Я поискал взглядом божество, но нигде не увидел, а потому опустился на колени, умыл лицо и руки (я обливался потом) и напился вдоволь.

Затем я еще раз ополоснул лицо, несколько раз зачерпнул воды в ладони и хорошенько смочил голову. Тем временем солнце вышло из-за облаков. Солнечные лучи превратили стекающие с моих пальцев капли в сверкающие алмазы и пронизали толщу темной воды. Глубоко-глубоко, на самом дне пруда, я увидел Ури и Баки. Они находились в помещении размером с центральный зал аэропорта. Мечи, копья и боевые топоры висели там на всех стенах и стояли в длинных стеллажах, так что повсюду, куда ни кинь взгляд, блестела сталь. Ури и Баки разговаривали с каким-то огромным темным существом, извивавшимся по-змеиному. У меня на глазах Баки снова превратилась в химеру.

Вскоре видение померкло и исчезло. Солнце по-прежнему светило ярко, но теперь лучи падали не отвесно. По крайней мере, мне так кажется. Едва лишь видение исчезло, появилось облако, и Гильф сказал:

– Божество здесь.

Иногда он приходил в волнение и говорил взволнованным голосом, но неизменно негромким и вежливым.

Я поднял взгляд, но увидел не облако, а крыло. Ослепительно белое, значительно превосходившее размерами самый большой парус на «Западном купце». Оно простиралось за спиной мужчины в доспехах, сидевшего на берегу пруда. Я не мог поверить, что крылья (целых четыре) действительно принадлежат мужчине. Едва взглянув на меня, он понял, что я не верю, а потому сложил крылья и вроде как завернулся в них. Доспехи скрылись под ними, и теперь казалось, будто мужчина одет в длинный балахон из белых перьев.

– Меня тоже отослали, – сказал он.

– И вас тоже! – От удивления я не соображал, что говорю. – Мне приказали покинуть замок герцога Мардера и не возвращаться, покуда на заливе не станет лед.

– Поэтому я пришел к вам.

Казалось, он в курсе всех моих дел. Челюсть у меня отвисла так сильно, что едва не ударилась о пряжку ремня.

– Нет, не всех. Но я знаю вас лучше, чем даже ваша родная мать. Поскольку я слышу ваши мысли. – Он поднял правую руку. (Позже я познакомился с королем Арнтором, и он наверняка хотел бы воздевать руку столь же величественно, но не мог. Ни один человек не может.) – Ваша мать совсем вас не знала, – сказал он. – Я, знающий так мало, теперь вижу это. Порой я ошибаюсь. Но я близок к совершенству.

Я стоял на коленях, с опущенной головой.

– Благодарю вас, – сказал он. – Но вы должны встать. Я не требую от вас поклонения, я пришел к вам на помощь. Я тоже рыцарь, служащий своему господину. Меня зовут Майкл.

Когда он представился, я подумал лишь о том, что он назвал совершенно обычное в нашем мире имя. Тогда это показалось мне чудом. И до сих пор кажется. Он носил земное имя, и он явился в Митгартр, чтобы помочь мне.

– Предоставив в ваше распоряжение свои знания.

От счастья я лишился дара речи. Я поднялся на ноги, вспомнив, что он велел мне встать, и зачарованно уставился на него. Глаза у него не имели ни белков, ни черных зрачков. Казалось, я смотрел сквозь пустые глазницы прямо в Скай.

– Вы думаете о Скае, третьем мире. Вы думаете, что меня прислали сюда из замка, который вы видели там.

Я кивнул, хотя даже такое движение далось мне с трудом.

– Я… я надеюсь на это.

– Вы заблуждаетесь. Я пришел из второго мира, носящего название Клеос, из мира Доброй Славы.

– Я даже названия такого никогда не слышал, милорд. – Я чуть не поперхнулся, когда осознал, что разговариваю с ним, как с Танрольфом. – Мне… мне хотелось бы попасть в тот замок, коли такое возможно. Это плохо?

– На редкость смелая мечта.

– Раз можно… – Я вспомнил Равда и быстро поправился: – Если можно, скажите мне, как попасть туда.

Майкл снова принялся внимательно разглядывать меня. После продолжительного молчания он наконец сказал:

– Вы постигли азы мастерства владения пикой.

Я кивнул, не в силах пошевелить языком от страха.

– Вас тренировал опытный воин. – Майкл щелкнул пальцами, и Гильф подошел к нему и лег у ног с гордым видом.

– Да, – сказал я. – Мастер Тоуп. Из-за тяжелого ранения он не мог самолично заниматься со мной, но он объяснял мне, как и что делать, а один из его помощников выступал моим соперником в поединках.

Мои слова заставили Майкла улыбнуться. Улыбка было почти незаметной, но от нее, казалось, солнце засияло ярче.

– Вас не обижает, что ваш пес отдает мне предпочтение перед вами?

– Нет, – сказал я. – Я сам отдаю вам предпочтение перед собой.

– Понимаю. Мастер Тоуп мастерски управляется с пикой, но он никогда не доберется до замка, о котором идет речь. Что выше мастерства?

Я начал говорить какую-то глупость, но вовремя прикусил язык. Я даже не помню, что именно собирался сказать.

– Вы попадете в замок, когда поймете. Не раньше. У вас есть еще вопросы? Если есть, задавайте поскорее. Мне пора уходить.

– Как мне найти королеву Дизири?

На сей раз он не улыбнулся.

– Лучше молитесь, чтобы она не нашла вас.

Я почувствовал себя так, словно получил пинка.

– Хорошо. Я сам несовершенен, как мне довелось убедиться на горьком опыте. Научитесь призывать ее или любого из них, и она придет к вам.

– Ури и Баки иногда приходят на мой зов, – сказал я. – Вы это имеете в виду?

– Нет. – Майкл погладил Гильфа по голове. – Вы должны призывать Дизири или любого из них так же, как вас призывают так называемые оверкины.

– Вы меня научите?

– Я не могу, – мотнул головой Майкл. – Никто не может. Научитесь сами. Как и всему остальному.

Он сомкнул веки, и одноглазый человек с копьем выступил из-за деревьев, опустился на колени и положил копье на землю у ног Майкла. Гильф завилял хвостом и стал ласкаться к одноглазому.

Потом он исчез, вместе со своим копьем.

– Видите? По силам ли мне или еще кому-нибудь научить такому?

Я посмотрел на сверкающий пруд и на залитую солнцем лужайку. На самом деле я искал взглядом одноглазого – ну ладно, Вальфатера, ибо то был он, – но уже тогда я понимал, что эта картина навсегда останется в моей памяти. И я оказался прав. Позже, когда я забыл почти все – даже Дизири на какое-то время, – я по-прежнему живо помнил пруд и лужайку, озаренные ярким солнечным светом.

– Если у вас больше нет вопросов, сэр Эйбел, я покину вас.

– Есть, сэр Майкл, – с великим трудом проговорил я. – Вы позволите задать их? Еще три, если…

– Если это не слишком много. Спрашивайте.