душечка! Ах ты благодетель! Дракона убил! Вы подумайте!

Гремит музыка. Входит Бургомистр.

ГЕНРИХ. Ваше превосходительство господин президент вольного города! За время моего дежурства никаких происшествий не случилось! Налицо десять человек. Из них безумно счастливы все… В околотке…

БУРГОМИСТР. Вольно, вольно, господа. Здравствуйте, бургомистр. (Пожимает руку Генриху.) О! А это кто? А, бургомистр?

ГЕНРИХ. Сограждане наши помнят, что ровно год назад вы убили дракона. Прибежали поздравить.

БУРГОМИСТР. Да что вы? Вот приятный сюрприз! Ну-ну, валяйте.

ГОРОЖАНЕ(тихо). Раз, два, три. (Громко.) Да здравствует победитель дракона! (Тихо.) Раз, два, три. (Громко.) Да здравствует наш повелитель…

Входит тюремщик.

БУРГОМИСТР. Стойте, стойте! Здравствуй, тюремщик.

ТЮРЕМЩИК. Здравствуйте, ваше превосходительство.

БУРГОМИСТР (горожанам). Спасибо, господа. Я и так знаю все, что вы хотите сказать. Черт, непрошеная слеза. (Смахивает слезу.) Но тут, понимаете, у нас в доме свадьба, а у меня остались кое-какие делишки. Ступайте, а потом приходите на свадьбу. Повеселимся. Кошмар окончился, и мы теперь живем! Верно?

ГОРОЖАНЕ. Ура! Ура! Ура!

БУРГОМИСТР. Во-во, именно. Рабство отошло в область преданий, и мы переродились. Вспомните — кем я был при проклятом драконе? Больным, сумасшедшим. А теперь? Здоров как огурчик. О вас я уж и не говорю. Вы у меня всегда веселы и счастливы, как пташки. Ну и летите себе. Живо! Генрих, проводи!

Горожане уходят.

БУРГОМИСТР. Ну что там у тебя в тюрьме?

ТЮРЕМЩИК. Сидят.

БУРГОМИСТР. Ну а мой бывший помощник как?

ТЮРЕМЩИК. Мучается.

БУРГОМИСТР. Ха-ха! Врешь небось?

ТЮРЕМЩИК. Ей-право, мучается.

БУРГОМИСТР. Ну а как все-таки?

ТЮРЕМЩИК. На стену лезет.

БУРГОМИСТР. Ха-ха! Так ему и надо! Отвратительная личность. Бывало, рассказываешь анекдот, все смеются, а он бороду показывает. Это, мол, анекдот старый, с бородой. Ну вот и сиди теперь. Мой портрет ему показывал?

ТЮРЕМЩИК. А как же!

БУРГОМИСТР. Какой? На котором я радостно улыбаюсь?

ТЮРЕМЩИК. Этот самый.

БУРГОМИСТР. Ну и что он?

ТЮРЕМЩИК. Плачет.

БУРГОМИСТР. Врешь небось?

ТЮРЕМЩИК. Ей-право, плачет.

БУРГОМИСТР. Ха-ха! Приятно. Ну а ткачи, снабдившие этого… ковром-самолетом?

ТЮРЕМЩИК. Надоели, проклятые. Сидят в разных этажах, а держатся как один. Что один скажет, то и другой.

БУРГОМИСТР. Но, однако же, они похудели?

ТЮРЕМЩИК. У меня похудеешь!

БУРГОМИСТР. А кузнец?

ТЮРЕМЩИК. Опять решетку перепилил. Пришлось вставить в окно его камеры алмазную.

БУРГОМИСТР. Хорошо, хорошо, не жалей расходов. Ну и что он?

ТЮРЕМЩИК. Озадачен.

БУРГОМИСТР. Ха-ха! Приятно!

ТЮРЕМЩИК. Шапочник сшил такие шапочки мышам, что коты их не трогают.

БУРГОМИСТР. Ну да? Почему?

ТЮРЕМЩИК. Любуются. А музыкант поет, тоску наводит. Я, как захожу к нему, затыкаю уши воском.

БУРГОМИСТР. Ладно. Что в городе?

ТЮРЕМЩИК. Тихо. Однако пишут.

БУРГОМИСТР. ЧТО?

ТЮРЕМЩИК. Буквы «Л» на стенах. Это значит — Ланцелот. бургомистр. Ерунда. Буква «Л» обозначает — любим президента.

