Варфоломей бережно взял драгоценность в руки, рассмотрел со всех сторон. Прикрыл глаза, чтобы ощутить магические потоки внутри изделия.

– Но я не чувствую магии! – удивился мальчишка. – Всего лишь красивая железка, покрытая золотом.

– А меня уверили, что это артефакт, предназначенный для магов разума, – нахмурилась, – неужели венец – подделка? Савва Никитич, а вы можете без вреда для внутреннего содержимого снять золотую чеканку? Но только, чтобы потом восстановить, как было?

– Обижаете, Нина Константиновна, –  мужчина покачал головой, – с этой работой зеленый юнец справится.

Полозьев потер руки, встряхнул, избавляясь от невидимой пыли, и занес над короной, которую внук положил на рабочую поверхность. Чеканные пластинки оторвались, будто осенние листья с дерева, и плавно осыпались золотым листопадом, обнажая ровный обод, испещренный рунической вязью. Не зря ее решили замаскировать! Может, прежде эти символы массово использовались в артефактах, но со временем вышли из обихода. Руническая магия медленная, требующая тщательной подготовки. Знаки сами по себе несли силу и напитывались ею постепенно, вбирая энергию извне. Руны считались письменностью богов и существовали задолго до прихода в этот мир магии. Неудивительно, что именно светочи сохранили знания и научились совмещать их с энергией света.

Присмотрелась к рисунку магическим зрением – ничего особенного. Странно. Не мог же хранитель обмануть? Или Диего д`Амниер чего-то не договаривает? Может, дело в камне?

– Не понимаю, – поделилась сомнениями с мастерами, – вещь явно магическая, но ума не приложу, как работает.

– А что, если артефакт активируется только при соблюдении определенных условий? – предположил Савва Никитич. – Раз это венец великого князя, то и заработает, когда окажется на нем.

– Предлагаешь позвать Алима и проверить? Нет! Опасно, рисковать братом не буду.

– Возможно, и не придется. Достаточно, если венец отреагирует на присутствие.

Отправила Егорку, обнаружившегося под дверью, за братом. Могла бы и тропой сходить, но так нарвусь на очередной тост, который мужчины поднимут за мое здоровье. Все бы ничего, но им же надо, чтобы я как олимпийский символ сидела рядышком и вдохновляла. Поначалу роль забавляла, но по мере повышения градуса стала утомлять.

– Ну, и что вы тут задумали? – Алим примчался быстро.

Брату одного взгляда хватило, чтобы понять.

– Нина! Когда умудрилась-то? Почему мне не сказала?

– Не успела? – потупилась и шаркнула ножкой. – А потом закрутилось: праздник, подарки, поздравления.

– Ладно, – шумно засопел молодой человек, – позже поговорим. Что с короной? Есть проблемы?

– Не то, чтобы проблемы, – Ромка задумчиво почесал макушку, – понять не можем, почему не чувствуется магия в артефакте. Решили проверить, не отреагирует ли на претендента.

– И как успехи? – Алим спокойно взял венец у мальчишки, покрутил в руках.

– Никаких, – поник маленький артефактор, – может, подать импульс силы?

– Давай попробуем, –  подошла к брату, коснулась его ладоней, держащих корону, направила поток магии разума.

Будто разряд молнии, сила пронеслась по витиеватому рисунку и ударила в камень, отчего тот взорвался сотней осколков. Сработал защитный амулет Полозьевых, и только поэтому никто не пострадал. Мой щит вспыхнул секундой позднее.

– Упс! Как нехорошо получилось, – уставились вчетвером на испорченный артефакт.

– Камень подберем, – успокоил Савва Никитич, – но я не гарантирую, что венец сохранит прежние свойства.

– Так, он и не обладал ими, если Диего д`Амниер действительно заменил накопитель, – пробормотала, рассматривая выемку в короне.

Будто ручейки к морю, в центр стекались рунические потоки, пронизывающие артефакт. Вязь символов концентрировалась вокруг накопителя – без сомнений, камень служил именно этой цели. Если так, сюда необходим природный минерал, тяготеющий к магии разума. Я находила такие в пещере, подойдут ли? Предположение тут же проверили, но, как оказалось, структура у камня особенная. Варфоломей с моей помощью изучил наши алмазы и руками развел, признавшись, что не способен огранить заготовку так, чтобы силовые линии совпали с теми, что в артефакте. Видно, древние мастера создавали венец, отталкиваясь от особенностей камня, а второго такого в природе не найти. Требовался оригинал.

– А я все же попробую, – взяла венец и открыла тропу в подземелье.

Я так и так собиралась к источнику, чтобы пополнить запасы энергии. Заодно поищу иголку в стоге сена. Бесполезность затеи поняла уже через пять минут. Тут не иголка – песчинка в море! Отыскала подходящий по размеру алмаз и отправилась к месту силы.

Мысль попросить помощи возникла спонтанно. Вряд ли получится, но обидно возвращаться ни с чем. Если вновь потребуется пройти испытание, я готова.

Приблизившись к чаше, опустилась на колени, чувствуя, как дрожит от напряжения воздух. В тон ему зашумело в голове, забурлила магия в венах. Внутренний ритм организма невольно подстраивался под вибрацию потоков силы. Казалось, тело вот-вот рассыплется на мельчайшие частички, чтобы стать частью источника, слиться с ним в едином ритме. От осознания, что это произойдет в любую секунду, адреналин хлынул в кровь. Мысли, разум, чувства, тайные желания – скрыть ничего невозможно.

На миг я устыдилась, что потревожила стихии ничтожной просьбой. Однако не такая уж и ничтожная, если вдуматься. Алим возглавит ашкеназский народ, от него будут зависеть судьбы тысяч людей. Брата ждет великое будущее. Наступит ли оно, зависит от того, услышит ли источник просьбу маленькой девочки.

Повинуясь наитию, бросила венец в толщу потока и охнула, когда тот растворился в нем. Как завороженная, гипнотизировала источник, ожидая, что тот вернет корону или же подаст хоть какой-то знак. Тщетно!

Сходила за хлебушком, называется! Спустя час бесплодного ожидания, я поняла, что ответа не будет. Не представляю, как отреагирует Алим, узнав, что угробила реликвию. Что теперь делать? Как брату справиться с печатями? Как инициировать молодых ашкеназцев? Кошмар! Неужели, все пропало?

Возвращалась сама не своя, снедаемая чувством вины и раскаянием. Лучше бы к бывшему великому князю наведалась и забрала настоящий камень! Возомнила себя умнее всех? На, получи! До слез обидно, но я же как лучше хотела!

– Алим, прости, я так виновата, – сходу выпалила, как оказалась в мастерской Полозьевых.

– Нина, наконец-то! Где ты ходишь? – перебивая, высказал негодование помощник.

– Э… ну… а что случилось?

– Случилось? А ты будто не знаешь? – таким возбужденным я ашкеназца не видела.

Тут еще и Осип Ааронович притоптывал от нетерпения поблизости, и Мусечка нервно поедала пироженки из вазочки. Да что бароны? Вся семья столпилась у Полозьевых.

– Что? – испуганно оглядела каждого, выискивая признаки беды на лицах. – Скажете или нет, что случилось?

– Чудо, – судорожно сглотнув, выдавил Алим, – в венском храме вдруг замироточили иконы, а потом здание пронзил яркий поток магического света, который увидели даже неодаренные.

– И… – во рту пересохло от осознания, что я каким-то боком причастна к этому, –  что? Там?

– А там, в потоке света висит