старший следственной группы, который будет вести это дело, отчитывался и перед ним тоже.

Это кстати была ложь. Вильсон лгал, чтобы преувеличить свою значимость, место в администрации и степень близости к Президенту. Лгал, даже не понимая, что враньем копает себе могилу.

– Я сказал, это произошло случайно! – повысил голос Кирш.

– Плевать. Меня это уже не интересует. Это последняя наша встреча, дальше сами – как хотите. Больше мне не звони.

– Последняя? А как же мистер…

– И ему передай – я его больше не знаю. Я на такое не подписывался.

– Давно так решил?

– С тех пор как ты начал убивать агентов Секретной службы.

– А я думаю, раньше… Мирная инициатива. Что ты там делал, Герб?

Если Кирш и хотел впечатлить собеседника – то промахнулся. Тот был политиком. И так просто его было не напугать.

– Что я там делал? Я пытался выяснить, с чего это наш президент вдруг изменил свою точку зрения по Йемену.

– Выяснил?

– Да, только это уже не имеет значения. Иди к черту.

Внезапно Кирш насторожился.

– Слышишь?

Вильсон замер. Кирш прислушался…

Внизу снова раздался какой-то звук. Как будто кто-то стукнул металлом о металл.

– Что это? – шепотом спросил Кирш.

Вильсон поджал плечами.

– У тебя в доме кто-то есть?

– Нет.

– Точно? Пошли, посмотрим.

Вильсону вдруг стало страшно. Как никогда за все время его политической карьеры. Как никогда за все время его жизни. Он вдруг понял, что все его влияние, авторитет, положение, которые он нарабатывал годами, не значат ровным счетом ничего. В этой игре совсем другие правила. И другие козыри.

И он согласился играть добровольно.

Мать твою.

– У тебя ствол есть?

Вильсон покачал головой.

– На, держи.

В обычной жизни он никогда не взял бы пистолет. Но сейчас – ему было так страшно… так не по себе – и пистолет казался выходом из той ситуации, в которую он себя загнал.

Бывший заместитель директора ЦРУ и действующий советник президента США по вопросам национальной безопасности, оба с пистолетами – крадучись пошли к двери.

Посмотрели друг на друга.

Потом Вильсон понял, что первым придется идти ему.

Как страшно…

Черт, как страшно. Будь проклят тот день, когда он со всем этим дерьмом связался. Как ему только в голову пришло…

Держа пистолет перед собой, он начал открывать дверь.

Когда он уже зашел в комнату – заместитель директора Кирш вдруг схватил его сзади – а кто-то, кто стоял справа – протянул вооруженную руку к голове Герба Вильсона и спустил курок…

Дальнейшие действия выполнялись молча – ибо это был не первый раз и каждый солдат знал свой маневр.

Водитель Кирша – в прошлом был профессиональным убийцей на службе в ЦРУ США и знал, что делать. Руками в перчатках, он поднял пистолет, который Кирш дал Вильсону и стал его разбирать, стараясь не стереть отпечатки. Отпечатки были только Вильсона, потому что Кирш всегда носил перчатки. Он снял кожух, а потом и ствол. Потом – наскоро проделал то же самое со своим пистолетом.

Пистолеты были необычные. В основе турецкая Zigana, но они были модифицированы пакистанскими оружейниками в Дара Адам Хель и теперь могли стрелять разными патронами, как 9*19, так и 7,62*25 ТТ. Следы от такого оружия вели в никуда, отследить его было невозможно.

Водитель поменял стволы. Теперь – экспертиза покажет, что стреляли из того пистолета, на котором были отпечатки только самого Вильсона.

А это значит что? Правильно – советник президента по вопросам национальной безопасности Герб Вильсон покончил с собой.

…

Вильсона отвезли в его собственный дом, разместили в его кабинете и вложили в руку пистолет. Все это сделали заместитель директора ЦРУ и его водитель…

Замдиректора Кирш достал платок и начал протирать все, к чему он прикасался в доме. Мирная инициатива была провокацией ЦРУ для того, чтобы ловить на крючок тех, кто был не согласен с военной политикой страны и готов был что-то предпринимать, чтобы прекратить идущую уже двадцать лет, не прекращающуюся с 2001 года войну.

Минотавр просто попался на крючок.

Закончив убираться, Кирш посмотрел на своего водителя.

– Завтра веди себя как обычно.

– Да, сэр.

– Надо избавиться от записей с камер. Зайдешь ко мне завтра.

– Да, сэр.

…

Учитывая степень опасности и профессиональную подготовленность объектов – контрразведчики при ведении слежки использовали дроны. Дрон с высоты в пару миль зафиксировал всё – и как двое вынесли труп из дома и положили в машину, и как они занесли его в другой дом и как скрылись. Готовое обвинительное заключение для Большого Жюри.

Ознакомившись с ежедневным рапортом команды наблюдения, спецпрокурор пока приказал ничего не предпринимать – и следить за тем, как заместитель директора ЦРУ будет уничтожать улики, в частности, попытается избавиться от записей камер наблюдения. Это должно было послужить дополнительным доказательством вины и злоупотребления служебным положением.

18 октября 202… г. Джабаль-Али. Эмират Дубаи, Объединенные Арабские Эмираты

Есть два пути, как спрятаться.

Первый – уехать куда-нибудь в глушь, в тайгу, в пустыню, хрен знает куда, короче. Там, где нет людей. И второй – прятаться среди людей. Рассчитывая на то, что система не опознает тебя среди множества других.

Аюб Оздоев, по-видимому, выбрал второй путь. Прятаться среди людей.

Или он знал, что по-настоящему искать его никто не будет.

Благодаря Ходкевичу, мы установили конечную точку, откуда ответили на его запрос – это порт Джабаль-Али в Объединенных арабских эмиратах, один из крупнейших в мире. Это могло ничего не значить, а могло значить и очень многое…

Джабаль-Али – это крупнейшая при постройке искусственная гавань мира. Почему искусственная? Потому что Аллах запрещает продавать землю, так как она создана Аллахом не для продажи. Но есть оговорка – искусственную, насыпную землю продавать можно, потому что она создана человеком. Вот почему здесь до сих пор работают крупнейшие землечерпалки мира. И еще здесь работает четверть сверхбольших кранов мира…

Они с нуля построили один из крупнейших портов мира. И он не простаивает. Они создали из рыбацкой деревни город-миллионник, в котором небоскреб – обычное место для жизни и работы – тут их сотни. Еще в 1991 году – тут было… ну, скажем так бедненько, но чистенько. А СССР был тогда сверхдержавой. Сейчас они конкурируют с Нью-Йорком, а мы – что?

А мы – занимаемся импортозамещением. И слезаем с нефтяной иглы.

Б…

Переправить «Альфу» сюда было просто невозможно – надо было хотя бы несколько дней – а их не было. Совсем не