожарные машины. Один камень летел в сторону шефа, и тот ухитрился схватить его на лету.

Хотя это был не вполне камень. Во-первых, эта штука была из металла, а во-вторых, имела странную рубчатую поверхность. Он видел такие в исторических книгах. Как эта штука называется? Он вспомнил – граната!

И в следующий момент шефу пожарных уже ни о чем не нужно было думать.

Часть 3. Confutatis

Высокое Лезвие Тенкаменин был человеком осмотрительным. Он только хотел казаться импульсивным и легкомысленным, что мог себе позволить, поскольку все его существование было отличнейшим образом спланировано и организовано. Даже хаос Праздника Луны был хорошо срежиссированным хаосом.

Тенкаменин справедливо полагал, что после полученного от отца предупреждения он не имеет права терять время. Но бороться со своими инстинктами он был не в состоянии. Быстро отправившись в свою скромную резиденцию, он принялся обсуждать с камердинером, что взять с собой. Конечно, вторую мантию. А какая погода будет – холодная или теплая? Кого следует известить об их отъезде? Высокие Лезвия не могут просто так взять да и исчезнуть. Все эти вопросы сбивали Тенкаменина с толку.

– Ваше превосходительство, – напомнил ему камердинер. – Так вы торопитесь или нет?

– О да, конечно!

Но были еще вещи, навевающие сентиментальные воспоминания, – их тоже нужно взять с собой. Скажем, гравированный обсидиановый револьвер, который он получил от Верховного Жнеца Ниндзи, когда занял ее место в качестве Высокого Лезвия. Или серебряный кинжал, которым он совершил свою первую жатву. Если его дворец и хижину разграбят, кто знает, найдет ли он когда-нибудь эти бесценные вещицы? Нет, он обязательно должен взять их с собой!

Минут десять Тенкаменин напряженно размышлял, что ему брать, а что не брать, и прервали ход его размышлений первые взрывы, послышавшиеся в отдалении.

Часть 4. Lacrimosa

– Ну где же они? Пора же отчаливать!

Анастасия и Джерико меряли шагами пол главного зала дворца Тенкаменина, ожидая остальных.

– Ну куда же запропастился сам Тенка? И где остальные?

– Может быть, вы слишком беспокоитесь? – спросил Джерико. – Я имел дело с многими тоновиками, и ни один из них не отличался буйным нравом. Грубоватые, это верно, но к жестокости совсем не склонные.

– Вы не знаете местных тоновиков, – ответила Анастасия. – И если Тенка считает, что они что-то задумали, я ему верю.

– Тогда двинемся без него! – предложил Джерико. – И пусть догоняет вместе со всеми.

– Я его не оставлю, – отрицательно покачала головой Анастасия.

И тотчас же по внутреннему дворику дворца эхом прокатились отдаленные взрывы. Анастасия и Джерико остановились, прислушиваясь. Раздались новые взрывы, словно где-то, совсем близко, шла гроза.

– Где бы ни грохотало, это не во дворце, – сказал Джерико.

– Пока да. Но явно дойдет и сюда, – отозвалась Анастасия.

Она понимала, что эти взрывы – предвестники чего-то более серьезного. Гневное предупреждение – в этот день прольется немало слез.

Часть 5. Sanctus

Она была искренним приверженцем учения тоновиков и делала то, что велел ее викарий, который был истинным человеком Тона. Посвященным. Святым. Их викарий не говорил уже много лет, и в день Великого Резонанса, когда замолчало Гипероблако, он первым вырвал себе язык. Слова лгут, слова искажают правду, слова оскорбляют чистоту Тона.

Один за другим тоновики, принадлежащие к местной секте, дали вечный обет – не молчания, но антиконсонантизма. Они решили раз и навсегда избавиться от грубых и противоестественных щелчков, шипений и хлопков, которые предполагала артикуляция согласных. Язык был врагом тоновиков, и это было одним из оснований их веры. По крайней мере, тоновиков местной секты. Облеченная словом, изреченная мысль неизбежно, с их точки зрения, становится ложью. Конечно, оставались еще многие, кто не разделял этих убеждений. Но придет время, и они увидят свет истины. Даже те, кто сознательно ослепил себя – были и такие.

Пока одна группа тоновиков атаковала пожарную станцию, а другая – полицейский участок, викарий вел основную массу на дворец. Все они имели при себе оружие, запрещенное для обычных граждан. Они получили его от неизвестного благодетеля, человека, который тайно поддерживал их борьбу. Никто не обучал тоновиков владению этим оружием. Но какое это имело значение? Бей саблей, жми на курок, бросай гранату, дави на детонатор – их так много, что особого искусства в деле убийства им и не потребуется.

И, кроме всего прочего, у них был керосин. Много канистр.

Она сделала все возможное, чтобы попасть в первую волну нападающих. Ей было страшно, но и одновременно радостно оттого, что она участвует в настоящем деле. Пришло их время! Потрясенные массовой жатвой в Майл-Хай-Сити, кипящие ненавистью к жнецам, люди всего мира наконец увидят свет в конце тоннеля. И принесут этот свет они, тоновики! Люди возрадуются тому, что произойдет сегодня, и именно мидафриканцам выпадет честь протрубить в боевой рог и показать человечеству, где таится истина. Истина Тона, Набата и Грома. Да возрадуется отныне всяк живущий!