Но было поздно. Стремясь быстрее покончить с раненным противником, его товарищ открылся для удара. Настоящий бой не похож на благородные поединки, которые воспевают барды, да и Дроган не был героем легенд. Воспользовавшись случаем, он плюнул в глаза Звижке и, когда тот замешкался, снёс ему голову одним мощным ударом.

— Паскуда! — процедил Снуд.

Дроган отступил, болезненно припав на больную ногу, и коротко пожал плечами, не сводя с бывшего соратника внимательного взгляда.

— Не я это начал.

— Не надо было в это лезть!

— Кто ж знал, — вздохнул воитель, переводя дыхание. — Герда, выручи Зверобоя!

Княжна кивнула и накинулась на оставшегося копейщика, прижимая того к стене яростными ударами. Тот отбросил бесполезное на короткой дистанции копьё и выхватил длинный тяжёлый нож.

Не успел Дроган договорить, как Снуд вновь бросился вперёд. Прикрываясь щитом, он наносил один удар за другим, не давая Дрогану шанса атаковать в ответ. Ему оставалось только отступать шаг за шагом. С каждым из них боль в бедре всё нарастала.

Сбоку раздался звон. Коротко обернувшись, Дроган заметил, как Стейн заваливается на бок, уронив клинок. Кровь из разбитой головы брызнула на пол. Часть её покрыла плиты совсем рядом со светящимся кругом, и Дроган успел с отвращением заметить, как Асхильд встала на четвереньки, подавшись вперёд.

Но внезапно резкая боль пронзила его собственное колено. Послышался неприятный хруст, и воитель с ужасом понял, что этот звук издали его собственные кости. Что-то внутри похолодело, а кишки скрутило от страха, когда Дроган почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Неловко взмахнув руками, воитель рухнул на каменные плиты, выпустив топор из рук. В глазах на миг потемнело. Сквозь марево Дроган видел, как сверху на него опускается булава. Времени уклониться уже не оставалось. Стало вдруг легко — в какое-то краткое, растянувшееся до бесконечности мгновение, к Дрогану пришло осознание того, что бесконечная война, которую он вёл, сколько себя помнил, окончена. Можно просто закрыть глаза и, наконец, отдохнуть.

Следом, вместе с пронзительной болью, пришла темнота.

Глава 35

Дроган огляделся. Всё смешалось в серых сумерках окружающего мира. На первый взгляд вроде бы ничего и не изменилось, но в то же время и без того мрачные цвета подземного зала поблекли ещё больше, а очертания предметов стали более размытыми, нереальными. Воитель опустил глаза и увидел собственное тело, над которым стоял Снуд. Возможно, так только казалось Дрогану, но он разглядел печаль в глазах своего убийцы. В конце концов, повернись всё иначе, и они вполне могли бы стать друзьями.

Но история складывается так, как складывается, зачастую против нашей воли.

Дроган взглянул на свои руки. Они были словно объяты бесцветным пламенем, сквозь них воитель отчётливо видел плиты пола. Не вполне понимая, как он вообще может видеть, Дроган отступил назад, отстранённо наблюдая.

Вот Герда вогнала клинок прямо в лицо врагу, которого отвлёк на себя Зверобой. Последний крик умирающего был коротким, больше похожим на всхлип. Последний из людей Снуда повалился на камни пола. Видно было, что победа далась Герде нелёгкой ценой — руки заметно дрожали, когда острие её клинка уставилось в пол. Она огляделась и поникла.

Зверобой обернулся туда, где лежало тело его хозяина. Издав протяжный не то рёв, не то вой, верный пёс серой молнией ринулся на убийцу, не обращая внимания на предостерегающий крик княжны. Снуд выставил щит и поднял руку с булавой, но это не помогло — Зверобой взвился в прыжке и его зубы сомкнулись на запястье монаха. Увлекая его свой массой, пёс повалил Снуда вперёд. Прямо на сверкавшую линию защитного круга. Глаза нежити, сидевшей по ту сторону, вспыхнули от жадного нетерпения. Асхильда поднялась на ноги и подалась вперёд.

Мир был словно окутан серой дымкой. Звуки приглушены, будто Дроган сидел под водой или в огромной бочке. Но защитный круг горел ярким голубым пламенем, превратившись в колышущуюся завесу. Здесь, по иную сторону бытия, он стал гораздо ярче, и Дроган видел, как колдовской огонь подался навстречу падавшим в него жертвам. Совсем как существо, которое его создало, пламя жаждало поглотить тепло их тел. Стоило Снуду коснуться голубых трепещущих языков, и оно жадно набросилось на монаха, пожирая, казалось саму его душу. Дроган невольно подался вперёд, отчаянно желая спасти своего верного Зверобоя, но было поздно. Пёс влетел в пламя следом за Снудом.

И оно не тронуло его. Пёс разжал челюсти, приземлился на лапы, встряхнулся и огляделся. Асхильд нахмурилась, глядя на внезапно появившееся в круге живое существо. Зверобой оскалился и зарычал, припав к земле.

— Зверобой, быстро назад, и захвати монаха! — раздался крик Герды.

Не теряя ни мгновения, Зверобой исполнил её указание. Схватив Снуда за ногу, Зверобой резко выдернул его труп за пределы круга под отчаянный вопль запертой в круге нежити.

— Паршивая сука, — процедила Асхильда.

Герда усмехнулась.

— Соскучилась по крови, упыриха? Ослабела без неё, наверное, за столько-то веков?

Асхильд издала протяжное низкое шипение.

— Ты осталась одна, девочка. С этим низшим существом. А я могу снять защитный круг, выйти, и уж поверь — моих сил вполне хватит, чтобы выпить тебя досуха!

— Но ты этого не сделаешь, — уверенно заявила княжна.

— Почему же?

— Потому, что за столько лет ты слишком привыкла бояться того, что находится снаружи. Ты обратилась после того, как провела ритуал. Сколько тебе тогда было? Зим тридцать? И в десять раз больше времени ты сидишь тут, одна, в страхе.

Асхильд молчала, с ненавистью глядя на Герду.

— Думаю, каждый из вас тогда получил то бессмертие, которое соответствовало его характеру. Например, ты пьёшь кровь.

Вампирша покачала головой.

— Ты испытываешь меня? Зря. Ведь здесь нет никого из моих былых товарищей, — из последнего произнесённого ею слова словно сочился яд. — Сейчас я сниму заклинание, выйду, иссушу тебя, и вернусь обратно. И никто мне не помешает.

Не сводя с Герды пристального, полного ненависти, взгляда, Асхильда подняла руки.

— Попробуй сделать это, и, клянусь Создателем, я обращу тебя в прах, — раздался чистый детский голос.