— Я говорю с госпожой Хагенау?

— Да.

— Извините, что беспокою вас так поздно. Комиссар уголовного розыска Кронборг. У нас есть к вам вопрос насчет вашей дочери Инги.

Его собеседница встревожилась.

— Боже мой! Что-то случилось?

— Не беспокойтесь. Мы ищем супруга вашей дочери. В его семье произошел несчастный случай, и поэтому нам нужно срочно выйти с ним на контакт.

— Но с моей дочерью ничего не произошло?

— Нет. На самом деле нет, не волнуйтесь.

— Но почему уголовный розыск ищет моего зятя? Тут ведь что-то не так!

— Госпожа Хагенау, у вас действительно нет никаких оснований для беспокойства. В доме родственников вашего зятя произошло преступление. Нам нужно сообщить ему об этом; к тому же мы надеемся, что он ответит нам на некоторые вопросы.

— А он что, связан с этим преступлением?

— Почему вы спрашиваете? — тут же уточнил Кронборг.

— Потому что… я сама не знаю… Боже мой, моя дочь в опасности?!

— Нет. — Не имело смысла объяснять сейчас этой обеспокоенной матери, да еще в такой час, что ее дочь, возможно, замужем за душевнобольным убийцей. — Правда, не переживайте. Дело в том, что ваш зять на данный момент — единственный родственник жертв, который нам известен, и поэтому он срочно нужен нам для разговора.

— Вы не стали бы звонить мне в такой час, если б не произошла трагедия!

Комиссар решил открыть карты.

— Мой коллега несколько раз пытался дозвониться вам в течение дня, но никого не застал. А я сегодня работаю опять сверхурочно; собирался как раз отправиться домой и подумал: попробую перед этим еще раз набрать ваш номер. Честно говоря, я был почти уверен в том, что у вас дома все равно никого нет, иначе не стал бы звонить в такое позднее время.

Его собеседница, казалось, немного успокоилась.

— Мы уезжали в Данию на восемь дней. Мой муж и я. И только сегодня вечером вернулись.

— Мы так и подумали, что вы отдыхаете. Скажите, до этого вы разговаривали с вашей дочерью? Она сообщила вам, куда собирается ехать со своим мужем?

— Да, мы говорили по телефону. — Мать Инги уже настолько овладела собой, что могла разговаривать нормально, но Кронборг чувствовал, насколько она взволнована. — Как всегда, трудно было сказать, куда они собрались. Мариус — мой зять — вбил себе в голову отправиться куда-нибудь на юг на перекладных с палаткой и рюкзаком. Инга не была в особом восторге от этой идеи. Она уже представляла, как стоит на обочине автострады, отчаянно надеясь поймать попутную машину. И жить в переполненных кемпингах на Средиземном море у нее тоже не было желания. Но в этом браке все происходит так, как желает Мариус…

В последней фразе женщины прозвучала горечь. Кронборг понял, что Мариус Петерс не был желанным зятем в семье Хагенау.

— Она не назвала конкретнее цель поездки? Что значит юг? — спросил он. В голове у него забил тревогу колокол. Сабрина Бальдини говорила, что Ребекка Брандт после смерти своего мужа уединилась на юге Франции. "У них там дачный дом. Но где точно, я тоже не знаю. Во всяком случае, прямо у моря. Кто-то рассказывал, что Ребекка теперь якобы живет там. Но она ведь прервала контакты со всеми, и поэтому никто не знает, живет ли она там еще на самом деле".

— Нет, — ответила мать Инги, — точнее назвать место она не могла. Хотя наверняка с удовольствием сделала бы это. Инга вообще не из того типа людей, которым по душе спонтанные, непродуманные решения. Она любит все спланировать, зная заранее, что ее ожидает. Но Мариус считает, что нет ничего лучше, чем поездка в туманную даль. Сегодня здесь, завтра там, и никогда не знаешь, что принесет завтрашний день… — Она говорила с явной иронией. — Такие люди, как он, считают, что подобным поведением они утвердят себя в качестве нестандартных, свободолюбивых личностей.

