– Со всеми вами творится что–то не совсем нормальное, — заявил Сет Морли.

Белснор поднял лохматую голову и посмотрел в упор на Морли.

– Что же именно?

– Не могу пока сказать что–либо определенное. Какое–то повальное умопомешательство. Такое впечатление, будто каждый из вас живет в своем собственном замкнутом мирке. Не считаясь ни с кем другим. Как будто, — он задумался, подбирая нужное выражение, — как будто всем вам хочется, каждому из вас, чтобы его оставили в покое, наедине с самим собою.

– Нет, это не совсем так, — возразил Белснор. — Мы хотим выбраться отсюда. Может быть, у нас и нет ничего другого общего, но в этом мы единодушны. — Он отдал сломанный домик назад Сету. — Оставьте его у себя. В качестве сувенира.

Сет швырнул его на пол.

– Вы с Сюзи собираетесь завтра совершить вылазку? — спросил Белснор.

– Да.

– Она, по всей вероятности, еще раз на вас набросится.

– Меня это не интересует. Это меня меньше всего беспокоит. Мне все время кажется, что нам на этой планете противостоит какой–то очень активный противник, орудуя, в основном, за пределами поселка. Я думаю, что это он — или они — убили Толлчифа. Несмотря на все то, что обнаружил при вскрытии Бэббл.

– Вы здесь новичок, — заметил Белснор. — Толлчиф тоже был новичком. Сейчас Толлчифа уже нет в живых. Мне кажется, есть здесь какая–то взаимосвязь. Как я полагаю, смерть его каким–то образом связана с его неосведомленностью об условиях жизни на этой планете. Следовательно, вы в такой же мере подвергаетесь опасности А вот остальные…

– Значит, как вы полагаете, мне не следует выходить за пределы поселка?

– Да нет же, ступайте себе. Только будьте очень осторожны. Ни к чему не прикасайтесь, ничего не поднимайте с земли, и вообще, все время глядите в оба. Старайтесь ходить только туда, где она уже бывала. Не стоит заходить в неизвестные места.

– Почему бы вам не пойти тоже?

Пристально поглядев на Морли, Белснор спросил:

– Вы хотите, чтобы я пошел вместе с вами?

– Вы теперь руководитель поселка, да, как мне кажется, вам следовало бы пойти. И притом вооруженным.

– Я… — Белснор задумался. — Могут раздаться голоса о том, что мне следовало бы остаться здесь, чтобы отремонтировать передатчик. Также последуют доводы и о том, что мне надлежало бы корпеть над составлением молитвы–прошения вместо того, чтобы ошиваться вне поселка. Мне нужно всесторонне обдумать создавшееся положение. Могут еще возникнуть доводы и в пользу того…

– Как раз вот и появятся непременно доводы о том, что все эти ваши «возможные доводы» могут погубить всех нас, — сказал Сет Морли.

– Ваше предположение тоже может вполне оправдаться, — тут Белснор улыбнулся, но как–то про себя, как будто только он один знал в чем состоит тайна их положения. Эта улыбка, которая была далеко не веселой, надолго застыла на его лице и постепенно становилась все зловещей.

– Расскажете мне, что вам известно об экологии местности, в которой мы находимся.

– Здесь есть весьма загадочные организмы, которые мы называем «тэнчами». Их здесь, насколько мы выяснили, пять или шесть видов. Это очень древние организмы.

– И что же они делают? Они употребляют сделанные ими же самими орудия?

– Некоторые, те что послабее, ничего не делают. Просто сидят тут и там, составляя как бы часть пейзажа. Менее слабые, однако, делают копии.

– Копии?

– Они делают дубликаты тех предметов, которые им приносят. Довольно небольших, таких как часы, чашки, электробритвы.

– И эти дубликаты нормально функционируют?

Бедснор похлопал по карману пиджака.

– Авторучка, которой я пользуюсь, является таким дубликатом… Но… — Он вынул ручку и протянул ее Сету Морли. — Замечаете следы порчи? — Поверхность корпуса была вроде бы шершавой, как бы покрытой тонким слоем пыли. — Они разрушаются очень быстро. Она просуществует еще несколько дней, а тогда мне придется сходить за новой копией, получаемой с первичного оригинала авторучки.

– Зачем?

– Потому что нам не хватает ручек. А у тех, что есть, кончились чернила или паста.

– А что происходит с тем, что написано вот такою ручкой–дубликатом? Чернила через несколько дней выцветают?

– Нет, — ответил Белснор, но вид при этом у него был какой–то беспокойный.

– Значит, у вас нет полной в этом уверенности?

Привстав, Белснор запустил руку в задний карман брюк и извлек оттуда бумажник, какое–то время он внимательно изучал небольшие, сложенные листки бумаги, а затем положил один из них перед Сетом. Запись была четкой и разборчивой.

В комнату для собраний вошла Мэгги Уолш, увидела их двоих и подошла к ним.

– Я вам не помешаю?

– Ради бога, — как–то безразлично произнес Белснор. — Присаживайтесь поближе. — Он посмотрел на Сета Морли, затем стал говорить ей неторопливо и очень серьезно. — Игрушечное здание Сюзи Смарт пыталась минут двадцать назад пристрелить жену Морли. Оно промахнулось, а Морли вылил на него стакан воды.

– Я ее предупреждала, — сказала Мэгги, — о том, что эти штуковины небезопасны.

– Сами–то они вполне безвредны, — сказал Белснор. — Именно от Сюзи исходит опасность… Как раз это я и втолковывал Морли.

– Нам нужно помолиться за нее, — строго произнесла Мэгги.

– Вот видите? — заметил Белснор, обращаясь к Сету Морли. — Мы все–таки беспокоимся друг о друге. Мэтти хочет спасти бессмертную душу Сюзи Смарт.

– Молитесь лучше, о том, — сказал Морли, — чтобы она не поймала другую такую же копию и не начала ее дрессировать подобным же образом.

– Морли, — произнес Белснор, — у меня все не выходит из головы то, что вы сказали о всей нашей компании в целом. В какой–то мере ваше суждение справедливо — у каждого из нас есть какая–то слабина. Но это совсем не то, что вы думаете. Общее у нас то, что все мы неудачники. Возьмите Толлчифа. Разве вы станете отрицать то, что он алкаш? А Сюзи? Все, о чем она в состоянии думать, это сексуальные приключения. Я могу сделать определенные догадки и в отношении вас тоже. У вас избыточный вес — очевидно, такой вопрос никогда даже в голову не приходил? Бэббл — типичный ипохондрик, у него чрезмерно болезненная мнительность. Бетти Джо Берм прямо–таки заставляет себя проглатывать бессчетное количество таблеток — вся ее жизнь в этих пластмассовых пузырьках. Этот мальчишка, Тони Дункельвельт, живет только ради своих мистических прозрений, ради возможности то и дело впадать в шизофренический транс…, который, как Бэббл так и Фрэйзер, называют кататоническим ступором. Мэгги, она вот… — он сделал жест рукой в ее сторону, — она живет в иллюзорном мире молитв и постов, честно служа божеству, которому она совершенно безразлична. — Обратившись к Мэгги, он спросил, — Вы хоть раз видели когда–нибудь Заступника? Она отрицательно покачала головой.