логично и оправдано, но в душе до сих пор звенела боль от его слов. Уж слишком они были созвучны с тем, что я слышала всю жизнь в Ордене.

— Мне понадобится много времени, чтобы загладить свою вину, но теперь оно у меня есть, — проговорил Данте, притянув к себе и прижав спиной к груди. — Если ты, конечно, позволишь.

— Почему ты так уверен в том, что мы здесь надолго? — спросила я, задумчиво разглядывая открывающийся с холма вид.

Солнце заходило за горы, которые окаймляли лес, и всё вокруг погружалось в лиловые сумерки. Стоящая вокруг тишина прерывалась лишь птичьими трелями да шелестом листвы. И на мгновение мне показалось, что остаться здесь — не плохая мысль. В конце концов, я заслужила покой.

— Потому что я не хочу возвращаться, — проговорил Данте, уткнувшись мне в макушку. — Только если этого захочешь ты.

— А как же твоя сестра? — задала вопрос я и откинула голову ему на грудь.

— Мы оба слышали Гидеона, — мягко засмеявшись, ответил Данте. — Теперь она в безопасности, у неё есть свой истинный.

— Аарон та ещё заноза в… кхм… в общем, он очень своенравный, — развернувшись к магистру, я серьёзно взглянула ему в лицо.

— Люмина тоже не подарок, — усмехнулся Лорк, и в зелени его глаз промелькнули озорные искорки. — Как и ты. Но это не помешало мне полюбить тебя.

И вроде бы просто слова, но как же они важны. Как мне, оказывается, было необходимо их услышать.

— Не веришь? — так и не дождавшись моей реакции, проговорил Данте. — Но ничего, ещё поверишь. Я умею быть убедительным.

— Вот в это верю, — тихо ответила я и потянулась к его губам.

Меня учили скрывать свои чувства и эмоции, я не привыкла признаваться в том, что испытываю. Да и мои родители выражали свою любовь по-другому. Взглядами, жестами, поступками. Вот этот язык для меня был понятен.

А потому я вложила в наш с Данте поцелуй все те эмоции, что были в моей душе. Уверенная в том, что он поймёт меня без слов. Поймёт это по нашей с ним связи, которая незримой нитью объединяла нас. Которая не давала мне до конца поверить в то, что все злые слова, сказанные магистром перед свадьбой — правда.

Тихий хлопок за спиной магистра возвестил о сработавшем портале. Только вот Гидеон не пришёл. Вместо него в воздухе оседало письмо. Обычное бумажное письмо.

Данте нахмурился, отпустил меня и поднял конверт.

— Похоже, это тебе, Рия, — проговорил Лорк, с сомнением разглядывая надпись на послании. — Мне следует волноваться?

— Нет, — принимая из его рук письмо, резко ответила я, а потом, смягчившись, добавила. — По крайней мере, ничего такого, о чём ты мог подумать, между мной и Найтом нет. Я не знаю, почему он написал мне, а не нам с тобой.

— Тогда пойдём в дом, уже холодает. Прочтёшь, что же такого важного написал тебе мой помощник, а потом расскажешь, если посчитаешь нужным, — проявил деликатность Данте.

Со стороны Лорка, привыкшего контролировать всё и вся, такое доверие означало лишь одно — магистр наконец-то начал принимать меня как равную. Это топило оставшиеся кусочки льда на моем сердце. Вселяло надежду на то, что у нас с ним всё действительно будет хорошо. Не по велению Богини, а по-настоящему.

"Привет, овечка…".

Я начала читать, как только мы зашли в дом и Данте отправился разжигать камин. И первые же строчки заставили меня улыбнуться. Разумеется, Аарон не отказал себе в удовольствии припомнить старое прозвище.

"Надеюсь, ты до сих пор с магистром? Зная твой скверный характер и тягу влипать в неприятности… впрочем… Извини, что мы с братом не приехали на новоселье, — на этом месте мои глаза удивлённо расширились, потому что я потерялась в адресантах. — И вот сейчас, когда ты не понимаешь, кто же написал это письмо, поспешу облегчить твои метания. Пишет тебе Гидеон Альберт Найт, первый сын главы Ордена Света. Здесь эффектный момент, когда я молчу, а ты сердито раздуваешь ноздри. Рия, свет души моей, ты такая хорошенькая, когда злишься…".

И хоть это было бессмысленно, я всё равно покрутила в руках письмо, надеясь найти хоть какой-то намёк на то, что это очередной розыгрыш Аарона. В голове ездили шестерёнки, они, как детали проржавевшего механизма, страшно скрипели и не давали мозгам работать лучше. У Рона не было братьев. У него вообще никого, кроме нас, не было.

Из кухни раздался звон посуды, это Лорк вознамерился приготовить нам чай, но я не слышала ничего. Сейчас мир для меня сузился до одного предмета — письма в моих руках.

В моей голове было настолько одиноко, что можно расслышать, как перекатываются по пустынной глади колючие кустарники. Вслед за неестественной тишиной раздался залп из разных фраз и предложений. Мысли фейерверками взрывались где-то на задворках сознания и ни одну из них было не уцепить. Глупость. И не правда. А если, всё-таки…? Признание Гидеона просто вышибло меня из колеи.

"… Надеюсь, я не сильно расстроил тебя? И да, предвидя твои препирательства, формально ты мне не сестра. Но ты ведь позволишь мне такую невинную слабость? Рия, ты ведь единственная, кто не переставал подозревать меня. Мне даже начала нравиться наша с тобой игра. Было забавно наблюдать, как ты хватаешься за все подброшенные мной кусочки загадки и никак не можешь их друг к другу примерить. А ведь тогда, в библиотеке, я чуть было не раскрылся. Хорошо, что мы сожгли эти грымовы фолианты.

Ладно, что-то я не о том. Тебе, наверное, сейчас очень интересно, что же всё это значит? Думаю, я могу тебе рассказать. Разгадка до неприличия проста и банальна — я ненавижу люменов всей своей душой. Всем своим поломанным соларом. Да, я врал тебе, он у меня есть. Но не такой, как ваш. Мой даёт мне силу управлять не только окружающими, но и, неожиданно, безумными вампирами. Нашими, потерявшими разум, собратьями. Смекаешь?..."

Я в бессилье прикрыла лицо ладонью. Лучистая, нападение на резервацию! Вот кто всё это начал. Он всё это время был у меня под боком. Я ведь даже