– Ну, если так… – Никита кивнул, соглашаясь с его неоспоримой правотой, и поинтересовался: – А откуда ты меня знаешь?

– Ты чего, златокрылый, совсем ку-ку? – Ворон выразительно крутанул у виска. – Не так давно к тебе на чай залетал. Когда праздник у матушки твоей случился.

– У матушки? – Феникс подержался за виски, будто что-то мучительно вспоминая. – Но он ушли… Давно… Очень давно!

– Да? – Ворон почесал клюв. – Значит, давно я уже не просыпался… Эх… даже обидно! Забыли обо мне смертные! Не хотят ни золота халявного, ни тайн… – Он печально пнул попавшийся под ноги черепок и радостно вскинул палец. – Хотя! Вру! Запомнился мне паренек один! Совсем недавно ко мне в гости заглядывал… Где-то тут его косточки белеют… или там?

Он озадаченно огляделся и махнул рукой.

– Да не важно! Говорит, пришел забрать то, что принадлежит ему. Книжицу какую-то… Но я же не просто так тут стою? Я в какой-то степени коллекционер! Мои призраки по миру летают, раритеты ищут, а потом в копилку приносят. Что же я так просто ему что-то отдавать буду? Тем более что за каждый артефакт уплочено… И за книженцию его тоже мои слуги заплатили.

– Книженцию, говоришь… – Ник посмотрел на меня и принялся за ворона всерьез. – А что за книга? Почему твои слуги ее забрали?

– Не знаю. Если забрали, значит, нужда в ней есть для мира большая. Мои призракушки-побирушки так просто всякую дребедень ко мне не принесут. Побоятся. Я ведь и съесть их могу. Ты же знаешь, я душами питаюсь. Они и в живых есть, и в призраках имеются, но, правда, не такие вкусные, но на безрыбье… Кстати, да! Давненько я в миру не появлялся… И сюда, как на грех, никто не идет. А всего каких-то пару тысяч лет назад меня за божество принимали! Смертные сами валом валили, только бы дождик вовремя прошел или река не разлилась. А сейчас? Сплошное неуважение и забытье! Даже мародеры перевелись!

– И не говори. – Никита подошел и хлопнул того по плечу. – Жаль, времени у нас мало, так бы поделился печалью…

– Уже уходите? – погрустнел ворон, снова покосился на меня и прищелкнул клювом. – Жаль.

– Не совсем. – Ник улыбнулся. – Помощь твоя нужна, друг. Сперва ответь на один вопрос: где мне достать зелье смерти?

– А что? – оживился тот. – Кто-то дорогу перешел?

– Кое-кого оживить требуется…

– Ну… тогда мои слезки тебе не помогут. Они смертных только убить могут.

– А если помощь нужна не смертным?

Я удивленно вытаращила глаза, а ворон озадачился.

– Во дела! Это что же у вас в мире творится, если даже бессмертные дохнут?

– Они не дохнут! – нахмурился Ник. – Они спят мертвым сном, и их нужно разбудить!

– От же! И кто такой лиходей выискался? Аж завидки берут! – Ворон шмыгнул носом и смахнул слезинку. Но вместо того чтобы шлепнуться на каменный пол, она стала прозрачным шариком и повисла в воздухе.

– Столько хватит? – вдруг поинтересовался он.

– Неа! – обнаглел Феникс и показал ему три пальца. – Как минимум еще две слезинки нужно!

– У вас там что? Мор? И меня не позвали-и-и-и! – В воздухе появилось еще три слезинки. – Ой, лишнего наплакал! Ну, ничего, авось пригодится!

– Спасибо, друг! – Феникс собрал все слезинки и, сунув их в пустой кошель, спрятал за пазухой. – Ну и последняя просьба. Пожалуй, самая важная!

– Началось! – фыркнул ворон. – Ты им слезы, а они тебе потом весь глаз высосут!

– Не! Мы вегетарианцы! – передернулась я от представленной картины.

– На каждого есть свой порок! – философски покивал страж и посмотрел на Ника. – Так чего еще от меня нужно-то?

– Ах да! – Ник улыбнулся. – Ищем мы кое-что в твоей сокровищнице. Пустишь? Как своих?

– А что ищете? – насторожился ворон.

– А вот ту самую книженцию и ищем! – Улыбка Ника стала еще шире.

– Я бы пустил… – Ворон пощелкал клювом. – Но даже для «своих» пропуск требуется. Есть у вас такой пропуск?

«Вот зараза желтозадая! Каким был, таким и остался! Жлоб, жмот и сквалыга! – У меня в мыслях заверещал возмущенный голосок монетки. – Всего-то на пару деньков его покинула! Быстро скажи ему, что у вас есть нужная плата, и кидай меня прямо в клюв».

– Есть пропуск! – выпалила я. – Монеты принимаешь?

– Смотря какие! – Он прищурил глаза и ощупал меня маслянистым взглядом. – Вообще-то мне и души красивые нравятся! Обещаю, больно не будет!

– Эй! Она моя! – очнулся Ник и попер на него, заставляя ворона вспрыгнуть на свой пьедестал. – Еще хоть раз подобное услышу – на переплавку пойдешь!

Видимо, эта угроза действительно что-то значила, потому что ворон притих и даже поднял вверх руки.

– Понял! Отстал! На святое не претендую!

– То-то и оно! – успокоился Феникс.

– Но просто так не пропущу! – тут же добавил он ложку дегтя. – Это не я! Это батюшка ваш на меня управу придумал, чтобы почем зря души людские не нахратил. Ведь в каждой пропускной монетке есть своя, особенная душа.

– Значит, такая плата тебе подойдет. – Я шагнула вперед и протянула ладонь, на которой лежала монета.

Увидев кругляш, ворон даже облизнулся.

– Пойдет! Давай! Кидай скорее! Но учти, Феникс! Забрать ты сможешь только то, за что этой монеткой заплачено. Ничего другого тебе не унести! Как-никак, а ты у меня в гостях и правила мои уважать должен!

Ник посмотрел на меня с сомнением.

«Да кидай же меня ему! Не ошибешься! Это меня его слуга оставил после того, как забрал вашу дурацкую книгу! Выбросил, даже не спросив, а хочу ли я покидать мой милый домик или нет!»

«В смысле – это золотое пузо?» – мысленно уточнила я.

«Это не пузо! Это целый мир для потерянных душ! А вот если бы ты отдала меня Чуру, вот тогда бы я попала в пузо! Кидай уже!»

– Прощай, подруга! Я буду скучать! – Напоследок сжав монетку в пальцах, я прицелилась и швырнула ее в предусмотрительно разинутый клюв.

– Мм-м… – Ворон проглотил ее и прищелкнул клювом. – Вкусная!

– И как нам пройти? – Ник не сводил с него настороженного взгляда.

– А вот так! – Ворон щелкнул пальцами, и обстановка вокруг нас поменялась. Вместо небольшого зала с чудо-птицей мы оказались на громадном, докуда хватало взгляда, кладбище. Между мавзолеями всех сортов, мастей и религий, вперемешку с истлевшим хламом ворохом лежали потускневшие и потемневшие от времени драгоценности. Впрочем, помимо драгоценностей я заметила осколки статуй, обрывки картин и прочий хлам, уже давно потерявший ценность.

– Если найдете то, за что было заплачено вашей монеткой, сразу перенесетесь отсюда туда, куда пожелаете! – раздался над всем этим громогласный голос ворона, и на нас накатилась гробовая тишина. Я впервые по-настоящему прочувствовала, что это такое.