— С-система не п-подлежит в-восстановлению, — неустанно повторял заикающийся механический голос Макса, — с-система полностью уничтожена…

— Леона подрезал на повороте какой-то козёл с пакетом на башке, — спокойно ответила Стейси, ее холодный голос был совсем без эмоций и звучал еще холоднее и бесчувственней, чем у Макса. — Ещё чуть-чуть, и мы бы его навсегда потеряли.

— Какой еще козел с пакетом?! — оторопело спросила я, чувствуя, как мои щеки заливаются краской от стыда. Я сейчас мысленно скрестила пальцы на обеих руках и ногах, моля судьбу, лишь бы они не догадались, кто это был. Лишь бы не увидели валявшийся неподалёку пакет с глупой рекламой кошачьего туалета. Увидели, блин! Разом все взгляды, кроме моего, устремились именно на этот треклятый пластиковый пакет из супермаркета.

— Если бы ты не была такой упрямой дурочкой, стремящейся выиграть гонку любой ценой, то, возможно, твой друг бы сейчас стоял тут на своих ногах, а не лежал на пороге загробного мира, прощаясь с жизнью! — холодно и зло бросила мне Стейси. Возможно, такой эффект безразличия и злобы создавался из-за шлема, который, очевидно, был слишком плотно прижат к ее скулам. Её некогда сладковатый и сюсюкающий голос сейчас был жестким, презрительным и довольно низким. Блондинка менялась на глазах. Блин, даже она осуждала мое поведение!

— Я… я не хотела подрезать Леона на повороте! — оправдывалась я, зная что нет мне оправдания. Сейчас я уже жалела, что решила участвовать в этой несчастной гонке. Возможно, все мои денежные проблемы можно было решить по-другому, так чтобы от моих действий не пострадал ни один Леон. Я быстро обернулась и ткнула пальцем в белого ворона с ярко-голубыми глазами. — Вот! Это все он! Он меня похитил, надел мне пакет на голову и довёз до финиша! Насильно!

Ворон громко насмешливо каркнул, словно подтверждая мои слова. Стейси ничего не ответила, а я же стояла с открытым ртом, хватая воздух пересохшими губами, как рыба на берегу:

— Что вообще тут происходит?! Кто-нибудь, блин, вызовите скорую!

Заметив, что Леон пошевелил рукой, что-то невнятно пробормотав, я рухнула перед ним на колени и снова склонилась над его бледным лицом.

— Убегай! Спас-сайся! Пока м-можешь! — смогла я различить слова в его несвязном тихом шепоте. — Бер-регись ее… Берегись Стейси!

— Но… почему? — тихо спросила я, но Леон уже закрыл свои глаза, потемневшие от боли, — я не боюсь блондинок! Эй, ты чего? Что происходит?

Вместо ответа Леон лишь слегка шевельнул рукой, под его широкой перемазанной в крови ладонью что-то блеснуло. Я удивленно нахмурилась — да это же то самое кольцо с дорогим надрубленным сапфиром, которое мне так старательно сегодня впаривала зеленоглазая белка! И его зачем-то пытался отнять у неё белый хорёк. Может быть, оно обладает сильнейшей магией, и, надев его, я стану невидимой? Или обрету суперсилу? А лучше всего, наконец, проснусь от этого непонятного ночного кошмара под названием «Гонка Дьяволов». Я пока не стала надевать кольцо, а лишь незаметно подняла его с камней и крепко зажала в ладони. Оно странно пульсировало, словно внутри драгоценного камня случало настоящее маленькое сердце.

— С-система не п-подлежит в-восстановлению, — неустанно звучал постепенно затихающий голос Макса, — с-система полностью уничтожена… Повторяю, система полностью уничтожена…

Я встала с колен в тот самый момент, когда половина переднего колеса любимого мотоцикла Косты уже висела над пропастью в море. Стейси небрежно пнула несчастный байк по сдутому заднему колесу, после чего он с жалобным скрежетом полетел с обрыва. Однако, в самый последний момент из помятого отрытого багажника Макса выпрыгнула знакомая белочка с часами на пузе, на этот раз она сжимала в лапках сверток какой-то черной материи, очень похожей на затертую джинсовую ткань. Я была готова поклясться, что большие бутылочно-зеленые глаза грызуна были полны слез ужаса и отчаяния. Казалось, что его маленькое сердечко вот-вот разорвется от боли потери Макса. Но какая же связь между байком Косты и этой белочкой?

— Зачем ты это сделала? — накинулась я на Стейси, мне было тоже чрезвычайно жалко раненый байк. Хорошо хоть сам Коста этого ужаса не видел, подумала я, а вслух добавила. — Обязательно было его толкать вниз?

— Хочешь занять его место, бесхвостая? — ехидно спросил белый хорек в громоздком темном ошейнике. Дори, который еще недавно был моим ворчливым компаньоном и несколько раз успел спасти мою любопытную любительницу приключений, сейчас превратился в злобного брызжущего слюной и сарказмом гаденыша. Так же я еще была очень зла на него за то, что он постоянно обижал мою милую белочку с часами на пузике. Этот пушистый белый хам очень странно себя вел — неустанно осматривался вокруг, постоянно принюхивался, разглядывая своими внимательными разноцветными «фарами», горящими в сумерках, каждый клочок земли, словно что-то искал.

Я уже придумала колкость, чтобы достойно ответить на хамство Дори. Кажется, это было что-то про его облезлый бесхвостый зад, и я уже открыла рот, чтобы громко съязвить, но тут же все позабыла… потому что Дори принялся почтительно раскланиваться перед Стейси, словно паж перед королевой, а затем еще услужливей громко залебезил:

— Хозяин! Было сложно, но я привел к тебе эту несносную девчонку живой и невредимой! Я нашел, где поселить эту неблагодарную, я спас ее бесхвостую задницу от голода, побоев и добермана! Я умоляю, сними с меня этот проклятый ошейник, который меня душит!

— Принеси мне кольцо и ледяной кристалл, ничтожество! — холодно прорычала Стейси из-под шлема и пнула беднягу тупым жестким носком своего черного мотоботинка прямо по бесхвостой заднице. Зверек кубарем покатился по камням и заскулил так громко и жалобно, что даже мне стало его жалко.

— А-a-a-ай! Хозяин, за что? Проклятая белка проглотила кристалл, а кольцо по камням упрыгало в море! — оправдывался Дори сквозь слезы, он всеми четырьмя лапками вцепился в свой темный ошейник из драконьей кожи, пытаясь его снять. Но ничего не получилось, и несчастный зверек в него лишь громко высморкался. — Мой род троллей с самого первого поколения верно служил твоей семье в течение многих тысячелетий! А-а-ай!

— Стейси, что ты делаешь? — спросила я, видя, как она снова замахнулась ногой, чтобы пнуть несчастного зверька, но, к счастью, промахнулась. Такого жестокого обращения не то, что со слугами, а с животными я еще нигде не видела. И, конечно же, следующий вопрос, я не могла не задать, потому что меня буквально раздирало от любопытства. — И почему это Дори зовет тебя своим хозяином, а не хозяйкой, а?

— Потому что он — идиот! — ехидно каркнул белый ворон, он расправил свои широкие крылья, вспорхнул вверх