Я подняла голову и, не в силах скрывать боли, прошипела:

– Ты – мое проклятье. Ты – вампир, который забрал у меня все светлое, еще остававшееся во мне. Ты убиваешь меня всякий раз, когда находишься рядом. Почему, когда я смотрю в твои глаза, я вижу тьму? Что заставляет тебя причинять мне невыносимую боль, от которой хочется кричать? Я больше не могу этого стерпеть. Я ненавижу тебя. Не-на-вижу!

Эмпат подхватил меня на руки и, не обращая внимания на истерику и отчаянное сопротивление, отнес на кровать. Присев рядом, наклонился ко мне и одними губами прошептал:

– Иногда мне кажется, что это ты мое проклятье. Ты думаешь, я не испытываю к тебе ненависти? Да я иногда убить тебя готов, уничтожить собственными руками. Но вместо этого я снова и снова возвращаюсь к Нарин. Ты как наркотик, без которого я уже не мыслю жизни. И с каждым днем мне требуется его все больше и больше. Можешь ненавидеть меня, проклинать, но! – Его голос стал жестче, глаза превратились в две узкие щелочки. – Больше никогда не смей убегать.

Дыхание его участилось, а взгляд заволокло туманной дымкой доселе неведомых мне чувств. Я посмотрела в зеркало когда-то родной души и почувствовала, как силы покидают меня. Больше не хотелось ни сопротивляться, ни кричать, ни плакать. Я была словно опустошенный сосуд, который в любую секунду мог разлететься на тысячи мелких осколков. И я отдалась на волю вспыхнувшего пламени, которое затопило разум, выжгло последние мысли. Только одно слово вырвалось с тихим стоном из груди, прежде чем меня унесло бушующей волной безумной страсти: «Ненавижу!»

Аммиан

– Аммиан, все готово.

Я кивнул и приказал седлать лошадей. Далеко он не мог ее увезти. На несколько километров вокруг простирается лес. Лошадь эмпату сменить не удастся, он вынужден будет заночевать в лесу. Я найду его, и тогда уже ничто не помешает покончить с ним. Теперь – окончательно. Демоны! Шерэтт забрал у меня семью, а его сын решил украсть жену! Меня затрясло от гнева. Самый счастливый день превратился в настоящий кошмар. А я уже надеялся на руинах прошлого построить светлое будущее.

Мы мчались сквозь ночь навстречу нашему врагу. Если надо будет, я переверну землю, но найду его. И уничтожу.

– Держись, Нарин. – Я всматривался в даль, сердце отстукивало бешеный ритм, заглушая остальные звуки. – Еще совсем немного, и я буду с тобой.

Нарин

Красные лучи восходящего солнца коснулись моего лица. Веки дрогнули. Бесшумно поднявшись, я дрожащими руками натянула на себя платье и посмотрела на безмятежно спящего эмпата. Он громко вздохнул и отвернулся к стене. Не желая его будить, я отыскала на запыленном столе кремень. Искры разожгли огонь, и я поставила греться воду. Сквозняк неприятно щекотал кожу, носился из одного угла хижины в другой. Поежившись, я поискала глазами плащ Дорриэна и завернулась в теплую ткань. Вдохнув знакомый запах, присела на стул и стала ждать, пока вода закипит.

Думать не хотелось, вспоминать пережитые волнения тоже. Я просто сидела и смотрела на языки пламени, извивающиеся в легком воздушном танце. Организм требовал немедленно предоставить ему хоть небольшую порцию калорий. Вот только, кроме остывшего отвара, к которому я так и не притронулась, в избушке больше ничего не имелось. Со вздохом поднявшись, осторожно открыла дверь и вышла наружу. Жаль, что сейчас не лето. Можно было бы насобирать ягод и орехов. Дичь подстрелить не сумею. Да и нечем. Что тут сказать? Охотник из меня никудышный. Надо разбудить Дорриэна. Пусть отправляется на охоту, иначе желудок объявит мне войну.

Я уже хотела вернуться в избушку, когда услышала едва уловимый хруст веток. А потом чьи-то руки обхватили меня за талию и потащили прочь от хижины. Знакомый голос проговорил:

– Начинайте.

И они начали. Безликие захлопнули дверь и, подбросив в руках зажженные факелы, запустили ими в окна. Сухое дерево занялось в одно мгновение, и все внутри охватило неистовым пламенем. Я дернулась и в ужасе закричала. Но Аммиан крепко держал меня за руки, с безумной силой впиваясь ногтями в ледяную кожу.

– Что вы делаете?! Там же… Да пусти ты, демон тебя раздери!

Проигнорировав отчаянные крики, эльф приказал усадить меня на лошадь и увезти как можно дальше отсюда.

– Аммиан, зачем?..

Но мой вопрос так и остался без ответа. Безликий несколько секунд с упоением наблюдал за разгорающимся пламенем, потом тоже вскочил на лошадь. Я до последнего смотрела на черные клубы дыма, кружащие над хижиной и над лесом, не переставая вырываться и кричать. Но меня никто не слышал. Ослепленные ненавистью наконец-то свершили свою месть. Они уничтожили Дорриэна.

Аммиан

Прошло два дня. Мы вернулись в лагерь и стали готовиться к долгой войне. Эмпаты будут мстить. Рано или поздно они найдут нас. Проще всего было сейчас разбежаться по миру, затеряться в больших городах и переждать несколько десятков лет. Но каста решила иначе. Безликие готовы были умереть, но унести с собой в могилы как можно больше жизней проклятых эмпатов. И я согласился с ними.

Сегодня я наконец набрался смелости и, пожелав себе удачи, постучал в дверь. Вот уже двое суток дежурил у ее двери, словно верный пес, в надежде, что мне отворят. Но Нарин никого не хотела видеть и слышать. Она заперлась изнутри и не впускала даже Лура с едой. А когда я просил ее выслушать меня, посылала в такие места, что на дальнейшие уговоры просто не хватало нервов. Если эта демоница и сейчас не откроет, я выбью дверь и заставлю ее меня выслушать. А потом потащу на кухню и не успокоюсь, пока она не съест все, что приготовила для нее Никта.

– Нарин, открой.

– Пошел ты…

Ну, вот опять. Но я ведь тоже не железный. Сколько можно обливать меня помоями? Я лишь сделал то, что должен был сделать. И еще не известно, удалось ли нам уничтожить этого монстра. Такие твари, как он, в огне не горят.

Я развернулся, чтобы послать за помощью и выбить наконец эту демонову дверь, но она вдруг с треском распахнулась, и в проеме показалась посланница. Нет, наверное, стоило подождать еще несколько дней. Сейчас на меня смотрела разъяренная фурия. В нервно подрагивающих руках она сжимала толстую книгу и, больше чем уверен, мечтала опустить ее мне на голову.

– Окаменел? Заходи.

Я вошел и прикрыл за собой дверь. Девушка бросила книгу на кровать, подошла к окну, встала ко мне спиной.

– Нарин…

– Аммиан, я не нуждаюсь в твоих оправданиях! Ты желал утолить жажду мести, что ж, ты это сделал. Только не смей сейчас говорить, что ты убил его, чтобы спасти меня!

Ее слова, словно хлыст, ударили по лицу. Я ведь спас ее из рук этого изверга, а вместо благодарности получил презрение.

– Значит, ты все еще любишь его…

– Люблю, ненавижу, какая разница?! Теперь это уже не имеет значения. – Она обернулась и, сняв с пальца кольцо, протянула мне. – Возьми, это твое.