Много раз я смотрела вольфгарам в глаза, но никогда я не видела именно такого взгляда. А может, эти глаза были для меня особенными, потому что их помнила моя душа, я видела их с детства, засыпая, но в отличие от Грея о нем я не узнавала, я видела лишь взгляд. И вот теперь он снова.

Он до сих пор ходил в одних штанах, потому что я носила его рубаху, голодный и оборванный владыка клана. Как же это путешествие изменило наши жизни!

Я прикоснулась к его тёплому плечу, и, не отводя глаз, прошептала:

– Это не ненависть, и не безразличие, и не любовь, это какое-то другое, но очень сильное чувство, я не знаю, как его назвать. Не проси меня сразу стать другой, моё сердце тоже живет по своим законам, но я дала себе слово попытаться, раз уж нам суждено быть вместе именно так. Я пытаюсь осознать, что ты мой муж, но мне не просто, слишком уж неожиданно и больно перевернулась моя жизнь. Не оттого что ты плох Грей, а оттого что больно отрываться от того к кому прирос с мясом. Не вини меня, что я такая! Ты пытлив и умен, ты должен понять. Потому что я тоже начала смотреть на тебя другими глазами, честно, но не торопи меня, – я говорила мягким, дрожащим голосом, и вольфгар вдруг обнял меня. И проигнорировав мои последние слова, поцеловал меня в губы, прошептав:

– Тогда попробуй прямо сейчас.

Но так как он хотел бы, я не раскрылась, моя ответная реакция оказалась достаточно сдержанной. Грей недовольно фыркнул:

– Я ещё могу различать, когда женщине это нравиться, и когда она вынуждает себя к этому. Вообще-то у вольфгаров таких отношений не существует, пары складываются из-за очень сильного взаимного притяжения, а вот у меня, видно, будет всё по-особенному. Жена через силу.

– Прошло мало времени, и я не вольфгарка. Это у вас отношения быстровоспламеняющиеся и так же быстро остывающие, поэтому вы так легко меняете партнеров. Ты слишком стремительный Грей или мне называть тебя Хаям?

– Как хочешь. Я взял себе второе имя, чтобы мне было легче передвигаться по чужим территориям и пересекаться с другими вольфгарами, – буркнул он. – Ну, почему жрецы составляли пары из вольфгаров и людей?!! – вдруг возмущенно застонал Грей. – Мне с тобой сложнее, чем было отправиться в Харонские топи. Для меня, вольфгарского мужчины невыносимо и отвратительно постоянно уговаривать тебя стать моей, тем более что это уже было, и ты и так моя жена. Это идиотизм!

– Не переживай, не только вольфгары, мужчины из рода людей, относятся к этому так же. Почему-то абсолютно все мужчины считают, что они неподражаемы и достойны того, чтобы женщины падали к их ногам. А нужна ведь ещё неуловимая искра, нужны поступки, отношение, какое-то загадочное притяжение. Женщины это не примитивные самки, ясно тебе?! А ты и я это вообще беспрецедентный случай! – завелась я, чуть повысив голос.

– Да прям лёд и пламя, красавица и чудовище! – язвительно протянул Грей. – Искры значит, нет? Поступков мало? Иногда мне кажется, что ты слепая, Тара! Или ты делаешь это нарочно! Или ты думаешь, что это такой поединок упрямства, кто кого, ты меня или я тебя. И хуже всего, что выбора у нас с тобой нет! Я может, тоже хотел, чтобы на твоём месте был кто-то другой. Думаешь, я в восторге от всего этого?!

– Ладно, Грей, хватит. Остынь. Если мы сейчас снова поругаемся, лучше от этого не станет. Если уж нет выбора, давай будем просто терпимее друг к другу. – Я смотрела в эти пылающие глаза, пытаясь уловить там признаки спокойствия, но казалось, Грей и не собирался уравновешивать свою суть.

– Это ещё не всё. У меня нет видений. После того, как мы убили эту проклятую ведьму – я ничего не вижу! – с отчаяньем бросил он.

