– А как же до четырех секунд договорились? Вы ему убийством угрожали? – продолжал издеваться Ружон, но Корсак не обращал на это внимание. Ему хотелось просто поделиться, ведь в силу своей секретной работы он ничем ни с кем не делился – только по необходимости.

– Что, Томас, правда? Четыре секунды? – уточнил Ружон.

– Да, представь себе! – продолжал Корсак. – Только он под панель встал, я гляжу, показатели железные, никаких скачков кровяного давления, нервы в порядке. Я и предложил в шутку – а давай пять! А он так подумал и отвечает: пять многовато, а вот четыре я потяну! И снова я гляжу на показатели – полный штиль, то есть все, о чем он говорит, все соответствует его состоянию. Ну и сработали четыре секунды. А у него потом даже глаза не покраснели, прикинь, школьник!..

– Я уже не школьник, вы сами меня на агентский штат подписали, – возразил Ружон.

– Да я не про это. Я про феномен.

– Вообще-то я кашлял потом. Сильно, – напомнил Брейн.

Перед первым разом в вакуумной камере он был как не в себе. Словно под гипнозом. Корсак сказал – представь, что ты в нормальной атмосфере, просто с задержанным дыханием. Он так и поступил.

Было ощущение, как будто попал в термокабинет, прямо в самую парную. Такой тренажер был в академии для выработки антишоковой реакции в условиях попадания под термический взрыв.

Там были те же требования – зажмуриться и задержать дыхание.

– Ну что, полезли внутрь, – сказал майор, направляясь к торчавшей из корпуса невысокой рубке.

– Полезли, если вы, сэр, не забыли и этот код, – продолжал острить Ружон.

– Шутник. Завтра я тебя в вакуум засуну на полминуты, чтобы из тебя все дерьмо вышло.

– Не нужно, сэр, пусть выходит естественным образом.

Между тем никакого кода не потребовалось – бронированный люк разблокировался от прикосновения магнитной пластины.

– Фу! – зажал нос Ружон, когда люк поднялся и стал на стопор.

– Ну, а что ты хотел? Она лет двадцать стояла на консервации. Сейчас запустим системы вентиляции, кондиционирования, и будет как в лесной роще после дождя.

– Сыро?

– Сыро, но свежо. Полезай первым.

– Почему я?

– Потому что ты шутник. Полезай.

Ружон сделал несколько вдохов наружного воздуха и стал спускаться в черную трубу по узким скобкам.

– Там по левую сторону щиток и большая кнопка! Ее не трогай! Нажми ту, что поменьше!.. – прокричал в эту трубу майор Корсак.

– Мна-мна… – невнятно ответил Ружон – звуки в трубе сильно искажались. Наконец цоканье по скобкам прекратилось.

– Либо добрался, либо потерял сознание от удушья, – предположил майор, и в этот момент корпус лодки завибрировал, а за кормой взлетел фонтан воды, отчего лодка дернулась вперед. Однако все тут же прекратилось. – Придурок! Я же тебе сказал – большую не нажимай! Рядом нажимай!

– Да мнобно бно-бно!..

– Чего?!

– Он говорит – темно там, – подсказал Брейн.

– Ну ясное дело, нужно освещение включить, а он экстренный запуск надавил.

В этот момент внизу посветлело и послышался шум запустившихся вентиляционных систем.

– Ну вот, теперь и полезем. Давай, Томас, я за тобой и люк потом задраю.

– Все равно тут какой-то запах, – пожаловался Брейну Ружон, когда тот спустился и встал рядом с ним.

– Майор сказал, будет как в роще, – ответил тот и, начав осматриваться, по тесному коридорчику направился в сторону носа, где, как он предполагал, находилась рубка или какая-то кабина.

И оказался прав. Сделав не более десятка острожных шажков, он оказался перед парой стоявших в ряд кресел.

Пока Брейн осматривал кабину и обширную панель приборов, подошел Корсак:

– Ну и как тебе?

– Пол холодный – босиком стоять.

– Я про кабину.

– Здесь просторно, это хорошо. Но управление, наверное, сложное. Вон сколько тут всего понаклеено.

С этими словами Брейн сдернул с одной из широких клавиш стикер с вручную выписанным иероглифом «сила» и обнаружил под ней пиктограмму. Потом снял еще пару стикеров – и под ними также оказались пиктограммы.

– Это что за система? – сразу поинтересовался Ружон.

– Аппарат трофейный, систему осваивали методом тыка, ну и потом приклеили свои обозначения. Оно, конечно, может, не очень все понятно получилось, но у меня имеется руководство для управления. Держи, Томас.

С этими словами майор передал Брейну нечто вроде пластиковой папки, в которой оказалось несколько плотных листов с описанием выполнения маневров и применения оружия. А также имелась таблица с обозначениями всех клавиш панели управления.

– Негусто, – заметил Брейн.

– Негусто, – вздохнул майор.

– А почему тут указаны не все кнопки? – вмешался Ружон.

– Да, он прав, сэр, – согласился Брейн. – Обозначено чуть более половины клавиш, а зачем тогда остальные?

– А вот тут небольшая проблемка, – согласился майор. – Оказалось, что лодкой можно управлять теми клавишами, которые указаны. Зачем нужны остальные – выяснить не удалось. Но, повторяю, лодка прекрасно обходится и без них. Вполне возможно, какая-то система вышла из строя или ее не удалось запустить, поэтому на нажатие этих клавиш лодка никак не реагирует.

– А нам на ней в бой, – заметил Ружон.

– Да какой там бой? Лодка скоростная, бронированная, прорветесь через главный заслон. Выброситесь за борт, а лодка попрет дальше и уведет погоню. Пока они ее раздолбят, вы уже в месте встречи окажетесь.

Брейн с Ружоном переглянулись.

– А как вы ее доставлять будете, сэр, она же вчетверо тяжелее учебной? – поинтересовался Ружон и постучал пальцем по стенке. Звук был глухой, значит, металл в этом месте был толстый.

– Она тяжелее в восемь раз. Но как я буду доставлять ее к месту, это не твое дело.

– Кресла, я вижу, здесь неродные, – заметил Брейн, проверяя настройки сидений.

– Да, трофейные имели другую анатомическую форму. Пришлось поставить наши – штатные.

– Понятно.

– Да чего тебе понятно? – возмутился Ружон. – Схема управления совсем никакая, половина кнопок не указана!..

– Попробуем разобраться. Мне эти пиктограммы показались знакомыми, думаю, значительную их часть я вспомню.

– Ничего себе! А откуда такие познания? – удивился Корсак.

– В академии изучал, – признался Брейн. – Был у нас специальный предмет, где изучались всякие неизвестные в нашем мире артефакты. Целой лодки трофейной у нас не было, только половина кабины с панелью от какого-то пилотируемого аппарата. Как он попал в учебный фонд академии и откуда, я не знаю, однако инструктор шпарил по управлению этого судна как по писаному. Я не исключаю, что ему эту информацию передавали не в виде записей на непонятном языке.