– А потом?

– Потом? Кто знает, что будет потом, главное – начать. – Дрю повернул голову, взглянул на укрытое простыней тело своего умершего друга. Вспомнил слова Ястреба и грустно улыбнулся. «Каждое путешествие начинается с маленького шажка, каждая волна – с ряби».

Дрю наклонился, поднял пояс с ножнами, обернул его вокруг талии, просунул кожаный кончик в стальную пряжку. Пояс застегнулся, у своего Дрю вновь ощутил привычную тяжесть Мунбренда. Еще раз обернулся к смертному ложу, увидел, что Уитли смотрит на тело Красного Руфуса, и спросил:

– Мне нужно собираться в путь, Уитли. Бравадо готов?

– Наши лошади стоят в конюшне Гарнизонного Дерева, – ответила она, медленно переводя взгляд на юного лорда-волка. – Когда мы соберемся, они будут готовы.

– Мы? – недоверчиво переспросил Дрю. – Ты ошибаешься, если думаешь присоединиться ко мне. Ты должна оставаться здесь. Ты нужна своим людям. Брекенхольму.

– Моя мать поправляется. А нашим людям прежде всего нужна их герцогиня, а не ее дочь.

– Я запрещаю тебе ехать, Уитли, – сердито проворчал Дрю, на которого ее слова не произвели ни малейшего впечатления. – Я не вынесу, если из-за меня ты снова окажешься в опасности.

– Заруби себе на носу, Дрю Ферран, – так же сердито ответила Уитли. На нее запреты Дрю тоже никак не подействовали. – Это мое, и только мое дело – решать, подвергать мне себя опасности или нет. И тебя это не касается, кем бы ты ни был, сельским мальчишкой или королем.

За стенами Белого Дуба начали выть волки, завели монотонную песнь, обращаясь к своему, находящемуся высоко над их головами, брату. Услышав волчий зов, Дрю повернул голову к двери.

– Кроме того, – сказала Уитли и, поцеловав Дрю в щеку, сама направилась к выходу. Дрю поднес к щеке руку и густо покраснел. Возле двери девушка обернулась и закончила свою фразу: – Тебе по-прежнему нужен следопыт.

Могучая река Редвайн проложила свой путь по Лиссии через четыре из семи ее земель – от гор Бейрбоунс, где находился ее исток, до Вестланда, где вливалась в Белое море. Примерно посередине через быстрые воды реки был переброшен мост Даймлинг-Бридж, по которому проходила дорога Даймлинг-роуд, ведущая от лугов Дейлилендс на севере к темному Дайрвудскому лесу на юге. В незапамятные времена по обеим сторонам моста стояли поселения, постоянно ссорившиеся из-за границ своих владений. И эти города, и их обитатели давно превратились в пыль, а земли вокруг мощенной камнем магистрали перешли в руки гораздо менее симпатичных хозяев – диких Лесовиков из Вайрмвудского леса. После их появления в этих местах рядом с мостом Даймлинг-Бридж не селился уже никто и никогда.

Правда, на южном берегу недавно появилось новое сооружение – небольшая деревянная башенка, установленная в том месте, где мост касается берега реки. Захватив без особого труда Дейлиленд, гвардейцы Льва простроили эту башенку как временный караульный пост, они собирались вскоре заменить ее каменной, но тем временем война на севере подошла к концу. На северном берегу реки был разбит большой лагерь, в котором расположились пятьдесят солдат и эскадрон резвых лошадей, готовых быстро доставить гонца с просьбой срочно прислать подкрепления, если вокруг моста вдруг разгорятся какие-то боевые действия или беспорядки.

Но лошади стояли в стойлах, бездельничали. Скучали и солдаты маленького гарнизона – в районе моста было тихо, ничего никогда не происходило. Да и кому придет в голову нападать на солдат Льва, стоящих так далеко на оккупированной ими территории?

