– Думаешь, при личном контакте? – спросил Ружон.

– Инструктор при контакте вряд ли присутствовал, это делали другие специалисты.

– Эх, Томас, Томас, хотел бы я знать, откуда же ты такой умный прибыл, да только нет у нас такой звездной карты, на которой это можно увидеть.

– Ваша дальняя разведка работала на планетах моего мира.

– Дальняя разведка – аппарат Метрополии. Но где Метрополия и где мы, провинциалы!.. – развел руками майор.

– Но у вас же связи, – осторожно напомнил Ружон.

– Связи у меня здесь. Надежные и проверенные. А в Метрополии только жалкое виляние хвостиком, а не связи.

«Прибедняется», – подумал Брейн, не скрывая улыбку.

– Чего улыбаешься, Томас? Давайте по местам и начнем прокрутку двигателей. А потом погоняем по акватории, наведем шороху.

– Перед шорохом, сэр, хотелось бы полностью осмотреть лодку, – сказал Брейн.

– Я тоже заметил, что в хвост ведет отдельный коридор, – поддержал его Ружон.

– «Ведет коридор», – передразнил майор. – Оно тебе надо, этот коридор?

– Надо.

– Ну идите, смотрите, – отмахнулся Корсак и посторонился, пропуская курсантов.

Смахнув с кресла пилота невидимую пыль, Корсак сел в него прямо в сырых брюках и стал ждать.

Брейн с Ружоном хлопали дверями и обменивались впечатлениями от увиденного. Хвалили камбуз и ругали гальюн. Затем воцарилась недолгая пауза и послышалось ожидаемое Корсаком:

– Сэр, тут одна дверь не открывается!

– Не открывается, – пробурчал Корсак. – Потому что заперта, но пришло время великих откровений.

– Иду! – крикнул он и, поднявшись из кресла, поспешил к своим курсантам.

Они стояли перед той самой дверью, о которой он знал, и все еще пытались дергать за ручку.

– Не дергайте, у меня ключ.

– А что там? – спросил Ружон.

– Понятия не имею, – ответил майор и, приложив к контакту универсальный ключ, заставил замок сработать.

– Открывай и наслаждайся, – произнес он с кривоватой улыбкой.

Ружон открыл дверь, и они с Брейном не сразу поняли, что за ней, поскольку, в отличие от других помещений, при открывании двери освещение здесь не сработало.

– Ничего себе!.. Кто это, сэр?.. – спросил Ружон. А Брейн оттеснил его и стал приглядываться, не переступая порог тесного помещения.

За небольшой панелью управления боком к ним сидел какой-то гуманоид с семью пальцами на руках, очень длинными и оканчивающимися утолщениями. Ростом он был метра под два с половиной, имел голову вдвое бо`льшую, чем у человека, и грудную клетку килевого типа, как у птиц.

Чужак выглядел так, будто минуту назад откинулся в кресле подремать, и лишь то, что сам он и вся комнатка были затянуты несколькими слоями похожих на паутину нитей, говорило о том, что здесь произошло что-то особенное.

– Кто это? – повторил Брейн вопрос Ружона.

– Это второй штурман.

– А что он здесь делает?

– Его пристрелила штурмовая группа, когда он пытался запустить заряд самоликвидации.

– А почему его не убрали?

– Поскольку он успел запустить самоликвидацию корабля, извлекать его нельзя. У них это запросто было. Чуть что – сразу «красная кнопка».

– Вот это номер. Мы что, на активированной бомбе работать будем? – тихо спросил Ружон.

– Не дрейфь, курсант. Команда была опытная и вовремя залила все это ликолью из еще одного трофейного приспособления. Он тут, в коридоре на полочке стоял. Если бы бомба сработала на мелководье, где эту «рыбку» спеленали, случилась бы воронка в километр диаметром.

– Что же это за препарат такой? – спросил Брейн.

– Полезный препарат. Трофейный. Наносит специальный изолятор.

– Что за изолятор?

– Ну, не просто изолятор, а изолятор темпорального поля, то есть внутри обработанного объема некоторые процессы течения времени приостанавливаются.

– То есть всего лишь приостанавливаются, значит, бомба все еще тикает? – возмутился Ружон. – Может шарахнуть в любой момент?

– Да успокойся ты. Не просто может, а шарахнет, но не через пять минут, как они рассчитывали, а через триста лет.

– Вы уверены, сэр?

– Если бы не был уверен, разве бы я жил тут месяцами в километре от этой штуковины? – резонно возразил майор и постучал по ближайшей стенке. Она отозвалась внутренним гулом, а потом там что-то щелкнуло и зажужжало.

Все трое напряженно прислушивались, отмечая странные щелчки и бульканья.

– А это не может быть оно? – шепотом спросил Ружон.

– Да хрен его знает, – вздохнул майор. – Я же говорю – техника малоизученная, но может быть жутко полезной.

– Значит, блокировка темпорального поля, – повторил Ружон.

– Да.

– Ну тогда закрываем эту дверь, и лучше бы я о ней не знал.

– Считай, что не знаешь, – сказал майор и, закрыв комнатку, снова заблокировал замок спецключом. – Пойдем в кабину, погоняем с полчасика и двинем на обед. На сегодня приключений нам уже достаточно.

Так они и поступили. Брейн занял место пилота, Ружон – штурмана, а Корсак остался стоять позади них, глядя на огромный, расположенный над панелью управления экран, где в отдельных окнах отображались панорамы с четырех сторон лодки, а также пиктограммы, обозначавшие готовность тех или иных видов оружия.

– Давайте, братцы, малый ход для начала, – сказал майор, и Брейн нажал клавишу с соответствующим иероглифом.

Лодка вздрогнула, где-то в корме загудели силовые установки, и судно пошло в надводном положении.

– Отлично идет, а?

– Мягко, – согласился Брейн. – А на чем она работает? Нам нужно будет заправляться?

– На чем работает – неизвестно. Силовая машина все время показывает запас энергии в сто процентов.

– Сэр, ну как же так? Нужно было разобрать и все выяснить! – воскликнул Ружон.

– А чего ее разбирать, если все и так хорошо работает? И если честно, у нас руки слишком кривые, чтобы такую технику изучать. Плавает, и то хорошо.

– Сэр, а откуда она у вас появилась? И что за раса обладала ею? У Метрополии с ней война, что ли, была? – спросил Брейн.

– Не было никакой войны. По крайней мере официальной. А мне эта штука за долги досталась.

– Вы что, сэр, деньги в долг даете? – усмехнулся Ружон, поочередно включая оружейные шасси и следя, как на это реагируют пиктограммы на большом экране.