Освободившись от веса Лесовика, льдина с шумом грохнулась назад в воду, неся на себе единственного теперь пассажира – Трента. Юноша схватился за рукоять меча, оглянулся на берег и увидел спешащую к нему по трескающемуся льду наполовину трансформировавшуюся Гретхен. Она бежала, раскинув руки, и кричала:

– Прыгай, Трент! Быстрее прыгай, я поймаю тебя!

Трент посмотрел на торчащий во льду меч – отцовский клинок, оружие гвардейцев Волка. «Я не могу бросить его, папа. Не могу…» – подумал Трент.

Он из последних сил рванул меч, окровавленные руки юноши дрожали от напряжения. Когда клинок выскочил изо льда, кружащаяся льдина раскололась под ногами Трента, и юноша оказался в холодной темной воде. Он задержал дыхание, взмахнул мечом, а течение уже уносило его, тянуло вниз, во тьму. Еще мгновение – и Трент увидел над собой прозрачный лед – хрустальную крышку своего гроба, сквозь которую бледно просвечивали ночные звезды. Изо рта юноши вырывались воздушные пузыри, оставшимися пальцами левой руки он царапал лед, безуспешно пытаясь пробить ледяной пласт ударами клинка.

Когда последний воздух вышел у него из легких, Трент вдруг почувствовал, как чьи-то руки схватили его сверху за нагрудник. Острые когти вцепились в кожу пластины, затормозили движение уносимого течением Трента. Река сопротивлялась, не хотела отпускать свою жертву, но тот, кто пришел на помощь юноше, оказался сильнее течения. Руки спасителя не отпускали Трента, медленно, но верно вытаскивали его из-под воды. Наконец его голова вынырнула на поверхность реки, и он увидел Гретхен – это она вернула его к жизни, вновь дала всей грудью вдохнуть такой сладкий морозный воздух.

Вытянув Трента из воды, Гретхен покатила его к берегу. Звенел, ударяясь об лед, зажатый в руке юноши меч, а сам он безудержно кашлял, отплевывая набившуюся в легкие речную воду. Добравшись до берега, Гретхен положила голову Трента себе на колени. Он взял в ладонь ее израненные, окровавленные руки с обломанными ногтями, которыми она пробила лед и вернула его к жизни. Гретхен наклонилась и нежно поцеловала Трента в лоб. Он приподнял голову и нашел своими губами ее губы.

Они долго еще сидели обнявшись – леди из Хеджмура и паренек с Холодного побережья, слушая разносившийся эхом над Дайрвудом дальний волчий вой.

Лесовики кружили, словно стая диких псов, приближающихся к своей добыче. Из освобожденных жителей Брекенхольма в живых оставалось не больше двадцати, тела их погибших товарищей лежали на земле возле Большого Дуба, окруженные грудами убитых дикарей. Харкер, Красный Руфус и Мило стояли впереди своего потрепанного, изможденного маленького войска в ожидании неминуемой гибели. Ястреб посмотрел на свое раненое бедро, из которого все еще торчал обломок стрелы. Харкер тяжело дышал, Ястреб опустил крылья. Их окружали сотни Лесовиков. Сейчас они перестраивались, готовились к последней атаке. В орде, которая собралась возле Большого Дуба, были воины более чем из тридцати разных племен, и всем им не терпелось поучаствовать в убийстве. Временная передышка позволила Харкеру и Красному Руфусу осмотреть полученные ими раны.

– Ад вырвался на землю, – сказал Харкер сквозь окровавленные зубы. В одной руке он держал захваченный в бою топор с кремневым лезвием, другой зажимал кровоточащую рану на своей ноге.

– Я должен был лететь в Виндфелл, да вот сбился с курса, – пробурчал Ястреб, поводя своими изрядно пострадавшими от неприятельских ударов крыльями. Рядом с ним стоял Мило – юный лорд-олень так и не опустил меч, по-прежнему держал его наготове.

– Будь они прокляты, эти зимние ветра, – грустно пошутил Харкер. – Вечно они заносят нас не туда, куда надо.

Он покачал топором, прикидывая его на вес. За их спинами тихо шептали молитвы оставшиеся в живых Зеленые плащи.

Красный Руфус прекрасно понимал, что их конец близок – как только Лесовики перейдут в атаку, все они будут сметены их натиском. Он посмотрел на Мило, юноша ответил ему взглядом.