ТЮРЕМЩИК. Ага. Значит, не сажать, которые пишут?

БУРГОМИСТР. Нет, отчего же. Сажай. Еще чего пишут?

ТЮРЕМЩИК. Стыдно сказать. «Президент — скотина. Его сын — мошенник»… «Президент…» (Хихикает басом.) Не смею повторить, как они выражаются. Однако больше всего пишут букву «Л».

БУРГОМИСТР. Вот чудаки. Дался им этот Ланцелот. А о нем так и нет сведений?

ТЮРЕМЩИК. Пропал.

БУРГОМИСТР. Птиц допрашивал?

ТЮРЕМЩИК. Ага.

БУРГОМИСТР. Всех?

ТЮРЕМЩИК. Ага. Вот орел мне какую отметину поставил. Клюнул в ухо.

БУРГОМИСТР. Ну и что они говорят?

ТЮРЕМЩИК. Говорят, не видали Ланцелота. Один попугай соглашается. Ты ему: видал? И он тебе: видал. Ты ему: Ланцелота? И он тебе: Ланцелота. Ну, попугай известно что за птица.

БУРГОМИСТР. А змеи?

ТЮРЕМЩИК. Эти сами бы приползли, если бы что узнали. Это свои. Да еще родственники покойнику. Однако не ползут.

БУРГОМИСТР. А рыбы?

ТЮРЕМЩИК. Молчат.

БУРГОМИСТР. Может, знают что-нибудь?

ТЮРЕМЩИК. Нет Ученые рыбоводы смотрели им в глаза— подтверждают: ничего, мол, им не известно. Одним словом, Ланцелот, он же Георгий, он же Персей-проходимец, в каждой стране именуемый по-своему, до сих пор не обнаружен.

БУРГОМИСТР. Ну и шут с ним.

Входит Генрих.

ГЕНРИХ. Пришел отец счастливой невесты господин архивариус Шарлемань.

БУРГОМИСТР. Ага! Ага! Его-то мне и надо. Проси.

Входит Шарлемань.

Ну, ступайте, тюремщик. Продолжайте работать. Я вами доволен.

ТЮРЕМЩИК. Мы стараемся.

БУРГОМИСТР. Старайтесь. Шарлемань, вы знакомы с тюремщиком?

ШАРЛЕМАНЬ. Очень мало, господин президент.

БУРГОМИСТР. Ну-ну. Ничего. Может быть, еще познакомитесь поближе.

ТЮРЕМЩИК. Взять?

БУРГОМИСТР. Ну вот, уже сразу и взять. Иди, иди пока. До свиданья.

Тюремщик уходит.

Ну-с, Шарлемань, вы догадываетесь, конечно, зачем мы вас позвали? Всякие государственные заботы, хлопоты, то-се помешали мне забежать к вам лично. Но вы и Эльза знаете из приказов, расклеенных по городу, что сегодня ее свадьба.

ШАРЛЕМАНЬ. Да, мы это знаем, господин президент.

БУРГОМИСТР. Нам, государственным людям, некогда делать предложения с цветами, вздохами и так далее. Мы не предлагаем, а приказываем как ни в чем не бывало. Ха-ха! Это крайне удобно. Эльза счастлива?

ШАРЛЕМАНЬ. Нет.

БУРГОМИСТР. Ну вот еще… Конечно, счастлива. Авы?

ШАРЛЕМАНЬ. Я в отчаянии, господин президент…

БУРГОМИСТР. Какая неблагодарность! Я убил дракона…

ШАРЛЕМАНЬ. Простите меня, господин президент, но я не могу в это поверить.

БУРГОМИСТР. Можете!

ШАРЛЕМАНЬ. Честное слово, не могу.

БУРГОМИСТР. Можете, можете. Если даже я верю в это, то вы и подавно можете.

ШАРЛЕМАНЬ. Нет.

ГЕНРИХ. Он просто не хочет.

БУРГОМИСТР. Но почему?

ГЕНРИХ. Набивает цену.

БУРГОМИСТР. Ладно. Предлагаю вам должность первого моего помощника.

ШАРЛЕМАНЬ. Я не хочу.

БУРГОМИСТР. Глупости. Хотите.

ШАРЛЕМАНЬ. Нет.

БУРГОМИСТР. Не торгуйтесь, нам некогда. Казенная квартира возле парка, недалеко от рынка, в сто пятьдесят три комнаты, причем