Караул башни состоял из шести человек, а самой неприятной считалась вахта, на которую выпадала полночь. Чтобы не заснуть, солдаты в этот глухой час развлекали друг друга историями о чудовищах, которые рыскают по ночам вдоль речных берегов и в соседнем лесу – гигантах, вампирах, речных русалках, ведьмах и троллях, которые ломают людям кости, чтобы высосать из них костный мозг. Одну из таких легенд и рассказывал сейчас пожилой Красный плащ, заново мобилизованный недавно из запаса в Кинмуре.

– Клянусь, – сказал ветеран, – вся эта река проклята. Ни один из тех, кто работает на реке, не делает этого по ночам отсюда и до самых болот Ботт. Боятся, вот как.

– А чего им бояться? – спросил начальник караула, молоденький офицер, широко зевая и почесываясь. – Что явятся призраки таких же мужланов, как они сами, только умерших Бренн знает когда, и начнут доставать их расспросами о видах на урожай?

Трое сидевших рядом с ними солдат с картами в руках дружно хихикнули над шуткой своего начальника. Последний, шестой, караульный, стоял сейчас один на вершине деревянной башни и дрожал от холода, слушая завывание ветра.

– Смейтесь, смейтесь, – произнес пожилой резервист. – А я вырос неподалеку от этих мест. Здесь встречаются опасности и покруче, чем дикари из Вайрмвуда. На реке происходит много вещей, от которых лучше держаться подальше. Например, можно встретить Болотника, это такой человек-лягушка…

– Ну хватит, наслушался, – сказал молодой офицер, вставая и потягиваясь. Он взял зажженный фонарь и пошел к двери, как вдруг сверху по лестнице торопливо застучали шаги. Офицер отодвинул дверные засовы и продолжил: – Пойду выйду, ноги немного разомну. Хочет кто-нибудь составить мне компанию? Заодно посмотрим, не попадется ли нам какой-нибудь Болотник. Встретим – пожмем его перепончатую лапу.

Он взялся за ручку двери, и в эту секунду в караулку заглянул спустившийся сверху часовой с бледным испуганным лицом.

– Капитан! Не откры… – начал часовой, но было поздно.

Офицер повернул ручку, дверь распахнулась настежь под порывом ветра, заболталась на петлях. Капитан, прищурившись, взглянул на расстилающийся вокруг башни белый заснеженный мир. Ветер кружил над дорогой ледяную крупу, швырял ее в раскрытую дверь караульной башни. А в следующий миг капитан увидел материализовавшихся из снежной мглы, приближающихся к башне призраков. Их было около двух десятков, они спешили сквозь метель с копьями и топорами в руках, развевались на ветру их длинные нечесаные волосы. Капитан ахнул, инстинкт подсказал ему, что нужно немедленно захлопнуть дверь, потому что его солдаты в красных плащах начинают впадать в панику. Он потянулся к дверной ручке, и в тот же миг в стену башни над его головой вонзилось копье. От неожиданности офицер подскочил на месте, но тут же выхватил свой меч. Фонарь осветил лицо первого из приблизившихся монстров – сверкнули белки его глаз и острые крупные зубы.

Остальные гвардейцы Льва сгрудились возле своего командира, все, кроме пожилого резервиста. Его товарищи выхватили мечи, а рассказчик страшных историй прижался спиной к стене, вцепился в нее ногтями и наблюдал за происходящим с побелевшим от ужаса лицом.

– Это Болотники, – прохрипел ветеран. – Они пришли за нами! Они всех нас перебьют!

– Рог! – крикнул капитан. – Труби сигнал, поднимай лагерь!

Пожилой резервист потянулся к висевшему рядом с ним на стене рогу. Снял, поднес к губам, но дунуть в него не успел – в караулку уже ворвались враги, и один из них полоснул ветерана по горлу своим кремневым ножом. Лесовики быстро рассыпались по караулке, деловито, молча добивая солдат в красных плащах. Капитан был единственным, кто попытался оказать врагам сопротивление, но очень скоро был сражен копьем – оно не пробило нагрудную броню офицера, но заставило упасть на спину. На него тут же навалился могучий Лесовик, прижал своим копьем к полу и негромко зарычал, показывая свои острые, как ножи, зубы. Тем временем дикари покончили со всем караулом, забрали оружие мертвых Красных плащей.