Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Управляющий местными делами не стал особо ерепениться, отдав мне простые штаны. После смерти нескольких тысяч человек в последней битве этого добра было навалом. Радже сообщили о моём возвращении. Он прислал ответ быть на утреннем собрании. К счастью, Абтармахан не почтил меня своим присутствием этим вечером, так что я спал, словно убитый. И счастливый, потому что понимал, что счастье моё продлится недолго: завтра брахман снова возьмётся за мои тренировки.
Наутро я, прекрасно отдохнувший, выспавшийся и практически цветущий, отправился на совещание Раджи. Там были многие люди. Командиры некоторых отрядов, маги, в первую очередь – гуру, Абтармахан, Брафкасап и два брахмана, пара дворян, какой-то человек, отвечающий за снабжение… Короче, много кто был. Все отчитывались по очереди. По мере знатности и высоты положения. Это было неприятно, ведь моя очередь настала после гуру, брахманов, дворян и нескольких военачальников. Даже если их отчёт представлял из себя что-то вроде «на километр на запад (тыл), никого не нашли, вернулись». Кажется, для многих это было само собой разумеющимся, но такого отношения как сильный маг, когда меня ставят после каких-то там придворных и мелких командиров, я терпеть не особо хотел. Это практически пренебрежение. Ладно бы ещё тысячники, но два сотника, у которых в подчинении остались по десятка два человек? Но и выступать и галдеть я не стал. Зачем? Подождём ещё четырнадцать дней. Посмотрим, где будет армия, если Раджа не разберётся в приоритетах.
– Тиглат. Что с брахманами, которых ты должен был найти.
– Практически уверен, что убиты.
– Что значит «практически», – тут же подал голос гуру.
– Это значит, что тел не осталось, – пожимаю плечами.
– Не осталось или ты просто не прилагал должного усердия в выполнении указа твоего Раджи?
– Не осталось, – спокойно отвечаю. Кажется моя слабая эмоциональность гуру раздражала.
– Почему ты так думаешь? – пришёл мне на помощь Абтармахан.
– Там были враги, с которыми они справиться не могли. Вряд ли у них были шансы выжить. Разве что случайно.
– Что за враги? – подобрался Сварнраадж.
– Тени. Около десятка гончих и трое ездовых Эмуши. На данный момент они мертвы, – говор прокатился по огромному шатру, сшитому из двух, судя по разного цвета ткани.
– Вздор! Ночь без луны ещё не скоро! – прошипел гуру.
– Им даже обычная ночь была не нужна. Достаточно было заката. И да. Ты уличаешь меня во лжи? – приподнимаю брови.
– Ездовые Эмуши – очень опасные противники, – слегка поправился гуру. – Я лишь говорю, что сомневаюсь в твоей способности с ними справиться самостоятельно. Это если забыть о том, что они, по твоим словам, появились не то что не в ночь без луны – вообще ещё при свете солнца! Откуда им взяться, если эмушиты разгромлены? Их некому призывать. И страшно подумать, какой мощи должен быть тот, кто привёл их в этот мир, если они могут ходить, не боясь ни лунного, ни даже солнечного света! Возможно, ты их с кем-то спутал?
– Я уже сражался и с гончими, и с ездовыми. Побеждал их. Я в состоянии отличить их. И в состоянии справиться с ними. Они ходят рядом с Похалаем, словно у себя дома! И причина – сам проклятый город! Близится новолуние. Полагаю, с учётом того, что я видел, нас ждёт катастрофа.
– И что ты предлагаешь?
– Может, у Храма есть запечатывающий ритуал? В Тысячу входят могучие сущности. Даже сам Шива! Неужели нет ничего…
– Ты желаешь, чтобы Сам Многоликий решал наши мелкие проблемы?!
– А ты желаешь, чтобы они выросли в одну крупную, имя которой – освободившийся Эмуша?! Бог-ящер?! – взорвался я. Настала тишина.
– Эмуша – это сказка! А даже если и нет, то он заточён глубоко в тенях! И в Похалае НЕ он! Хватит наводить панику и выливать на нас эту ложь! – гуру аж слюной брызгал.
– Довольно, – голосе Сварнрааджа промелькнули нотки властности. – Тиглат, я тебя услышал. Ты можешь быть свободен.
– Солнцеликий, – чуть склонился Имхотеп, когда я раздражённо пошёл на выход. – Я полагаю, ни мои советы, ни мысли здесь не нужны…
– Да. Я хочу побыстрее расплатиться с долгом тебе. Ты можешь и дальше отправляться наполнять овраги мертвецами.
– Благодарю, государь, – сделав ещё один небольшой символический поклон, жрец отправился на выход. Когда мы с ним отошли метров на десять от шатра, он придержал меня за плечо. – Доволен?
– Я просто попытался, – зло сжимаю правую руку в кулак.
– Забудь. Незачем тратить силы на тех, кто сам шагает в могилу под звуки барабанов. Лучше возьми пример с меня и извлеки выгоду, пока её ещё можно извлечь.
– Конечно, – устало вздыхаю.
– Что ты устроил на собрании? – строго спросил меня Абтармахан, когда нашёл меня спустя два часа.
– Отвечал на вопросы.
– Ты успел заслужить авторитет и репутацию. Не стоит бросать это в пропасть, будь гибче, – покачал головой брахман, смотря на меня сверху вниз. Я сидел под деревом на нашем обычном месте для тренировок. Вокруг на траве имелись подпалины от наших боёв с Шак’чи. – Ладно. Ты почти готов. Осталось несколько дней. Шоковые медитации показывают себя эффективно, – я вздрогнул, тогда как Абтармахан предвкушающе оскалился. – Пусть у меня и будет ученик-идиот. Зато он будет сильным идиотом. Мою репутацию ты не подмочишь, – усмехнулся брахман.
– Мне и так неплохо…
– Тебе хорошо, да. Очень хорошо. А я сделаю ещё лучше…
* * *
– Буэээ… – я блевал, обливаясь соплями, слезами и кровью из носа, стоя на четвереньках. Сил не было. Вообще. Даже разогнуться не мог.
Прошло шесть дней, за время которых Абтармахан таки довёл меня до истощения. Это начало выражаться в потере веса и неокончательном восстановлении праны за ночь. Да, поутру не хватало всего пары-другой единиц, но это значило, что организм не только преобразует её из маны, но и теряет на восстановление процессов в теле.
Абтармахан, возможно обидевшись на меня, а возможно – просто решив увеличить нагрузки (хотя куда уж больше?!), совместил шоковые медитации с потерями праны. Я же просто терпел, сцепив
