Во время или накануне Великой Отечественной войны некое наше конструкторское бюро, которое должно было создавать оружейные системы, на долгое время было практически парализовано дурной задачкой из теории двумерного пространства, что ли, не имеющей решения, кстати. Три домика и три колодца, которые надо было соединить между собой непересекающимися тропинками любой степени извилистости… И весь коллектив тружеников кульмана, вместо того чтобы чертить меч-кладенец против супостата, занимался этой самой хренью, рисуя домики, колодцы и тропинки. На радость Абверу.

Дежурный водитель диспетчеров как был пиццевозом, так им и остался, гнал по неровной дороге как бешеный, летел, невзирая на кочки и выбоины грунтовки.

— В чем хоть суть книги? — спросил я в перерыве между прыжками по салону.

— Че? Суть? Суть как раз интересная, шериф, — сразу подхватил разговор Эльдар, которому меньше всего нравилась тишина в салоне. — Это мы не знаем характер катаклизма, вследствие которого нас сюда сбагрили. Комета, хренета… Сам-то профессор в это верит? Я, между прочим, в фантклубе состою, соображалка работает.

А вот это ты интересно проболтался! Значит, у вас уже и клуб любителей фантастики образовался? Продолжим.

— И что, фантасты интересные версии выработали?

— Да сколько угодно! — уверенно заявил Эльдар. — Земля не могла погибнуть от кометы или астероида. Точнее, могла, но тогда нас бы на ее место не подставляли после произошедшего. Планета не могла разрушиться. Такие крупные разрушения сопровождались бы неизбежными выбросами вещества на Земле, задело бы и Луну, а этого нет, она у нас «обычная», поверхность осталась той же и с теми же параметрами орбиты. Серьезная потеря вещества Землей сразу бы изменила параметры орбиты движения спутника вокруг Солнца. А такого нет, все осталось прежним, смотри на небо.

— А ты не допускаешь простой мысли, что Смотрящим подкорректировать орбиту Луны — раз плюнуть, при таких талантах по перемещению планет?

Монтана задумался, энергичными ударами просигналил двум наглым козам, переходящим дорогу в безусловном приоритете (попробуй-ка сбей домашнее животное), и задумался вновь.

— Выброс осколков породил бы море новых астероидов, часть которых осталась бы вращаться вокруг Земли и Луны, мы бы давно их заметили, а часть бы уже и попадала со всеми вытекающими… Что, опять скажете про уборку в комнате, шериф? — Эльдар посмотрел на меня в панорамное зеркало заднего вида.

Я, улыбаясь, кивнул, понимая, что фантклубцу это не нравится.

— Хм… Короче, мы так думаем: скорее всего, произошло нечто на поверхности, что уничтожило земную цивилизацию, но саму кору Земли не проломило, — не сдался Монтана. — Глобальная атомная война, например! Или глобальная химическая, биологическая. Или случайный удар рентгеновским лучом от дальнего пульсара или квазара, который просто сорвал атмосферу и запек все на поверхности… Не повредив никак, между прочим, видимую поверхность Луны, да там и запекаться, как и подыхать, нечему.

— А лунные «плонетяне»? Сколько про них говорили… Хотя версия интересная, — признал я. — Так что про книгу-то скажешь? В чем завязка?

Водитель резко обернулся, хитро подмигнул:

— Знаешь, Петр Игнатьевич, а давайте к нам в клуб! Приходите вечерком в библиотеку Замка, там полная монтана! Ребятам интересно будет пообщаться. Спорить вы умеете, вон как сразу свежие патроны вставили… А суть в книге проста. Но необычна, во… Почти все человечество было уничтожено генетическим оружием! Оружия такового оказалось неожиданно много, как и применяющих, вот они и выкосили друг друга, почти под ноль. Смотрящие посмотрели-посмотрели, потом Инспекторов заслали — и решили, что дальнейшая жизнь человечества на Земле будет уже невозможна, слишком уж много химии разбросали, хрен подметешь. Вот и начали остатки людей в виде монокластеров всяких-разных, как и селективок, на Новую Землю забрасывать. Уж кто остался, без всякого подбора, в том числе и мусор человеческий. А старую Землю постановили другой расе отдать, инопланетной, что вообще без планеты остались.

— Интересная загогулина, — хмыкнул я.

— А чего тут смеяться? — возбудился Монтана. — Вы бы прочитали книжек восемь сперва…

— Какие там восемь, Эльдар! Ты о чем! — вздохнул я. — Тут хотя бы на одну время найти. Эту-то дашь прочитать?

— Да берите, конечно! Только потом в библиотеку занесите, там специальный столик для них выделен.

«Шестерка» выскочила на основную магистраль, повернула на юг и понеслась по дороге, каждый километр которой давно изучен проезжими людьми до камушка и памятен особо, — событий, произошедших на трассе, накопилось уже предостаточно.

Вот тут квадроцикл патруля перевернулся, люди тогда пострадали. После этого случая я и запретил всем по двое на одном квадре рассекать. Правда, кто-то не выполняет постановление и сейчас. Штрафуем.

На этой коричневой полянке вояки завалили очередного пещерника — с тех пор меж двух рощиц ничего не растет: кисель, на который распадается туша этой мерзкой твари, выжигает все под собой, травит землю.

А вот и еще одно местечко… помню, помню! Тут я впервые столкнулся нос к носу с одиноким матерым волчарой, что по-хозяйски вышел на пустую дорогу прямо перед мотоциклом. Тогда они еще изрядно водились окрест, долго не могли поверить, что тут появились чужие… Я ехал на Кордон один, а из оружия имелся только табельный пистолет и свисток. Ничего, обошлось, разошлись краями.

— Сам, чувствую, тоже пишешь, — утвердительно поинтересовался я.

— А не скажу! — с вызовом заявил водила.

— Да мне-то что… Просто не особо люблю такие фантазии. Зачем все это?

— Просто интересно моделировать. Когда с драмой, когда и с пафосом. В реальной жизни особо-то не порассуждаешь, текучка заедает… — вздохнул пиццевоз. — Привези, отвези, догони, подожди… Это научникам нашим весело живется, у них работа такая — фантазировать да прикидывать.

Так Монтана легко и просто разобрался со всем научным сектором анклава. Хорошо быть пиццевозом.

— Текучка важней фантазий, — заметил я провокационно.

И тут же получил отклик. Машина остановилась достаточно резко, причем Монтана и не подумал прижиматься к обочине, так и тормознул «шестерку» прямо посреди дороги. После чего приподнялся и почти полностью повернулся ко мне.

— А как же культурное поле, провокация творчества, мифологема события, частное в универсуме и аура места?

Ни фига себе они там в своем фантклубе наблатыкались! Парень шпарил как по писаному.

— А как же водка под свист синего клинка и надпись в пыли «За Веру» после третьей! А потом… разве вы не знали: «Государство — это мы!»? О как… А что за государство без самобытной культуры? Вы, шериф, и есть Государство. А эти самые авторы — Культура.

Я даже чуть назад отпрянул: эк его раззадорило. А может, это и хорошо, неравнодушные люди вырастают. Пусть пишут.