Я рассматривала белоснежный город, раскинувшийся внизу, кутаясь в плащ от холодных порывов ветра. Вскоре Арий поднялся выше, к самым облакам. И ничего, кроме неба и нас двоих, не осталось. Очередное редкое удивительное мгновение, которое никто не украдет. Мне вспомнилось, как мы летали, когда я превратилась в дракона, и внутри все сладко заныло от предвкушения. Да, я буду бороться, не сдамся, потому что снова хочу подняться в небо, расправить крылья и сойти с ума, когда лазурный дракон укроет меня крылом, защищая от всех бед.

Арий рыкнул, словно прочитал мои мысли. Я погладила его чешую и поняла, что должна сказать ему самое главное. Потом… Потом у нас просто может не быть на это времени. Да и моя смелость небезгранична. А так… Я скажу, а он даже не услышит. Зато мне будет легче. Однозначно.

– Я люблю тебя, Арий. Ты как-то сказал, что если меня нет, то и тебя – нет. Я чувствую то же самое. – Я снова провела пальцами по чешуе. – Мне понадобилось много времени, чтобы открыть свое сердце, и еще больше – чтобы набраться смелости и сказать тебе о своих чувствах. Хотя сложно это назвать смелостью… Когда ты обернешься, повторить я не смогу.

Арий летел, не оборачиваясь и не давая понять, слышит ли мои признания.

– И я готова за тебя умереть. Это не просто слова. Я правда готова. Единственный мой…

Я на миг прикрыла глаза, чувствуя, как сердце бешено колотится, готовое выскочить. Сколько раз Арий признавался мне в любви, но таких ощущений, когда сейчас подобные слова говорила я, не было. Будто в пропасть падаешь.

– И я хочу быть твоей. Я уже не боюсь. Нет для меня большего счастья, чем стать с тобой единым целым. И детей… Я так хочу от тебя детей, Арий! Если мы выживем… если…

Дракон резко пошел на снижение, сделав крутой поворот. Ветка высокого дерева царапнула мое плечо.

– Мы уже прилетели? – удивилась я, рассматривая лес, что нас окружал, и сползая по заботливо расправленному крылу на землю. – Ты же про поле говорил. Или нам до него идти?

Посыпались лазурные искры. Арий обернулся, прикрыл глаза, резко выдохнул.

– Моя, – хрипло заметил он, сверкая глазами и делая шаг ко мне.

Я попятилась. Арий замер.

– Передумала?

– Ты о чем? – прохрипела я.

– Я все прекрасно слышал.

Сердце ушло в пятки, ноги онемели. Арий оказался рядом, запрокинул мою голову, не давая возможности избежать его взгляда.

– Знаешь, что потребовала богиня Судеб?

– Что? – завороженно спросила я, стараясь не стонать от того, что его пальцы легко поглаживают мой подбородок.

– Ты сможешь стать близок с избранницей, если она скажет, что любит тебя, согласится умереть за тебя, будет готова отдать себя всю, без остатка. Ты все это пообещала, мой самоцвет.

И глаза сияют, как драгоценные камни, не отпускают.

– Я… я… Я думала, ты не слышишь этих глупых признаний.

– Почему же глупых? – прошептал Арий, наклоняясь еще ближе. – Я за них готов отдать почти все, что имею.

По телу пробежала дрожь, ноги окончательно перестали слушаться, налились свинцом. Муж наклонился, провел пальцем по моим губам.

– Моя?

Я скорее угадала этот вопрос, чем его услышала.

– Арий…

Почувствовала, что начинаю краснеть.

– Мы же не можем… прямо тут…

Он весело хмыкнул, позволяя очарованию момента исчезнуть.

– Я бы разубедил тебя, мой талисман.

– Насчет чего?

– Насчет «не можем прямо тут».

И улыбка такая шальная, беспечная.

– Неподалеку есть сторожка.

– Намек?

– Выбор, Элла. Или там, или в замке.

Я прикрыла глаза, покусала губы.

– Помочь определиться?

Арий ласково коснулся губ, проложил дорожку из поцелуев к груди. Я попыталась сдержать стон.

– Пойдем, – выдохнула я.

Ласковый поцелуй, наши руки переплетаются.

– Погоди, а… меч?

– В часе полета, – отозвался Арий, утягивая меня на едва заметную тропинку.

Минут через десять мы оказались возле небольшого аккуратного домика. Крыша заросла мхом, на окнах лежали листья. Вокруг разрослись кусты шиповника, ягоды которого уже созрели, налились красным. В елях, что окружали дом с противоположной от нас стороны, прыгали рыжие белки.

– А откуда тут сторожка? – не удержалась я.

– Построил. Раньше частенько отправлялся в патрули, порой в ней ночевал.

Арий прошептал заклинание, открыл дверь, пропуская меня вперед. Внутри было прохладно. Пахло мятой. В углу располагалась огромная печь. Больше рассмотреть не успела, потому что Арий оказался рядом, снова заглянул в глаза.

– Не передумала?

Я вздохнула.

– Ты сколько раз собираешься меня об этом спрашивать?

– Если я умру, ты тоже не сможешь жить.

– Прекрати, – тихо попросила я. – Это мой выбор, сам же говорил.

Чтобы развеять последние сомнения, встала на цыпочки и дотянулась до его губ. Поцелуй вышел жадный, страстный. Арий запустил руку в мои волосы, властно притянул к себе, не давая возможности опомниться.

– Моя, – хрипло сказал он, стягивая с меня рубашку и не давая возможности опомниться. – Вся.

Муж подхватил на руки, понес к кровати, которая стояла неподалеку. Еще один ошеломительный поцелуй. Долгий, лишающий воли, заставляющий оказаться чуть ли не на грани.

– Без остатка.

И я снова плавлюсь. От его взглядов, совсем бесстыдных, а оттого еще более жарких. Рук, что неспешно стягивают с меня одежду, лаская и заставляя выгибаться. Губ, таких настойчивых и нежных.

– Мой дракон, – простонала, едва он накрыл собой.

Потянулась к нему сама, запуская руку в шелковые прядки волос, вдыхая запах своего мужчины, целуя везде, куда смогла дотянуться.

– Твой, – отозвался он, спустя, казалось бы, вечность, когда наши губы встретились.

Потом приподнял подбородок, заглянул в глаза.

– Люблю тебя.

– Люблю тебя, – эхом отозвалась я.

И мир стал делиться на мгновения. Боль, будто вспышка. Мой стон. Замерший Арий. Жаркое дыхание на моих губах. И желание растаять, исчезнуть, раствориться в нем, том единственном, что шепчет мое имя, покрывая поцелуями лицо.

– Мой. Весь. Без остатка, – прошептала я, выгибаясь в его руках.

– Даже не сомневайся, – отозвался Арий.

И каждое его движение медленное, бережное. Даже сейчас, когда я готова сгореть от пламени, что бьется внутри, Арий остается нежным и заботливым. И прикосновения только дразнят, заставляя едва ли не молить о продолжении. Стать ближе. Единым. Навсегда.