В 1867 году она основала Женский союз по уходу за больными и ранеными, в котором два года спустя числилось две с половиной тысячи медсестер. В 1871 году открылась больница для неимущих пациентов, а несколькими годами позже герцогиня стала патронессой родильного дома. В 1860-х и 1870-х женщины по-прежнему не имели права голоса, их едва только начали допускать в высшие учебные заведения. В таких условиях поведение герцогини казалось не только прогрессивным, но и отчаянно смелым, ведь она без страха отстаивала права женщин на достойную жизнь, образование и профессию. В женском вопросе, как и во многих других, Алиса и ее матушка расходились во мнениях: Алиса выступала в защиту женщин, Виктория же считала, что нечего лезть в чужую жизнь. Бедняки сами виноваты в своих несчастьях. А равноправие – от лукавого.

Для всех благотворительных проектов Алисы требовались деньги – и как раз их в семье постоянно не хватало. Нельзя сказать, что супруги голодали, но обеды отличались скромностью, а дети ходили в перелицованной одежде. Приданое Алисы, составлявшее 30 тысяч фунтов стерлингов, было частично потрачено на строительство Нового дворца в Дармштадте. После Австро-прусской войны гессенцам пришлось еще туже затянуть пояса, ведь Пруссия, чьим противником выступил Гессен, потребовала от побежденного герцогства 3 миллиона флоринов. Все, что оставалось от приданого Алисы, ушло в уплату долга.

В отчаянии Алиса написала матери, надеясь, что Британия поможет восстановить финансы Гессена. Пожав плечами, Виктория перенаправила письмо Вики, хотя понимала, что ее влияние на политику Пруссии было минимальным. Так и вышло. Вики отписалась, что ничем помочь не может, а злосчастные обстоятельства, в которых оказалась Алиса, – это неизбежный результат войны. А кому сейчас легко?

Тем временем герцогское семейство увеличивалось. В 1863 году родилась Виктория, в 1864-м – Элизабет (Элла), в 1866-м – Ирена, в 1868-м – Эрнст Людвиг, в 1870-м – Фридрих Вильгельм (Фритти), в 1872-м – Аликс, в 1874-м – Мария. Алиса души не чаяла в своих детях, но в детской уже таилась угроза, страшное благословение Виктории – болезнь гемофилия. Ее носительницами были Ирена и Александра, в будущем российская императрица Александра Федоровна. А сильнее всех болезнь ударила по малышу Фритти. Родители пришли в ужас, узнав, что их сын страдает от того же недуга, что год за годом подтачивает жизнь принца Леопольда.

Болезнь сына и нескончаемые раздумья о том, где взять денег, отравляли жизнь Алисы. Не менее мучительной была размолвка с матерью. Смирив гордыню, Алиса забрасывала Викторию письмами, в которых исподволь, но весьма настойчиво просила денег, чем вызывала все большее раздражение родительницы. Обладая значительным капиталом, Виктория не спешила на выручку дочери. Ее выводило из себя, что Алиса отмахивается от ее советов, в том числе от главного – никогда не кормить грудью. Напоминания о том, что ей пора возобновить обязанности монарха, тоже злили Викторию. Она обожала поучать, но терпеть не могла, когда ее начинали учить жизни. Да еще кто – дочь, которая почти одиннадцать лет не бывала дома!

Затянувшееся отсутствие Алисы Виктория списывала на черствость. Ей было как будто невдомек, что Алиса, заложница своего высокого положения, просто не имела средств на визит: ведь ей пришлось бы везти с собой прислугу и фрейлин, а чахлый герцогский бюджет не потянул бы таких расходов.

Только в 1871 году Алиса выкроила время и накопила денег, чтобы нанести визит на родину. Но вместо того чтобы наслаждаться заслуженным отдыхом, она опять взвалила на себя обязанности медсестры. Скучать не приходилось: сначала Алиса ухаживала за матерью, которой вскрыли абсцесс, а затем, без передышки, хлопотала у постели брата.