– И я ничего, – протянула я, задумавшись, – но я связывала это с переживаниями. Давай попробуем вместе! – потянувшись к нему, я обхватила его за шею. Я прикоснулась к его горячему лбу, шепча вместе с ним мантрагал, но … ничего. Мы повторили ещё раз и та же пустота.

– Почему так?

– Я не знаю, – прошептал Грей, пожимая плечами, – возможно воздействие темной силы, а возможно нам уже не хватает собственной, – он не спешил меня отпускать, наоборот, даже приподнял, усадив себе на бедро. Настырный хитрец снова меня подталкивал, ожидая от меня действий. Это уже действительно становилось похоже на поединок. Я поцеловала его. Первая. И у меня это получилось с каким-то отчаянным остервенением. Моё тело дразнило его, я играла губами, и вольфгар не устоял, в нём зажегся мужчина, но вот играли мы сегодня по моим правилам, поэтому на этом я решила остановиться, с большим трудом отстранив его от себя:

– Главное не спешить, – выдохнула я, тяжело дыша.

Каким же тяжёлым, закипевшим, уничтожающим взглядом, он меня провожал, но силу применить не посмел. «Значит, я всё равно веду!», – мысленно победно усмехнулась я про себя.

Я не услышала утром, как они ушли. Только выйдя на палубу, я нигде не заметила ни Грея, ни близнецов, ни ночных дьяволов.

– А где они? – задала я вопрос, стоявшему у борта Михасу.

– Он забрал их на пиратский остров. Алишер был против, но близнецы все равно пошли с ним. Теперь они с Греем.

– А … как Алишер, и … он? – прошептала я.

Взглянув на меня, Михас кивнул. Я обернулась. … Камиль стоял прямо за мной.

– А «он» хочет поговорить с тобой, пока нет этой твари и его новых приспешников, – так же тихо произнес Камиль, поглощая меня взглядом. Схватив его за руку, я потащила его в свою каюту. И там уже бросилась ему на шею, чуть не задушив в объятьях:

– Камиль! Я так счастлива, что ты жив! Я так долго ждала тебя! Я люблю тебя! Прости …меня.

– Тара, Тара, я не могу понять, это слишком изощренная пытка! За что, Тара? Я ведь жил только любовью к тебе!

– А я … и сейчас живу ею. И ты … ты должен жить, чтобы мне было легче выносить всё это, – прошептала я сквозь слёзы, горячо целуя его. – Он может убить тебя, а ты мой воздух, ты нужен мне, но … мы не можем быть вместе. … Этот проклятый дар соединяющий меня с ним! … Эта сила, пробуждающаяся во мне, изменила мою жизнь. Прости меня … мой славный, я не смогла уберечь в чистоте нашу любовь. Я прокляла себя уже тысячу раз, и тысячу раз хотела умереть от этой боли! Она разорвала меня надвое. И чтобы не случилось, как бы дальше не развились события, ты знай – я тебя люблю. Я должна спасти тебя и остальных. И время, которое мы провели с тобой вместе – было самым счастливым, и самым незабываемым в моей жизни. Ты – мой солнечный свет в кромешной тьме. Это яркое чувство всегда будет жить во мне! Всегда, слышишь? Я благодарна судьбе, что ты в ней был, Камиль.

Он отчаянно застонал и поцеловал меня. Каким же горьким и солёным был этот наш последний поцелуй. … Поцелуй моих самых любимых губ. …

– Чайка, я ведь не смогу без тебя жить! Не могу видеть тебя … с ним! Зачем нам всё это? – умолял его упавший голос.

– Потому что нельзя отдать этот мир тьме, взращенной в Харонских топях. Потому что после нас должны жить дети, которые тоже будут любить. Я должна стать жрецом и сразиться вместе с Греем против этого зла. Будь мужественным, счастье моё. Ты выстоишь, я знаю, ты сильный. Будь достоин своей жизни, Камиль. Прощай, мой любимый.