Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И мои мысли о будущем вовсе не потому, что сейчас плохо. Просто как-то тревожно на душе. За маму, за себя и за нас с Настей.
Мама оказалась в прекрасном расположении духа и мы провели целый час в укромной части парка. Взявшись за руки, болтали без умолку. Я настолько был под впечатлением, что Настя это даже заметила. Я рассказал о причине и в очередной раз удивился какому-то аномальному сочувствию. Она не просто понимает в каком мы с мамой оказались положении, Настя именно смогла прочувствовать. Моя, наверняка презираемая многими, страсть к юной красоте, а в последствии секс — это всё важные элементы, что нас сближают, но всё же именно такое понимание роднит уже душами.
Ей понадобилось в салон красоты, а я, проводив до настоящего центра, если оценивать внешне, вернулся обратно и взялся готовить. Не сколько из экономии — какая может быть экономия, если Настя постоянно подсовывает мне свой «кошелёк»! — но просто хочется. Продукты привезли на дом и я приступил, иногда сверяясь с рецептом из ролика. Настя будет обедать овощным рулетом на пару, двумя видами салатов, один из которых общий, хотя я бы мог и фруктовый тоже поесть, но мне больше нравится кушать фрукты в оригинальном виде, а на десерт, ко вдруг полюбившемуся нами кофе, я запланировал песочный пирог. Для готовки зернового напитка предполагалось купить джезву, самую обычную, из алюминиевого сплава, но Настя сначала выказала всю меру удивления, а потом стала выпытывать, чем лучше готовить на ней по сравнению с автоматом? Мои знания не сравняться с маэстро, конечно, но именно из роликов от них знаю, что в джезве можно приготовить первоклассный кофе, но для этого много чего нужно иметь и, главное, уметь. Автомат значительно упрощает процесс, но его нет, поэтому я предложил купить всё же пресловутую кастрюльку-ковшик. Несложно догадаться, что теперь на кухне источает сильный запах новой техники кофеварка. Я уже не сопротивлялся. Да и обещал этого не делать.
Словно обещая безоблачное будущее, к технике полагалось три килограмма зёрен. Я засыпал немного, надёжно закрыл мешок и сделал пробный запуск. По национальной традиции, выставил самый крепкий и максимальный объём. Измолотив зёрна, автомат прокряхтел прессом и вот уже в стакан полилась кофейная смола. Струйка оказалась едва ли не столь же тягучей. Ну и аромат — настолько же сильный я могу вспомнить лишь недавно, в Кедре, но там и чек за напиток был подходящий.
Всё же в чистом виде, если можно так выразиться про чёрный абсолют, пить не очень люблю, поэтому взбил паром пенку капучино и подлил в чашку. Далее — острожный глоток, и тут уж из меня вырвался стон удовольствия. Настя преподнесла мне ещё один прекрасный подарок.
Через часа полтора пришла цветущая и благоухающая Настя. Сегодня на ней розовая кофточка с единорогом и иностранной надписью: «Умри юным и попади в радужную страну». Фасон короткий, но даже если Настя поднимет руки, живот закрывает юбка с высокой талией. Чёрная, в обтяжку и немногим выше колена. Я так и застыл с очередной кружкой кофе в руках.
— М-м, выглядишь здорово. Привет.
— Приветик, — заискрила Настя улыбкой. — Спасибочки! Тут такой запах…
Я посмотрел в её бесподобные зелёные глаза и кивнул:
— Кофе и выпечка. Разве может быть что-то прекрасней?
— Хи-хи! Нет, конечно. Я такая голодная, что даже тебя съем, — подошла она, опаляя пробуждающейся в глубине глаз страстью.
Я поцеловал в губы.
— А как же вегетарианство?
Настя попыталась отпить из чашки и я осторожно помог ей.
— Оно в порядке, — обдала она кофейным дыханием. — Но ведь я тебя уже попробовала…
Меня взяла дрожь. Низ живота потянуло и всё тело сладко заныло. Настя же засмущалась от своих слов.
— Предлагаешь мне тебя покормить?
— Извращенец, — пихнулась в грудь Настя и я выпустил. — Но… но…
Я смотрю в след и жду, пока скажет. Она пошла в ванную, помыть руки.
— Но?..
— Если ты хочешь, то ладно, — услышал я, прежде чем дверь закрылась.
Довольно улыбнувшись, я пошёл на кухню. Пришлось, правда, поправить нижнее бельё — стало тесно до боли.
Вскоре мы вновь заняли место возле столика в зале. Настя с интересом осмотрела изобилие стола. На небольшой сковородке скворчит только снятый с огня стейк, типа рибай, но я точно где-нибудь накосячил.
— Ты всё сам приготовил?
— Пришлось постараться, — лукаво глянул я, — всё же ты весьма искушена в еде. Даже повар личный имеется, забыл его имя.
Настя заливисто засмеялась.
— Владлен Валентинович. Но ты зря думаешь, что если это прям повар-повар, то обязательно вкусно готовящий. Иногда блюда привозят такими вонючими, что я теряю аппетит. Просто папа любит по-деревенски когда, чтобы, знаешь, жирно и много. Мама, конечно, лучше, но и там если очередная шиза, то есть особо нечего.
— А на тебя разве меню нет? — подивился я, нарезая стейк — получился довольно мягким.
— Да говорю же, у папы порой такие вонючие блюда, что ухожу к себе и часа два жду, — поморщилась Настя. — Пока аппетит вернётся.
— Что ж, значит у меня неплохие шансы тебя впечатлить.
— Вкусно! — тут же отозвалась она, с набитым ртом. — Правда очень вкусно. Ты хорошо готовишь.
— Спасибо, — кивнул я. Стейк тоже удался. С соусом было бы ещё вкусней, но ладно.
— А где научился?
— За три года, пока сторожил лагерь. Повара же только на время смены, а потом сам. Сначала готовил только простые блюда. Даже когда надоели, просто наливал больше соусов. Но это не совсем хорошо для здоровья, да и как-то желание проснулось. Попробовал раз-другой повторить за блогерами-поварами и проникся как-то. С тех пор и экспериментирую. Но стейки каждый день не ем, конечно, — рассмеялся я.
— Почему?
Я посмотрел Насте в лицо, где читается искренний интерес.
— Дорого это, Пчёлка. Один только этот кусок на несколько сотен вышел, хотя понимаю, что цифры тебе ничего не скажут. В общем, экономил я.
Она посмотрела с нежностью.
— Бедненький. Мне жаль, что так было.
Я по-доброму рассмеялся.
— Ну вообще-то да, сейчас многое поменялось. Спасибо.
— Я рада, что ты больше не сопротивляешься моей помощи. Потому что смотри… — Настя подхватила смартфон в чехле, потыкала в экран и снова явила мне главную страничку кошелька — сумма уверенно шагнула за миллион.
— Нифигасебе! Но за что?
Она сверкнула глазами и тут уж мы вдвоём произнесли:
— За красивые глазки!