– Мне было очень приятно сражаться с тобой плечом к плечу, – сказал Ястреб. Лицо юноши смягчилось, Мило понял, что этими словами старый Ястреб прощается с ним. Сам Мило не сказал ничего, лишь понимающе кивнул, а затем снова уставился на Лесовиков.

– Чего вы ждете? – внезапно взревел Красный Руфус, соскребая прилипшую к своей когтистой ноге грязь.

Ряды Лесовиков заколыхались, стоявшие впереди дикари даже попятились, услышав громовой голос Ястреба. Щелкнула тетива, просвистела стрела, пущенная из толпы дикарей в Красного Руфуса, но попасть в цель ей было не суждено. Мило успел шагнуть вперед, прикрыл Ястреба грудью и, сраженный, упал в холодную, замешанную на крови грязь.

Красный Руфус посмотрел на упавшего Мило, а когда вновь поднял голову, его огромные круглые черные глаза загорелись огнем, в них полыхала жажда мести. Ястреб закричал, перешагнул через тело Мило и ринулся вперед, подняв свой длинный кинжал. Следом за ним бросились Харкер и его Зеленые плащи. Но прежде чем началась стычка, ряды Лесовиков дрогнули и рассыпались – у себя за спиной дикари обнаружили нового врага. Теперь Руфус слышал рычание и вой, но это кричали не дикари, а дикие звери, врезавшиеся в толпу Лесовиков. Ударив кинжалом первого, до которого он смог дотянуться, дикаря, Ястреб увидел мелькнувшую впереди серую шерсть, похожую цветом на темную сталь.

Это пришли волки.

Уитли поднялась на ноги, встала рядом с помостом, приложив руку ко лбу. Моргнула, почувствовав теплую влагу, скопившуюся в уголке ее глаза, – ссадина над бровью сильно кровоточила. Все произошло очень быстро. Вала загасила огонь, весь тронный зал затянуло дымным туманом, и Змея бросилась в атаку.

Вала охотилась за Дрю, это он был ее целью, Уитли же осталась предоставленной самой себе. Она была всего лишь приманкой в ловушке, которую расставила Змея, наживкой, которая должна была привести к ней вервольфа. Уитли прыгнула вперед, пытаясь отвести угрозу от своего друга, но кончик хвоста гигантской Змеи ударил ее, словно кнутом, в грудь и отбросил к подножию отцовского трона. Здесь Уитли какое-то недолгое время пролежала без сознания, затем пришла в себя и увидела клубящийся над своей головой горячий дымный туман.

Постепенно до ее сознания начали доходить звуки битвы, девушка вышла из оцепенения и увидела мелькающий в дыму, светящийся голубым светом клинок Дрю. Затем светящийся меч исчез во мраке, утонул в темных кольцах Змеи, которыми Вала обвила Волка. Дрю старался отбиваться, но ярости Змеи, казалось, не было предела. Вновь мелькнул могучий змеиный хвост, выбил меч из руки Волка, и Мунбренд со звоном укатился по полу в темноту.

Уитли спустилась с помоста, стараясь взять себя в руки. В окружающем дыму было трудно дышать и ориентироваться. Продвигаясь вперед, она наткнулась на что-то большое и тяжелое, лежавшее у нее под ногами. Девушка опустилась на колени и рассмотрела безжизненное тело одного из пленников Валы. Уитли приподняла голову лежавшего человека, чтобы увидеть его лицо. Это оказалась одна из служанок, девушка, работавшая на дворцовой кухне. Где-то рядом должна была лежать и герцогиня. Всех, кто уцелел во время нападения на Брекенхольм, Вала убивала одного за другим, вводя им свой яд, и аккуратно укладывала в ряд. Была ли герцогиня мертва, как и все остальные? Оказался ли яд Валы смертельным для нее? Уитли осторожно положила голову мертвой девушки на пол и вскочила на ноги, услышав, как кричит от боли Дрю. Теперь все ее внимание переключилось на Волка, который находился в смертельной опасности. Поднимаясь, Уитли неожиданно издала звериный рык, почувствовала, как задрожали, расширяясь, ее ребра. Уитли кривилась от боли, слезы текли по ее щекам, ломило десны, сквозь которые прорастали огромные медвежьи клыки. Уитли пошла на звуки схватки, с каждым шагом приобретая все большую уверенность в себе и своих силах.