Эхо-парк - Майкл Коннелли

То была та самая машина, которую они искали. Номерной знак снят, но Гарри Босх не сомневался, что это она. «Хонда-аккорд» 1987 года, красно-коричневого оттенка, краска на солнце давно выгорела. Машину подновили зеленой наклейкой на бампере с рекламой избирательной кампании Клинтона 1992 года, но теперь уже и эта бумажка выцвела. Стикер выполнен дешевой типографской краской, не рассчитанной на длительное время, да и наклеен давным-давно, еще до выборов. Машина стояла в индивидуальном гараже, таком узком, что Босх удивился, как водителю удалось потом выбраться обратно. Ясно, что придется специально просить судебных экспертов очень внимательно и аккуратно проверить отпечатки на внешней стороне машины и внутренней стене гаража. Понятно, криминалисты возмутятся в ответ на такое указание, но если Гарри за этим не проследит, будет чувствовать себя неспокойно.

Гараж снабжен отодвигающейся вверх дверью с алюминиевой ручкой. Тоже нехорошо для отпечатков, Босху придется и на это обратить внимание экспертов.

– Кто ее обнаружил? – спросил он патрульных.

Они только что закончили натягивать желтую ограждающую ленту между двумя рядами гаражей по бокам подъездной дорожки. Она вела в многоквартирный высотный комплекс «Хай-Тауэр».

– Сам хозяин, а может, управляющий, – ответил старший патрульный. – Гараж прилагается к квартире, которая сейчас пустует, так что, по идее, и гараж должен пустовать. Пару дней назад он его открывает, собираясь сложить туда какую-то мебель и другое барахло, и видит машину. Сначала думает, что ее поставил кто-нибудь из гостей других квартиросъемщиков, и решает оставить все как есть, подождать несколько дней. Но вскоре видит, что машина продолжает стоять, тогда он начинает расспрашивать о ней своих жильцов. Никто ее не знает. Он вызывает нас, подозревая, что машина краденая – номерных знаков-то нет. А мы с напарником как раз получили оперативную сводку насчет Жесто. Как только сюда приехали, сразу смекнули, что к чему.

Босх кивнул и шагнул к гаражу. Энергично потянул носом воздух. Девушка, Мари Жесто, пропала уже десять дней назад. Если она сейчас находится в багажнике, он ее учует. К детективу подошел напарник Джерри Эдгар.

– Есть что-нибудь?

– Вряд ли.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Не люблю дел с трупами в багажниках.

– По крайней мере у нас была бы жертва, с которой можно работать, – усмехнулся Босх, но во взгляде сквозило лишь беззлобное подтрунивание.

Он обводил глазами автомобиль в поисках какой-нибудь подсказки. Ничего не обнаружив, вынул из кармана пиджака пару латексных перчаток, надул их на манер воздушных шариков, чтобы расправить резину, и натянул на руки. Подняв руки, помахал ими в воздухе, как хирург, входящий в операционную, развернулся боком, чтобы протиснуться в гараж и добраться до двери водителя, по возможности ничего не коснувшись и не сдвинув с места.

Нырнул в темноту гаража и смахнул с лица паутину. Через несколько секунд Босх выскользнул обратно и спросил патрульного, нельзя ли задействовать висящий у того на поясе полицейский фонарик «Маглайт». Вернувшись снова в гараж, включил фонарь и направил луч сквозь стекло «хонды».

В первую очередь он увидел заднее сиденье. Там лежали сапоги и шлем для верховой езды. Здесь же рядом стоял маленький пластиковый пакет с продуктами, украшенный эмблемой супермаркета «Мейфэр». Босх не мог определить, что внутри, но понимал: пакет открывает какой-то новый аспект в расследовании, о котором они раньше не догадывались.

Он двинулся дальше. На переднем пассажирском сиденье Гарри разглядел аккуратно стоящие кроссовки, а поверх них – стопку вещей, так же аккуратно сложенных. Он узнал джинсы и футболку с длинными рукавами – одежду, которая была на Мари Жесто в день исчезновения; в последний раз ее видели, когда она направлялась в Бичвуд-Каньон покататься верхом. Поверх футболки лежали носки, трусики и бюстгальтер. Босх почувствовал в груди тупой удар чего-то страшного. Нет, он не воспринял одежду как подтверждение того, что Мари Жесто нет в живых. Он давно уже предполагал это. Все знали – даже родители, которые выступали по телевидению, моля о благополучном возвращении дочери. Потому-то дело и изъяли из отдела розыска пропавших и передали в отдел убийств голливудского полицейского участка.

Нет, именно вещи проняли Босха. То, как они были аккуратно сложены. Сделала ли это сама погибшая? Или тот, кто отнял у нее жизнь? Мелкие детали всегда мучили Гарри Босха, наполняя вдруг возникающую пустоту в груди ощущением кошмара.

После обследования через стекло остальной части салона Босх двинулся в обратный путь из гаража.

– Есть что-нибудь? – спросил Эдгар. Особой активностью он не отличался, разве что бродил вокруг, вновь и вновь задавая один и тот же вопрос.

– Ее одежда. Форма для верховой езды. Кажется, какие-то продукты. Здесь, у подножия каньона, есть «Мейфэр». Она могла заехать туда по дороге наверх, в конюшни.

Джерри кивнул. Новая ниточка, ее надо проверить, новое место поиска свидетелей.

Босх вылез из-под нависающей сверху двери и посмотрел на многоквартирный высотный комплекс «Хай-Тауэр». Это была одна из достопримечательностей Голливуда. Конгломерация квартир, встроенных в гранит горы за ареной «Голливудской чаши»[1], в архитектурном стиле стрим-лайн-модерн[2], и все соединялись в центре высокой узкой конструкцией, в которой помещался лифт. Эта высотная башня и дала название жилому комплексу и всей улице. Мальчишкой Босх жил в этих краях. Отсюда до его дома на близлежащей Кэмроуз-драйв доносились звуки оркестров, играющих на стадионе в летние дни. А стоя на крыше, можно было видеть фейерверки на Четвертой улице при закрытии спортивного сезона.

Ночью он смотрел на сияющие огнями окна «Хай-Тауэр» и видел, как мимо них ползет вверх лифт, доставляя домой очередного жильца. В детстве Гарри считал, что жить в таком жилище, где домой тебя везет лифт, – вершина роскоши.

– Где управляющий? – спросил он патрульного офицера с двумя нашивками на рукаве.

– Вернулся к себе. Сказал: «Садитесь в лифт и поезжайте на самый верх», – его квартира первая по другую сторону дорожки.

– Ладно, тогда мы поднимаемся. А вы дождитесь криминалистов и опергруппу. Не позволяйте буксировщикам трогать машину, пока эксперты на нее не взглянут.

– Да.

Лифт в башне представлял собой маленький куб, который дернулся под их весом, когда Эдгар отодвинул внешнюю раздвижную дверь и они шагнули внутрь. Дверь автоматически закрылась, после чего потребовалось задвинуть внутреннюю. В лифте было всего две кнопки: «1» и «2». Босх нажал кнопку «2», и кабина, пошатываясь, тронулась. Пространство маленькое, места самое большее для четверых, после чего едущим пришлось бы уже ощущать дыхание друг друга.