– О, я получила такое удовольствие, – сказала Тесс, пожимая ее маленькую ручку. – Совершенствуйтесь и дальше, я надеюсь увидеть еще много новых ваших работ.

– Постараюсь, – улыбнулась Лаура. – Удачи вам в вашей избирательной кампании. Я уверена, что все уладится, – она вдруг прошептала: – Я никому не скажу, что вы здесь были, если вы этого не хотите.

Тесс задумчиво взглянула на нее.

– Знаете, а это неплохая идея, – проговорила она. – Как раз сейчас я должна была произносить речь в Линкольне, в Небраске, но вынуждена была вернуться сюда по одному неотложному делу, пока у меня есть возможность.

– Тогда это будет нашим секретом, – заявила Лаура. Тесс кивнула, заметив, как странно звучат эти слова. Лаура провела ее через залы назад, в вестибюль музея. Когда они собирались попрощаться, Тесс задала вопрос, который возник у нее, как только она вошла.

– Скажите, пожалуйста, когда вам впервые пришла мысль стать фотографом? Я хочу сказать, с чего все это началось? Вы ведь были таким восхитительным модельером… Не так-то легко оторваться от того, что тебя так поглощает.

Лаура задумчиво улыбнулась.

– Знаете, я сама себя об этом часто спрашивала. Однажды одна из наших моделей, девочка по имени Пенни, пришла ко мне, чтобы поделиться новостью, которая ее волновала. Я сделала ее снимок в тот день, и он чем-то очаровал меня. Я часто говорю, что с этого все и началось…

– Но это не так? – спросила Тесс.

Лаура покачала головой.

– Не совсем, – проговорила она. – Был другой случай, много лет назад, хотя я не понимала его важности, пока не прошло значительное время. Я была с… я была со своим мужем в плавательном бассейне и сняла его там.

Она засмеялась.

– Не знаю, была ли виновата камера или я просто влюбилась. Во всяком случае, я сохранила этот снимок. Возможно, с этого все и началось. Я и сама не знаю.

Она пожала плечами.

– Я не дала ответ на ваш вопрос, правда? Тесс улыбнулась.

– Есть вопросы, на которые нет простых ответов, – проговорила она. – Благодарю вас, Лаура. Надеюсь, мы еще встретимся.

– Спасибо, что зашли. И передайте… – Лаура остановилась. – Нет, ничего. Я уже собиралась передать вашему мужу наилучшие пожелания в его избирательной кампании. Но он, конечно, не помнит меня после стольких лет. Да и кроме того, – заговорщически улыбнулась она. – Вас ведь здесь не было, не так ли?

– Именно так, – кивнула Тесс. – До свидания, Лаура.

– До свидания.

Тесс вышла через вращающуюся дверь. Уже снаружи она обернулась и увидела Лауру, уходящую из вестибюля.

Зачем я сюда приходила? – спрашивала себя Тесс. – Что со мной?

Насколько разумнее было бы ненавидеть эту женщину на расстоянии, не входя в орбиту ее уникальных, обезоруживающих чар. Гораздо проще было бы строить планы, а затем осуществить их или попросить это сделать Рона, если бы не это посещение выставки и не разговор с Лаурой.

Нетвердыми шагами Тесс направилась к ожидавшей ее машине. Но вдруг она остановилась. У нее перехватило дыхание – загадка Сибил, выплывшая из прошлого, получила разгадку, сверкавшую кристальной ясностью истины, что только усиливало ее жестокость.

Спросите того, кто в бассейне.

Если любовь, сияющая на миловидном лице Лауры Блэйк и явленная в фотографиях мальчика и не подтвердила бы худших опасений Тесс, то нечаянное упоминание о плавательном бассейне, спровоцированное последним вопросом Тесс, закрыло дверь всем сомнениям.

Это она, решила Тесс, только она. Единственная.

Тесс села в свой автомобиль и велела шоферу отвезти ее в аэропорт. Ее дипломат лежал в багажнике, она не собиралась возвращаться домой.

Она сидела на заднем сиденье с каталогом выставки на коленях. Ей незачем было смотреть в него еще раз. Она получила то, за чем приходила, и даже гораздо больше.

Теперь пора возвращаться в мир и биться в своем последнем бою. Если она его проиграет и потеряет в результате Хэла, то и святая красотка Лаура, и ее маленький сынишка не переживут бойни, которая должна последовать за этой потерей. Потому что тогда наступит конец света.

А конец света никого не оставит в живых.

Олбани, Нью-Йорк, 28 апреля 1964 года

Эмори Боуз заставил Тесс прождать целый час. Она прибыла в его офис в Парламенте штата точно в четыре. При появлении столь известной посетительницы брови у его личной секретарши полезли вверх, и она тотчас же доложила о Тесс своему шефу по интеркому.

Но ничего не произошло. Тесс сидела на диване в офисе, скрежеща зубами при виде того, как визитеры один за другим заходили к Боузу. Несмотря на свои гнев и унижение, она испытывала жалость к бедной секретарше, замешательство которой росло с каждой минутой.

В пять секретарша ушла домой, и Тесс осталась одна, слушая бормотание доносившихся из кабинета голосов. Она открыла сумочку, чтобы достать свой косметический набор. При этом она вновь увидела сегодняшнюю телеграмму, аккуратно сложенную рядом с ключами и другой мелочью.

«ДВА ДНЯ»

Тесс глубоко вздохнула. Ей как-то надо через это пройти. Из зеркальца в пудренице на нее глянуло исхудавшее, осунувшееся лицо, она почти не ела и не спала последние пять дней, нервы ее лихорадочно трепетали. Но, несмотря на все, она должна была пережить эту неделю.

Наконец дверь открылась. Ушел какой-то посетитель, и в проеме показался улыбающийся ей Эмори Боуз.

– Милая леди, – проговорил он. – Я искренне рад вас видеть. Заходите.

Он был без пиджака, подтяжки поддерживали серые брюки на его грузной фигуре. Она не помнила, чтобы он был таким толстым. Выглядел он постаревшим, более напыщенным и странно удовлетворенным. На ум ей пришло выражение «цветет и пахнет».

Он провел ее в свой кабинет, не говоря ни слова показал на кресло для посетителя и сел за свой стол. В пепельнице тлела сигара.

– Эта обстановка едва ли отдает должное вашей красоте, дорогая моя, – проговорил он. – Чем я обязан посещению столь выдающейся персоны?

Тесс чуточку подумала. Ее не обманула любезность Эмори Боуза. Он пригласил ее сюда, чтобы унизить, поэтому нет смысла тратить время, ублажая его вежливыми формулировками. Господствовала политика силы, и, следовательно, она могла сразу приступать к делу.

Открыв сумочку, она вынула небольшой магнитофон и включила его. Пока Боуз рассматривал ее, дым от сигары поднимался к потолку кабинета и звучала заново кассета с записанной Роном беседой между Боузом и его помощником о Диане и кампании шантажа Хэла.

Боуз не отрывал глаз от Тесс. Он улыбался и попыхивал сигарой, а его беседа с Эрлом звучала между тем.