— Но сейчас я не вру! — заверяла Хару. — В храме вас могут убить! Умоляю, поверьте хоть на этот раз! — Она вцепилась в Рэйко, лихорадочно бормоча: — Мы — третье знамение. Анраку пошлет свою армию — уничтожить наш мир. Если не вернуться, вы погибнете первыми!

— Замолчи же! Отстань от меня! — Откинувшись к стенке носилок, Рэйко зажала ладонями уши. — Слышать тебя не желаю!

* * *

Храмовой комплекс Дзодзё был погружен во тьму, и лишь подворье Черного Лотоса венчал купол света.

— Как будто нас ждут, — промолвил Сано, беспокоясь, что весть о походе достигла ушей сектантов. Он-то надеялся застать их врасплох и одержать быструю победу.

— Я все равно найду ее, — пообещал Хирата.

Шествие достигло ворот храма, настежь распахнутых, безо всякой охраны. Сано чувствовал исходящую изнутри угрозу, однако необходимость спасти Мидори вынуждала его войти. Итак, он свернул на подворье. По обе стороны аллеи горели фонари, окна всех зданий были ярко освещены. Когда Сано, Хирата и прочие самураи въехали на аллею, цокот копыт разнесся по опустевшей, притихшей округе. Прошла пехота, внесли паланкин. Сыщикам дали приказ проникнуть в здания и захватить обитателей, пока Хару поведет Сано, Хирату и Рэйко на поиски Мидори. Но не успели они разойтись по заданиям, как тишину ночи прорезал воинственный клич.

Из-за деревьев на них ринулась толпа священников и монахинь — голоса их слились в оглушительном вопле, полы белых одежд развевались… Размахивая дубинами, копьями, факелами и мечами, они бросились на пришельцев.

Сано выхватил меч и крикнул солдатам:

— К оружию!

Сектанты их обступили. Сано, конечно, предвидел сопротивление, но не полномасштабную атаку. Его охватила тревога. Он надеялся тихо-мирно найти Мидори и разогнать секту, но теперь ему ничего не оставалось, кроме как отбиваться. Его люди отгоняли рассвирепевших сектантов. Звон сечи и крики дерущихся неслись по подворью, усиленные эхом.

— Все ко мне! — приказал Сано солдатам, но те уже рассыпались, теснимые противником.

Когда он увидел, как белое кольцо сомкнулось вокруг паланкина, у него похолодело в груди. Даже если кинжал при ней, Рэйко не выстоять против такого числа нападающих! Глубина собственного страха подсказала Сано, как сильно он любит жену — несмотря ни на что. Да и Хару нужна была ему живой, чтобы разыскать Мидори. Тревожась за женщин, Сано направил коня в гущу сражения, прорубаясь к паланкину.

Какой-то безусый священник с копьем метнулся ему наперерез. Сано парировал удар и в тот миг, когда его лошадь взвилась на дыбы, полоснул юнца по груди. Тот выронил копье. С исступленным восторгом на залитом кровью лице он вскричал:

— Хвала Черному Лотосу! — и упал замертво.

Видя, как Хирата и остальные положили еще нескольких фанатиков, Сано понял, что убитые были неумелыми воинами — похоже, крестьянами, без должной боевой подготовки. Убивать слабого, даже если тот грозит ему смертью, Сано не хотелось.

— Сдавайтесь или все погибнете! — прокричал он в толпу.

Но сектанты по-прежнему шли на них. Послышались новые вопли агонии. Черный Лотос продолжал наступать, словно армия марионеток, управляемых невидимым кукловодом и гибнущих по его прихоти. Однако их численное превосходство давало о себе знать. Каждому самураю приходилось биться со многими противниками.

Несколько солдат пали, растерзанные фанатиками. На замену убитым из зданий высыпали все новые и новые полчища. Отражая удары дубин и выпады копий, убивая монахов, Сано медленно, но верно прокладывал дорогу к паланкину. Тут он заметил, как белые одеяния метнулись к воротам храма — одни потрясали оружием и факелами, тогда как другие тащили на спинах какие-то тюки.

Сано понял, что своим появлением привел в действие убийственный план Черного Лотоса. Фанатики отправлялись на уничтожение города.

— Задержите их! — воззвал Сано к своему войску. — Не дайте уйти за ворота!

* * *

— Милостивые небеса! — проговорила Рэйко, обомлев при виде побоища, разгоревшегося за окном паланкина.

— Видите? Я вам не соврала, — доказывала Хару. — Теперь вы мне верите?

Носильщики опустили паланкин на землю. В памяти Рэйко всплыли ужасы Нихомбаси, но тогдашнее нападение казалось ей теперь мелкой стычкой. И хотя носилки были взяты отрядом в кольцо, свирепость священников и монахинь почти не оставляла надежды на спасение. Рэйко и Хару сидели внутри как две готовые мишени.

— Если ты знала, почему не сказала заранее, когда мы уходили из города? — допытывалась Рэйко. Девушка уныло пожала плечами. — Мы могли набрать больше солдат, — продолжила Рэйко, — но теперь уже поздно. Хочешь знать, что я думаю? — Она сгребла Хару за ворот, притянула к себе и закричала: — Да ты вообще не знала, что будет! Пытаешься, как всегда, использовать обстановку для своих целей!

Вдруг Рэйко осенила другая догадка.

— Постой-ка… Ты знала! Ты нарочно затащила нас сюда, чтобы мы все погибли!

Она выпустила Хару и высунулась из окна, разыскивая взглядом Сано. Рэйко слышала его голос, но сам он как будто исчез в толчее и неразберихе. Вся земля вокруг была усеяна окровавленными телами — в основном это были сектанты, хотя встречались и самураи. Метались кони без седоков, в траве дымились оброненные факелы.

— День славы Анраку настал, — благоговейно произнесла Хару.

Сердце Рэйко сковал страх за Сано. Ей отчаянно хотелось загладить свою вину, сделать так, чтобы он полюбил ее снова. Мысль о том, что они так и погибнут в разлуке, разрывала ей душу. Она бы бросилась ему на помощь, но обязательство следить за Хару удерживало ее на месте.

Вдруг кучка монахинь прорвала линию обороны и ринулась прямо на них с искаженными яростью лицами. С диким воплем сектантки обрушивали дубины на крышу носилок. Кто-то схватился за шесты и принялся расшатывать паланкин, отчего Рэйко и Хару стало бросать внутри из стороны в сторону. Другие тыкали копьями в окна. Хару заголосила. Рэйко вытащила кинжал из ножен и начала отбиваться от копий. Затем подоспели солдаты. Рэйко видела, как монахини замирали, роняли оружие и с остекленевшим взглядом отпадали от окон. Впрочем, одна все же пролезла внутрь, рыча и пытаясь выцарапать женщинам глаза.

Рэйко сделала выпад и пронзила монахине горло — ей в лицо тотчас брызнула густая горячая кровь, после чего монахиня завалилась прямо на нее. Потом дверца паланкина скрипнула. Обернувшись, Рэйко увидела, как Хару выбирается наружу.

— Хару! — окликнула она и потянулась за беглянкой, но той и след простыл.

«Если Хару сбежит, — пронеслось у нее в голове, — Сано никогда не простит меня». Миг — и она выскочила вслед за девушкой.

Будь со мной, и я выведу тебя

Из дебрей заблуждения

Туда, где ты сможешь проникнуться мудростью.