У меня есть опыт уличной агитации.

У меня злобная тяга к независимости, из-за того, что мною пренебрегали.

Космическая авиация.

Лишь когда они влились в мерцающий поток машин, резкую вспышку на окраине Нового Орлеана, Ферри завел этот разговор.

— Президент Джек работает сверхурочно. Ты об этом знал? Чтобы похоронить Кастро. Секретнейшая из операций. Спросишь, откуда я знаю? Я произвожу судебное расследование для Кармине Латты. А Кармине осведомлен об этом. Управление сотрудничало с преступниками, чтобы прикончить Фиделя.

Сверкающая давка вокруг. По бокам за окнами лица.

— Видишь ли, без ведома Кеннеди этого сделать не могут. Он обстряпывает грязные делишки. С кем же ему советоваться? ЦРУ — президентская уборная.

Мимо пронесли детей, они щурились от яркого света.

— Кармине говорил с людьми из Чикаго, из Флориды. Интереснейшие сведения, Леон, пища для размышлений. Подумай. На одном уровне правительство ищет примирения с Кубой. На другом — подсылает убийц.

На следующий день, девятого сентября, Ли купил «Таймс-Пикайюн» и прочитал, что Кастро обвиняет Штаты в совершении организованных убийств.

«Пусть руководство Штатов знает, — говорил тот, — что если они содействуют террористическим планам уничтожения кубинских лидеров, то сами рискуют жизнью».

Ли несколько раз перечитал статью. Такое чувство, будто они сами выпускают газеты — эти всезнающие Ферри, Банистер и прочие. Конечно, то, что Ферри накануне упомянул некие факты, а назавтра их напечатали в газете, — простое совпадение. Но так получается еще более странно, чем если бы он всем руководил.

Совпадения. В лагере он узнал от Раймо, что партизанское имя Кастро было «Алекс», от среднего имени «Алехандро». Ли когда-то называл себя Аликом.

Совпадения. Банистер искал его, не зная, в каком городе, штате или стране Ли находится, а он сам пришел к дому 544 и попросился на секретную работу.

Совпадения. Он заказал револьвер и винтовку с перерывом в шесть недель. Их прислали в один день.

Совпадения. Ли всегда читал две или три книги сразу, подобно Кеннеди. Служил на Тихом океане, подобно Кеннеди. Писал плохим почерком и с ошибками, подобно Кеннеди. Их жены забеременели одновременно. Братьев звали Робертами.

Он вернулся домой, и на следующую ночь у него снова пошла кровь из носа. Наволочка запачкалась. Марина сказала, что его трясло во сне.

Они все о нем знают — даже то, где достать патроны для его винтовки. К тому же феды читают его почту. Еще и Марина беременна почти восемь месяцев, жалуется на то, как они живут, издевается над его убеждениями борца за прогресс. Он пропустил две встречи с Бейтманом. Ему безразличны деньги. Пусть забирают их себе. Он не их собственность, они не имеют над ним власти. Ли похудел — это стало заметно по одежде и отражению в зеркале. Становился с винтовкой на крыльце и целился в прохожего, старательно подняв оружие к подбородку и произнося про себя «поправка на ветер». Снова решил учить испанский.

Мексиканское консульство выдало ему туристическое удостоверение. Все свои документы и вырезки он содержал в порядке. Все для маленькой Кубы, пусть кубинцы видят, кто он такой.

Теперь можно получить визу и попросить поставить штамп с открытой датой. Можно съездить в Даллас и застрелить этого фашиста Уокера. Затем вернуться в Мехико и узнать, что виза готова — серьезный документ, гарантия путешествия в Гавану. Его будут приветствовать как героя.

Когда-то он учил испанский. Так что трудно не будет.

Ферри называл его винтовку «нам-ли-хер».

Ли привязал детский манеж и коляску к крыше микроавтобуса Рут Пэйн, зеленого «шевроле» 1955 года, с ржавыми пятнами и приспущенными шинами. Втиснул в салон чемоданы и коробки, все их имущество. Теперь все у Рут Пэйн. Он украдкой засунул винтовку, разобранную и завернутую в старое одеяло. Сверток он крепко обмотал бечевкой и связал морским узлом.

Сказал Рут Пэйн, что, может, поедет в Хьюстон или Филадельфию искать работу.

Глаза Марины были влажны от любви и тревоги. Он провел пальцем по ее длинной белой шее. Сдержался, чтобы не заплакать. Он подумал, что его лицо, омытое горем, сморщится, как у ребенка.

Этой ночью он носился под проливным дождем, выкидывая остатки барахла, пакет за пакетом. Запихивал старые газеты в соседский мусорный бак, откуда вываливались и разбивались бутылки. Интересно, кто-нибудь видит? Заметила ли какая-нибудь бдительная пожилая дама его полночные забеги? Неуклюжей рысцой он вернулся в дом, через мгновение выскочил снова и быстрым шагом направился по переулку, прижимая к груди мусор. Мальчик, который ни с кем не разговаривал на улице.

Следующим вечером он стоял на крыльце и ждал, когда к остановке напротив подъедет автобус. Автобус показался, и Ли поспешил через дорогу с двумя парусиновыми мешками и двухнедельной задолженностью по квартплате.

На междугородной станции «Трейлуэйз» он направился к кассе купить билет в Хьюстон — первый пункт на пути в Мехико. У кассы стоял Дэвид Ферри. Он был в мятой клетчатой спортивной куртке, из кармана торчала газета. Будто завсегдатай ипподрома, которому жить осталось два дня.

— Куда? В Мехико? За визой в маленькую Кубу?

— Да, — ответил Ли.

— И ничего не сказал кэпу Дэйву? Это нехорошо, Леон.

— Вы не говорили, чего от меня хотят. И я действую, как могу.

— Они знают, что ты уезжаешь. Следят очень внимательно. Я лично приставлен к этому делу. Леон, какая сейчас Куба? Мы еще не закончили работу.

— В общем-то, я планирую вернуться.

— Естественно, ты вернешься. Знаешь, почему? Американцам так просто визу не дают. К тому же ты хочешь вернуться. Хочешь закончить свое дело.

— Чего от меня хотят?

— Теперь мы с тобой знаем, чего.

— Вы знаете. А я — нет.

— Ты знал почти с самого начала. Наверное, даже раньше, чем я. Пришел на болота стрелять из своего «нам-ли-хера». Ты в курсе, на чьей мы стороне. Знаешь, что мы не выберем мишень на твой вкус. Но ты захотел прийти. Наверное, поймал идею из воздуха. Я искренне верю, что в этом ты лучше меня.

Через зал прошел негр в высоких сапогах. Йо-йо, которые он продавал, сверкали в темноте.

Ферри уговорил Ли перекусить вместе с ним. Если он так хочет, Раймо отвезет его завтра в Хьюстон. Сэкономишь на автобусе. Прокатишься с комфортом на семейном автомобиле.

Они ели омлет дома у Ферри. Под кухонным столом хранилась взрывчатка. Ферри сидел в своей куртке и говорил, размахивая вилкой:

— Я просмотрел материалы по «Справедливости для Кубы», которые ты хранишь в доме 544. И заметил то, чего не замечал ты. Весы никогда не замечают того, что к ним относится. Официальный символ комитета «Справедливость для Кубы» — вытянутая вверх рука, которая держит весы. Две чаши, подвешенные на жестком стержне. Куда бы ты ни шел, они рядом. На чью сторону склонится Леон?