Сильные руки Микиля заработали. Он один успешно управлялся и с парусом, и с румпелем, и с канатом. Баркас замедлил ход при повороте, и на мгновенье совсем застопорил, и только понемногу снова набрал под парусом скорость, но было уже поздно. Люди на тральщике успели сбегать за новым куском брезента, и он вскоре повис на носу, закрывая второй номер.

Он увидел стоявших у борта людей, увидел, как они хохочут, как сверкают их зубы. Он почувствовал, что багровеет от поднявшейся в нем бессильной злобы. Большой Микиль не свернул в сторону. Он вел свое маленькое суденышко носом прямо на тральщик. Что они собирались делать? Они и сами толком не знали. Что они могли сделать? Сейчас они были готовы на что угодно, но одной готовности было мало. Эх, если бы мог Микиль пальнуть по ним с форта Дэн-Энгус. Но пока что один гнев продолжал гнать баркас на тральщик. Хоть повернуть его заставить, и то ладно.

Мико увидел, что высокий смотрит прямо на них и что остальные перестали хохотать. Потом высокий прикрикнул на своих товарищей, и они отступили назад и скрылись, а потом он и сам пошел в рубку. В самодовольное пофыркиванье судна, тралившего на тихом ходу, вкрались более громкие и мощные ноты, и Мико увидел, что, разрезая носом волны, он идет на большой скорости прямо на них.

Они были очень близко друг от друга. Ему видны были черные затеки на белой краске рулевой будки и грязные разводы на кончике бушприта[39].

— Поворачивай, отец! — заорал он тогда. — Эти сукины дети сшибить нас хотят!

Но что мог сделать сейчас Микиль? Все, что ему оставалось, это подтянуть канат, чтобы в уменьшенную площадь паруса можно было бы набрать поменьше ветра и выждать немного. Он весь так и поджался при виде несущегося прямо на них тральщика.

От тарана спасло их одно из двух: или то, что тральщик все еще тралил, и это не позволяло ему развить полную скорость, или то, что внезапно с другой стороны появился второй черный баркас из Кладдаха, на носу которого стояла коренастая фигурка и, размахивая кулаками, кричала что-то. На секунду шкипер опешил и повернулся в ту сторону, чтобы посмотреть на нового противника, вившегося у него под другим боком.

Они только-только разминулись с тральщиком. Мико мог бы, кажется, дотянуться и царапнуть ногтями борт. Людей видно не было, только через грязные стекла рулевой будки темным пятном проглядывала чья-то голова.

Мико замахнулся и крикнул:

— Вы чего это, ошалели, что ли? Сукины вы дети! Убить нас захотели?..

Это было все, что он успел сделать. В следующий момент они были уже далеко. Им пришлось сделать поворот, и потом они снова пошли за тральщиком, стараясь придерживаться белой бурлящей полосы за его кормой. Напряженно вглядываясь вперед, они неотступно следовали за ним.

— Это Туаки, — сказал Мико, узнав коренастую фигуру на носу, в спущенных резиновых рыбачьих сапогах.

Тральщик изменил курс и теперь так же решительно гнался за лодкой Туаки. Мико было видно, что Туаки, не сводя глаз, смотрит на тральщик. Потом он увидел, как Туаки кричит что-то через плечо своему отцу, стоявшему у румпеля, увидел, как содрогнулась черная лодка, как остановилась на месте при повороте паруса, как легла на другой курс и как затем начала медленно набирать скорость.

— Поворачивай туда, отец! — крикнул он. — Поворачивай туда! Они теперь за Туаки взялись.

Микиль проявил невероятную расторопность. Сделав поворот, лодка медленно набирала ход. Парус заполоскался, потом набрал ветер, и они прямиком пошли на тральщик. Мико стоял на носу, наклонившись вперед, высокий, возбужденный, и, потрясая кулаком, орал. Заметив вторую лодку, настигавшую его с кормы, тральщик замедлил ход. Мико увидел только черный кончик мачты в тот момент, когда баркас Туаки проскакивал мимо тральщика с другой стороны.

— Да что они, рехнулись? — сказал он. — Придется поворачивать и уходить отсюда, отец. Эх, будь у нас ружье, или мотор, или хоть что-нибудь… Эй! Туаки, Туаки, Туаки! — заорал он, сложив руки рупором, когда лодка появилась из-за приземистого корпуса тральщика.

Увидев, что Туаки вскочил на нос, он махнул рукой назад по направлению к высоким утесам, махнул, а потом еще и пальцем указал и заметил, как Туаки утвердительно кивнул.

— Пошли к Епископскому утесу, отец, — сказал он тогда Микилю, спрыгнув вниз. — Там мелко. Если они погонятся за нами, им там никак не пройти, и, может, мы тогда сумеем посадить их на остренький камешек.

Он еще договорить не успел, а Микиль уже поворачивал баркас. Мико увидел, как тральщик описывает широкую дугу, чтобы продолжить преследование. Но он еще не успел развернуться как следует, а их лодка уже шла в сторону утесов и, подгоняемая попутным ветром, набирала скорость. Лодка Туаки опередила их ярдов на пятьдесят. Не будь Мико так разъярен, его, наверно, рассмешил бы вид приятеля. Туаки стоял на корме и, подбоченившись, смотрел назад. Кепка у него съехала на затылок, по лицу было видно, что он и растерян, и взбешен, и ругается на чем свет стоит.

Берег был совсем недалеко. Они шли к одному из проходов между утесами, где воды грозного моря казались зеркально-гладкими. Мико знал, что впечатление это очень обманчиво. По мере приближения к утесам лодки их как бы становились все меньше и меньше. Они были похожи на двух черных лебедей, за которыми гонится гигантский черный баклан. Тральщик быстро нагонял их. Постукиванье его машин сзади, грохот волн, разбивающихся о подводные скалы, — это Мико не скоро теперь забудет. Он увидел, как лодка Туаки осторожно скользнула в тихую воду, чуть застопорив ход, будто двигалась вверх по реке, и пошла по направлению к маленькой бухте, укрытой от морских волн. Это был узкий заливчик, затерявшийся между скалами; с двух сторон его сдавили черные утесы, с третьей — было что-то вроде песчаного пляжа. Они и раньше часто прятались в этой бухте, когда на море бывало очень уж плохо. Она всегда напоминала Мико «Остров сокровищ», хотя ничего тропического в ней не было. Он обернулся назад и увидел, что тральщик находится всего в десяти ярдах от них. Теперь и их лодка вошла в спокойные воды, и он сразу же почувствовал, что совсем