Принц Уэльский слег с брюшным тифом, что само по себе пугало все семейство, ведь именно от тифа скончался принц Альберт. Теперь же врачи не могли поручиться за жизнь наследника престола. Берти метался в бреду, швырял подушки, рычал и не узнавал близких. Но когда им уже начало казаться, что надежды не осталось, принц Уэльский внезапно очнулся, поздоровался с мамой и попросил пива. Своим выздоровлением он был в немалой степени обязан Алисе, обладавшей всеми навыками медсестры.

Принцесса Уэльская оценила помощь золовки и не уставала ее благодарить. Иное дело – королева. Виктории не хотелось, чтобы выздоровление принца списывали исключительно на уход сестры, фактически человека со стороны. Вновь почувствовав себя лишней, Алиса засобиралась в Дармштадт. «Мама будет только рада от меня избавиться», – горько вздыхала она в письме к мужу.

В 1873 году Алису и Людвига настиг страшный, ни с чем не сравнимый удар. Играя с братом Эрни, выпал из окна второго этажа малыш Фритти. Мальчик не разбился при падении, но несколько часов тихо, безмолвно умирал от внутреннего кровотечения. Всю жизнь Эрни, будущий герцог Гессенский, промучался комплексом вины. Если бы он не убежал тогда от брата, если бы остался рядом!.. Еще сильнее убивалась мать – недоглядела! Виктория утешала Алису, но в письме к Вики заметила прохладно: «По милости судьбы в произошедшем нельзя обвинить какую-нибудь несчастную няньку или другую особу, ведь это усилило бы горе. Тем не менее я считаю, что маленьких детей нельзя оставлять без присмотра няньки, разве что ты сама ничем не занята и не спускаешь с них глаз»[220].

После смерти сына Алиса впала в глубокую депрессию. В 1877 году ее супруг наконец унаследовал герцогство за своим отцом, став Людвигом IV, но перемена в обстоятельствах не обрадовала Алису. Она тяготилась новым статусом, ей недоставало сил, чтобы справляться с новыми обязанностями. Здоровье Алисы, как душевное, так и физическое, было подорвано. Перемены не укрылись даже от Виктории, не питавшей к дочери теплых чувств. Чтобы порадовать дочь, она оплатила ее каникулы, и лето 1878 года Алиса провела на побережье Сассекса. Это был лучший отпуск за много лет. Лучший и последний.

5 ноября 1878 года Виктория, старшая дочь Алисы, пожаловалась на боль в горле. Диагноз оказался страшным – дифтерия, заразная болезнь, с которой Алиса не раз имела дело в своей сестринской практике. Остальные дети слегли почти сразу. Алиса металась от одной постели к другой, но ни опыт медсестры, ни материнская любовь не могли компенсировать отсутствие лекарства – в XIX веке дифтерия зачастую становилась смертным приговором.

15 ноября на глазах у матери скончалась младшая дочь Мария, она же Мэй, но Алиса не решалась рассказать о ее смерти другим детям. Лишь когда Эрни пошел на поправку, она рассказала ему, что сестры больше нет. А затем Алиса, отлично разбиравшаяся в методах лечения дифтерии, понимавшая необходимость карантина, допустила роковую ошибку – поцеловала сына. И заразилась сама. Почти неделю она боролась с болезнью, но к 14 декабря ее силы были исчерпаны. Это была годовщина смерти ее отца, который был для нее всем – и которого она тоже не смогла спасти. «Милый папа», – прошептала Алиса, великая герцогиня Гессенская, прежде чем ее глаза закрылись навсегда.

«Дорогая моя Алиса – неужели ее больше нет – ее, такой доброй и славной, очаровательной и милой – такой нужной мужу и детям, любимой всеми, снискавшей всеобщее восхищение. Не могу в это поверить – так ужасно, так жестоко, так чудовищно»[221], – писала Вики матери. Сама мысль о дифтерии приводила Вики в ужас, ведь у нее тоже подрастали маленькие дети. Но страх словно бы притягивал беды. По роковому совпадению в 1879 году именно от дифтерии умрет ее любимец Валди, смышленый и добрый мальчик, полная противоположность забияке Вилли.