Босх знал, что пистолет Пратта не заряжен. Просто реквизит. Конечно, ему надо было бы иметь при себе настоящее оружие – на случай, если Гарланды возьмут его в оборот. Но Пратт являлся подозреваемым и находился под арестом. Из его пистолета вынули все пули.

Босх видел, как агент встал перед дверью в боевую позицию и громко закричал: «ФБР!» – а в следующую секунду ринулся внутрь. Почти тотчас оттуда прогремели новые выстрелы, но уже иного тембра, чем прежде. Босх понял: они были произведены из оружия агента.

Пока Босх добежал до туалета, оттуда уже выходил агент, держа прижатый к боку пистолет. При этом он торопливо говорил в поднесенную к губам рацию:

– У нас двое убитых в мужском туалете. Место преступления под контролем.

Выдохшийся после пробежки Босх перевел дух и зашагал к дверям.

– Детектив, сюда нельзя, здесь место преступления, – напомнил ему агент.

Он рукой перегородил проход. Босх отвел его руку.

– Мне наплевать.

Он вошел в мужскую комнату и увидел на грязном бетонном полу тела Пратта и Гарланда. Пратт был поражен двумя выстрелами в лицо и двумя – в грудь. Гарланд все три пули получил в грудь. Оба лежали с широко раскинутыми, как у Озерной Дамы, руками. Пальцы правой руки Пратта касались левого рукава блейзера Гарланда. Лужи крови от обоих тел все шире растекались на полу и вот-вот должны были смешаться.

Босх стоял, всматриваясь в открытые глаза Гарланда. Выражение бешенства, столь знакомое Босху, покинуло их навсегда.

Босх вышел из помещения. Старик, Томас Рекс Гарланд, сидел, низко склонившись и закрыв лицо руками. Трость с отполированным набалдашником в виде головы дракона упала в траву.

Территория Эхо-парка была закрыта по причине проведения следственных действий. В третий раз за эту неделю Босха допрашивали по поводу стрельбы со смертельным исходом; только на сей раз допрос проводили федералы, а его роль в событиях носила второстепенный характер, потому что сам он не стрелял. Закончив давать показания, Босх подошел к лотку на колесах – грузовичку, торгующему морепродуктами, припаркованному у обочины и открытому для толпы зевак, столпившихся по наружную сторону желтой полицейской ленты, огораживающей место преступления. Гарри заказал себе закуску из креветок, напиток «Доктор Пеппер» и отнес все это к одному из стоящих неподалеку фэбээровских «лендкрузеров». Он стоял, поедая свой ленч, когда к нему приблизилась Рейчел Уоллинг.

– Оказывается, Энтони Гарланд имел разрешение на ношение оружия, – сказала она. – Того требовала его работа охранника.

– Пожалуй, нам следовало проверить, – произнес Босх. – Два штрафных балла нам за это.

Он проглотил последний кусок, вытер рот салфеткой, а потом скатал ее в шарик вместе с алюминиевой фольгой, в которой принес еду.

– Я вспомнила твою историю, – продолжила Рейчел.

– Какую историю?

– Ту, что ты мне рассказывал. Как Гарланд напал на подростков у нефтяной вышки.

– При чем здесь она?

– Кажется, он угрожал им оружием.

– Верно.

Рейчел посмотрела вдаль, на озеро. Босх потряс головой, словно не понимая, что происходит. Наконец она заговорила:

– Ты знал об имеющемся у Энтони разрешении на ношение оружие и понимал, что оно окажется при нем, не так ли?

Формально это был вопрос, но произнесенный как утверждение.

– Рейчел, что ты хочешь сказать?

– Ты уже давно знал, что Энтони носит при себе пистолет. Догадывался, что может произойти сегодня.

Босх широко развел руками:

– Послушай, та история с детьми произошла двенадцать лет назад. Откуда я мог знать, что пистолет будет при нем сегодня?

Она повернулась к нему лицом:

– Сколько раз ты допрашивал Энтони за эти годы? Сколько раз задерживал его?

Босх сильнее стиснул в кулаке алюминиевый шарик.

– Послушай, я совершенно не…

– Ты пытаешься мне сказать, что за все это время ни разу не обнаруживал при нем оружия? Не проверял, есть ли у него разрешение? И не знал, что на такую встречу, как сегодня, он скорее всего тоже возьмет с собой пистолет? А также всю свою необузданную ярость в придачу?

Босх усмехнулся и покачал головой, будто не веря своим ушам:

– Не ты ли на днях говорила о параноидальных конспирологических теориях? Мэрилин умерла не от передозировки, ее убили братья Кеннеди. Гарри Босх знал, что Энтони принесет на встречу пистолет и начнет палить. Рейчел, все это звучит как…

– А помнишь свои слова о том, что значит быть истинным детективом? – Она многозначительно уставилась на него.

– Рейчел, никто не мог предугадать того, что случилось. Не было никаких…

– Предугадать, надеяться, привести в исполнение… какая разница? Ты помнишь, что сказал позавчера Пратту возле бассейна?

– Я говорил ему о многом.

– Ты сказал ему о двух собаках. О выборе, который всем нам приходится делать. – Ее голос прозвучал грустно. Она указала рукой на лужайку, на лодочный домик: – И знаешь, Гарри, я думаю, ты принял для себя решение кормить именно вот эту собаку. Именно эта собака – твой любимый питомец. Надеюсь, тебя устраивает твой выбор. И надеюсь, он соответствует твоим представлениям о настоящем детективе.

Рейчел повернулась и зашагала обратно, к лодочному домику, где над местом преступления уже трудилась бригада экспертов. Босх не стал ее останавливать. Долгое время он стоял неподвижно. Ее слова перекатывались в нем туда-сюда, точно звуки на «американских горках». Глухой устрашающий рокот и громкий пронзительный визг. Он сильнее смял в кулаке алюминиевый шарик и швырнул его в сторону мусорной урны, рядом с лотком морепродуктов.

Он промахнулся на целую милю.

Киз Райдер в инвалидном кресле выехала из двери приемного покоя. Ей было немного неловко, но таковы больничные правила. Босх ожидал ее с улыбкой и букетом цветов, купленных в последний момент, по дороге, у уличного торговца на съезде к больнице. Как только медсестра ей позволила, Киз встала и отошла от кресла. Она неуверенно обняла Босха, словно ощущая себя очень хрупкой, и поблагодарила за то, что пришел ее встретить и отвезти домой.

– Машина здесь, прямо перед входом, – произнес он.

Поддерживая Киз под спину, Гарри вывел ее на улицу, к ожидающему у дверей «мустангу». Он усадил ее, положил в багажник пакет полученных ей открыток и подарков и, обойдя автомобиль, открыл дверцу водительского сиденья.

– Хочешь сначала еще куда-нибудь поехать? – спросил он, садясь за руль.

– Нет, просто домой. Жду не дождусь, когда можно будет поспать в своей постели.