— Ишь ты, как получилось. Но тогда ты был мордастее, не такой хлюпик.

— Что поделаешь, раз потомки обмельчали. Это Генри Томпсон, мой дальний внук. А я Ричард.

Он встал и провел рукой по груди, как будто похваляясь новым костюмом. Всем-то костюм был хорош и удобен, разве что чуточку жал в плечах.

— И ты завладел его телом? — охнул вампир.

— Не совсем, — отмахнулся мистер Томпсон, вновь присаживаясь. — Я все расскажу в свое время, но сначала слово тебе. Это ведь ты убил меня. Твое лицо было последним, что я помню.

Лорд Марсден поерзал в кресле, пытаясь принять положение поудобнее, но мешали цепи. Да только свиньи отрастят крылья, прежде чем Мастер Лондона попросит поблажек у смертного.

Он процедил:

— Началось с того, что мой оруженосец сразу после инициации попросил отгул. Отпустил его, мне не жалко, но вдруг передумал. У новичков частенько сносит крышу. Подкупай потом лекарей, чтоб выписали заключение о вспышке холеры, хотя на самом деле свежеиспеченный вампир по городу прогулялся. Решил остановить мальчишку, прежде чем он дров наломает. Иду на его запах, связь между нами сильна, как никогда. Уже к твоему дому подошел, а он вылетает из дверей и мчится, куда глаза глядят. Вид пришибленный, ясно, что обидели его тут. А я буду не я, если позволю над своими слугами измываться. Вижу — окно горит, за ним какие-то тени. Но когда я подлетел к подоконнику, самое интересное уже закончилось. Твоя жена опускала бронзовую статуэтку, а ты оседал на пол.

Впервые за ночь мистер Томпсон утратил хладнокровие.

— Так эта шлюха и с тобой путалась! — выкрикнул он, сжимая подлокотники.

— Твоя жена? Да я ее отродясь не видывал, — удивился Марсден. — Она скок на диван и в слезы, сама не поняла, что натворила. Бабы — они такие. Сначала напакостят, а потом ну реветь. Никак не могут с собой совладать, такая у них натура. Ну, думаю, дела творятся. Стучусь к ней в окно, так она меня за соглядатая приняла. Входите, говорит, и везите меня в тюрьму. И снова причитать, уж очень испугалась, что ее за мужеубийство на костер отправят. Ну, я ее успокоил, как мог. Мол, ничего вы не почувствуете, мадам, ведь по закону вас сначала удавят, а потом уже сожгут. Не помогло. От слез у нее поползли белила, и тогда я заметил синяки.

Он замолчал, а в мистер Томпсон в нетерпении подался вперед.

— Ну и? Ты, как я понимаю, не питаешь к женскому полу пиетета. Я же в ходе сыскной службы выяснил, что добропорядочных женщин не бывает в принципе. Просто одни скрывают свои шашни лучше, чем другие.

— Однако на леди я руку не подниму.

— Она не была леди.

— А мне недосуг было выведывать ее происхождение. Я услышал, что твое сердце еще бьется. Она не убила тебя, просто оглушила. Вот доверь бабе серьезное дело! Пришлось поторапливаться. Служанка завозилась на первом этаже — я спросил у госпожи ее имя и усыпил девку, но к дому уже подтягивалась толпа. Тогда я показал ей вот это…

Он оскалился так внезапно, что мистер Томпсон отпрянул назад. Задрав голову, вампир гулко расхохотался.

— Она как завизжит, а я только того и ждал. Повалил ее на диван, разодрал платье до самого низу, а синяков ей и своих хватало. Потом устроил так, чтоб в ее памяти остался только мой оскал и треск корсажа. Вроде как вампир ворвался в кабинет, убил ее муженька и хотел над ней надругаться, да не успел. Плевать мне было, что она там обо мне подумает. А вот что она отныне будет думать о себе — это другое дело… Когда она сомлела, я высосал твою кровь. Такой мерзкой мне еще не доводилось пробовать.

Они пристально посмотрели друг на друга.

— Утешил вдовицу или как там в вашем рыцарском кодексе было прописано?

— Без-пяти-минут-вдовицу, но какая разница? Утешил.

— Дурак ты, Агравейн.

Вампир смерил его надменным взглядом. Раздражало, что смертный с такой легкостью произносит его имя, словно оно было жестянкой, которую можно пинать походя.

— Для тебя «сэр Агравейн,» — поправил вампир. — Мы не одного поля ягоды.

— Ничего, скоро будем.

Томпсон подошел к столу и ласково поскреб пальцем коробку, не так давно проглотившую банку с кровью.

— Мы с тобой должны были встретиться при других обстоятельствах. Однако на случай, если план пойдет наперекосяк, я обзавелся сим артефактом. Его мне подарил один милейший иностранец, которому я посулил протекцию на время его пребывания в Англии. Обещал доставлять ему жертв на дом, прямо под твоим носом.

— Погоди! — лорд Марсден так напряженно шевелил бровями, словно перемножал в уме многозначные числа. — Но ведь кто-то прислал мне анонимку, предупредив о браконьере…

— Тоже я. Очень уж мне хотелось с тобой подружиться. Услуга за услугу, в щедрости Мастера Лондона я не сомневался. Вот только с Блейком вышла промашка. И зачем ты превратил мальчишку в вампира? И, самое главное, меня-то зачем было убивать? Поверь, я принес бы тебе куда больше пользы! — распалялся мистер Томпсон.

— Убил я тебя, как же, — искренне огорчился лорд Марсден. — Да ты здоровехонек.

— Меня убить и правда не так уж просто. Дело в том, что помимо предметов материальных, в этой коробке сохраняются и абстрактные субстанции.

— Например, душа? — догадался вампир.

— О да, — подтвердил мистер Томпсон, поглаживая любимую вещь. — Ты ведь не просто убил меня, но разбрызгал кровь по комнате, чтобы толпе было на что полюбоваться. Несколько капель попало сюда, но и этого хватило. Другое дело, что механизм ее действия довольно странный. Открыть коробку может только мой родственник, как если бы в нашей крови содержался некий общий элемент, нечто неподвластное времени. На всякий случай, я загодя оставил послание потомкам. Но ничего не получалось — недоумки читали мою эпистолу и бежали прочь. Никто не желал принять меня. Пока не появился Генри. Видишь ли, у артефакта есть еще одна особенность, которая частично его обесценивает. Именно из-за нее дух не может сразу же завладеть разумом восприемника. Сначала Генри должен был мною заинтересоваться. Возжелать меня. Снова и снова он должен был открывать коробку, перечитывая мое послание, и тогда моя кровь, оставшаяся на игле, понемногу смешивалась бы с его собственной.

В качестве демонстрации, он положил руку на коробку и выдавил каплю крови из проколотого пальца. Вампир жадно сглотнул.

— Со временем я расположился у него в голове, но трудиться мне не приходилось. Лишь изредка подбрасывал ему полезные идеи, а так он и сам не промах. Способный мальчик, но уж больно скучный. И послание мое он понял, увы, неправильно. А ведь я мог возвести его на такие высоты! Собственно, это я и хочу тебе предложить. Свои услуги.

Несмотря на разгоравшуюся улыбку, глаза его оставались прежними, тускло-голубыми, словно пыльные стекла, а Марсдену почудилось, что кто-то колотил в них изнутри, стучал кулаками, пытаясь вырваться, но вскоре затих, выбившись из сил. Вампир поежился.