Кронборг решил воспользоваться откровением собеседницы и немного восполнить свое крайне скудное представление о Мариусе.

— Ваше отношение к зятю нельзя назвать симпатией? — спросил он.

Мать Инги вздохнула.

— Нет. На самом деле нет. Я до сих пор не могу понять, почему…

— Да?

— Почему моя дочь должна была выйти замуж за этого мужчину. Ей было двадцать четыре, ему вообще двадцать два. Я спросила ее, зачем в этом возрасте связывать себя замужеством? Но он оказывал на нее изрядное давление по этому поводу. А Инге это, видимо, немного льстило. Мариус настолько старательно ухаживал за ней… что порой это было чересчур. Но он также внушал, что она единственная, обожаемая… Инга симпатичная, интеллигентная молодая дама, но она не роковая женщина. Никогда раньше не было, чтобы мужчина так ее добивался. И это наверняка тоже подтолкнуло Ингу в его объятия. Правда…

Хагенау снова запнулась, словно боялась, что своими откровенными словами "заложит" собственную дочь совершенно постороннему сотруднику полиции. Кронборг затаил дыхание. Ведь он не предъявлял ей свое удостоверение и был для нее всего лишь голосом по телефону, который утверждал, что является комиссаром уголовного розыска. Если б мать Инги не была настолько взволнована и сбита с толку, она наверняка отказалась бы давать ему какую-либо информацию при таких обстоятельствах. Как только б она поняла, что делает, поток ее речи тут же остановился бы.

— Однако ей было страшно тяжело ему в чем-то отказать, — продолжила она наконец. — И это продолжается до сих пор. Будь то вопрос с замужеством или, как сейчас, с поездкой на каникулы — у него свои методы добиваться желаемого.

— Какие методы?

— Он… знаете, каждый раз, когда Инга хочет сделать не так, как он, Мариус начинает упрекать ее в том, что она презирает его, что она испытывает чувство превосходства над ним, что она пытается внушить ему, что он последний… Да, это его любимое словцо. Последний. Он устраивает целый театр вокруг этой проблемы, что его хотят унизить и оскорбить. И в итоге получает то, что хотел, потому что другой человек не выдерживает всех этих упреков и видит в уступке единственный выход, чтобы разрядить обстановку.

— В отношениях, мне кажется, такое поведение просто невыносимо.

— Вот именно. Но ему каждый раз удается загнать Ингу в такой угол, что… Она тогда, два года назад, предложила ему сначала просто пожить какое-то время вместе, а пожениться позже. Мариус отреагировал на это депрессией. Он перестал есть, целыми днями лежал в постели и постоянно заявлял, что не может вынести того, что Инга его отвергла. Что она хочет тем самым дать ему понять, что он недостаточно хорош для нее. "В твоих глазах я последний человек", — повторял он снова и снова, — самый последний". Проблема настолько обострилась, что в один прекрасный день Инга неожиданно вступила в брак, к которому еще не была готова.

Кронборг неслышно вздохнул. То, что он узнал о Мариусе Хагенау, лишь утвердило в нем то недоброе чувство, которое этот молодой человек вызвал в нем, как только он о нем услышал. Вполне возможно, что они имеют дело с психопатом. Комиссар лишь надеялся, что Инге ничего не угрожает. Она не относилась к кругу тех, кого Мариус считал виновными в катастрофе своего детства, но пока эта женщина находится рядом с ним, она может неожиданно оказаться в крайней опасности. Наутро надо будет связаться с полицией юга Франции. Даже если Мариус не сообщил своей супруге пункт назначения их поездки, втайне он мог иметь совершенно четкое представление о том, куда должен пролегать их путь. Надо будет как можно скорее выяснить через регистрационные органы адрес Ребекки Брандт. Было чрезвычайно важным предупредить бывшую руководительницу организации "Детский крик". При этом, возможно, удастся обнаружить и Мариуса с Ингой…