Я позвонил Черзаровым, и мне открыла Ольга.

– Почему не спрашиваешь, кто звонит? – спросил я. – Откроешь когда-нибудь на свою голову.

– А я тебя чувствую! – заявила она. – Ты не поговоришь, чтобы мне тоже разрешили выйти замуж с шестнадцати?

– Уже есть кандидат? – спросил я, привычно взлохматив ей волосы. – Ты сначала дорасти, а потом поговорим. Где сестра?

– На кухне. Помогает маме готовить.

– А ты почему сачкуешь?

– Мне ещё рано, а ей нужно готовиться к семейной жизни, а то у тебя будет гастрит. Мама говорит, что готовка для жены – это первое дело, потому что все мужчины не дураки поесть.

– Чем занимаетесь? – спросил я, заходя на кухню.

– Повышаю квалификацию, – ответила Люся, обжаривая котлеты.

– До свадьбы полгода, ещё успеешь всё забыть, а у меня большой опыт готовки. И вообще, лучшие кулинары – это мужчины. Рассказать анекдот?

– Ну расскажи, – разрешила Надежда.

– Разговор двух приятелей. «Ой, как вкусно у тебя получилось! Сам готовил?» «Жена помогала». «Да? Умница какая! И как же она тебе помогала?» «Не лезла с советами…»

– Ну тебя с такими анекдотами, – сказала Надежда. – Воспитаешь ленивую жену, потом сам наплачешься. Люсь, отдай сковородку, и маршируйте отсюда.

– Я не обидел мать? – спросил я подругу, когда мы зашли в её комнату. – Она какая-то не такая, как обычно.

– Она не такая с тех пор, как узнала о нашей свадьбе. Для родителей ты и так уже член семьи, иначе она реагировала бы по-другому. Но ей нужно время, чтобы привыкнуть.

– Завтра последний день безделья, – сказал я, – а потом школа.

– Тебе хорошо, девятый класс уже можешь сдать хоть сейчас. Или будешь сдавать сразу за два года?

– Наверное, за два. Похожу с тобой в школу и посмотрю, чтобы никто не обижал. Заодно закончу всё повторять, а потом отчитаюсь. И попрошу, чтобы тебе разрешили сдавать отдельные предметы. Ты умница, поэтому за год получишь аттестат. А в следующем году поступим в институт.

– А куда?

– Если хочешь заняться только пением, то можно поступить в институт на вокал. Я их не знаю, но в Москве должны быть.

– А ты куда хочешь?

– Актёрский факультет ВГИКа. Это не помешает выступать с песнями.

– Я с тобой!

Через три часа приехала Татьяна. Мы в это время сидели с учебниками в моей комнате.

– Как съездила? – спросил я, когда она к нам заглянула.

– Станцевала три танца, – ответила она. – Два сама и один с партнёром. Сказали, что очень хорошо, но они пока никого не берут. По-моему, разговаривала не с самим Моисеевым, потому что он должен быть старше. Уровень у меня до них не дотягивает, но можно было бы поднять. Обещали, что будут иметь в виду, и направили в Центральный дом народного творчества. Там тоже меня посмотрели и приняли на работу.

– На какую работу? – не понял я. – Танцевать?

– Нет, работать с самодеятельностью. Директор сказал, что со временем смогу и танцевать. С выбором ансамбля мне помогут. Сказали, что прикрепят к кому-нибудь из хореографов, чтобы набирались опыта.

– Понятно, – сказал я, – будешь на подхвате. Тоже неплохо. Всё равно нужно чем-нибудь заняться. А об учёбе всё-таки подумай. Они могут дать рекомендацию. Без образования вечно будешь на вторых ролях.

– Спасибо! – она подошла и поцеловала меня в щёку. – Я подумаю.

На следующий день позвонили за пятнадцать минут до начала линейки. Когда выбежали из подъезда, нас уже ждала машина.

– Привет, – поздоровался Виктор. – Быстро садитесь.

– Здравствуйте, – сказал Сергей. – Аппаратуру вчера убрали. Ваша школа недалеко. Пешком топали бы минут двадцать, а на машине доедем за две. К школе подъезжать не будем.

Школа была в трёх минутах ходьбы от места, где нас высадили. Определили в девятый «Б», которой быстро нашли и пристроились с тыла. Линейка уже началась, поэтому на нас не обратили внимания. На ней говорили долго. Помимо директора, были и другие выступавшие, но я их не слушал. Школа была больше той, в которой мы учились в Минске, с четырьмя девятыми классами. Девятый «Б» был самым малочисленным, наверное, поэтому нас в него и зачислили. Ученики стояли в пять рядов вдоль фасада школы, так что первоклашке с колокольчиком пришлось побегать. Как только закончилась линейка и начал рассыпаться строй, нас увидели.

– А это что за скромники? – спросил здоровенный юноша, на голову выше меня. – Вы в нашем классе?

– Если вы «Б», то в вашем, – ответил я. – Показали на вас.

– Игорь! – представился он и протянул руку.

Я назвал себя и взял его руку, уже зная, что меня будут проверять. Игорь изо всех сил сжимал ладонь, а я в ответ делал то же самое.

– Ладно, хватит! – сказал он, и мы разорвали рукопожатие. – Силён, а по внешнему виду не скажешь. Побежали, а то получим втык от классной.

Мы припустили к школе, поднялись на второй этаж и пробежались по коридору до классной комнаты. Все уже сидели за партами, а возле учительского стола стояла немолодая полная женщина в очках.

– Начинаешь учебный год с опоздания, Сычевский? – сказала она Игорю.

– Никак нет, Мария Яковлевна! – ответил он. – Привёл заблудившихся новичков!

И посторонился, паразит, пропуская нас в класс.

– Вы откуда, ребята? – спросила классная, как-то сразу определив, что мы не москвичи. – Я только вчера приехала и ещё не была в учебной части, поэтому не видела ваших документов.

– Из деревни они приехали, если заблудились в школе! – с места выдала хорошенькая девчонка с короткой причёской, сидевшая за партой одна. – Мария Яковлевна, вы их ко мне не сажайте!

Видимо, классная, несмотря на возраст, была из либералов, потому что не сделала замечания нахалке. Или у них допускаются вольности на классном часе? Был неприятный вариант, в котором вольности допускались, но не всем, а этой крале.

– Хорошо в деревне! – сказал я, обращаясь к ней. – Жаль, мы давно там не были. Пахнет навозом… Не всем нравится, но лучше, чем человеческое дерьмо. Ты права: лучше нам сидеть за разными партами. Мария Яковлевна, это Людмила Черзарова, а я Геннадий Ищенко. Мы недавно приехали из Минска.

– Постой! – она сняла очки и внимательно посмотрела на нас. – Ну конечно! Вы та пара, которая поёт свои песни? И о тебе говорили, что ты пишешь книги. А учитесь вы как?

– За восьмой класс одни пятёрки, – ответил я. – Мы можем выбрать себе места?

За пятью партами у них было по одному ученику.

– Да, конечно, – сказала она. – Садитесь где хотите.

Я прошёл мимо красной от злости крали и показал Люсе на третью парту в крайнем ряду, за которой сидела, на