– Разумеется, – серьезно произнес Фран.

«Марта, где же ты?» – изнывал он.

Словно откликаясь на его безмолвные призывы, Марта спустилась по лестнице, объявив, что готова. На лице у нее больше не было пластыря, но виднелся шрам. Синяк, полученный в автобусе, ей удалось хорошо скрыть тональным кремом. Она оделась в джинсовые шорты, топик, открывавший пупок, и курточку. Нижние края штанишек были изящно обтрепаны и слегка расширялись, как раскрывающийся цветок. Очень эротично. Фран от души надеялся, что мать и тетка Марты не заметили его взгляда, которым он обласкал живот девушки. Совсем не то, что нужно для первого впечатления.

– Мы пошли, – сказала Марта.

Она расцеловалась с обеими женщинами. Пока Фран растерянно думал, должен ли последовать ее примеру, Марта вытащила его за руку на лестничную клетку, и он успел только быстро попрощаться.

– Он мне понравился. Так нервничал, – обратилась Кристина к сестре, закрыв дверь за дочерью. – А ты помнишь, как папа встречал наших ухажеров? Вот уж где были настоящие допросы! Инквизиция позавидует!

– А я не знаю, какое у меня впечатление. Мальчик мне кого-то неприятно напоминает, а кого – не соображу, – призналась Эльза, потирая пальцем висок.

Отправились на машине Марты в кино. Фран, уже принявший метадон, был счастлив и спокоен. Они выпили пива в баре напротив, перед тем как зайти в кинозал. За кружкой у стойки, среди шума и толчеи болтали. Фран заявил, что он техник по ремонту компьютеров, и твердо держался версии о временном перерыве в работе. Искренность была бы прекрасна, но он не решился к ней прибегнуть уже сейчас, на первом этапе знакомства. Если оно продолжится и окажется, что девушка того стоит, придется провести болезненный опыт: признаться. Но пока есть время. Сейчас они говорили о «Шаге винта». Марта читала первый том, а Фран второй. Прошли долгие годы с тех пор, как он проводил время с девушкой вот так, в увлекательных и совершенно бескорыстных разговорах, ничего не добиваясь. Он вообще не думал о сексе во время их беседы – хотя восстанавливал мужскую силу на глазах и теперь был не прочь доказать самому, что ежедневное потребление героина все же не превратило его в овощ. Здесь, в баре, где Марта смеялась незамысловатым шуткам, опершись локтем о стойку, ему вообще ничего не было нужно, кроме ее улыбки и возможности наблюдать, как она берет соломинку маленькими губками.

Это был какой-то кинотеатр на юге города, где Фран был впервые, а Марта, судя по всему, чувствовала себя как дома. Легко ориентируясь, она провела его к их местам в центре зала, устроилась и вынула из кармана курточки два «чупа-чупса», предложив один Франу.

– Не могу устоять – люблю сладкое.

Начался фильм. Все зашевелились, усаживаясь поудобнее, их руки коснулись друг друга. Марта мягко убрала свою – скорее спокойно, чем испуганно.

– Мне так хорошо с тобой, – прошептал Фран.

Марта взглянула на него искоса:

– Я тоже не страдаю, Фран! – И улыбнулась, отвернувшись снова к экрану.

Он все же взял ее ладонь в свою и вскоре, видя, что Марта не отнимает руку, сплел ее пальцы со своими. Она вновь взглянула на него искоса и улыбнулась. Она не возражала.

– Ну и как тебе фильм? – через несколько минут спросил Фран.

– Ничего не понимаю.

Чтобы поговорить так, им пришлось сблизить головы. Губы их находились в сантиметре друг от друга. Марта не шевелилась. Приглашение было столь явным, что Франу оставалось сделать лишь одно незаметное движение, чтобы поцеловать ее.

Да, вот чего ему не хватало все эти годы. Нежного поцелуя во мраке кинозала.

В десять часов вечера Рекена все еще глядел в монитор. Сегодня его рабочий день начался в восемь тридцать утра. Свет в тот раз дали только утром, серверный комп отключился в точном соответствии с программой через сорок пять минут, а он соединял все машины этой конторы. Пришлось целый день восстанавливать сеть под пристальными и недоброжелательными взглядами работников, которые громким шепотом жаловались за его спиной друг другу, что из-за этих компьютерщиков вся работа стоит. Они поминутно спрашивали друг друга, когда же снова появится Интернет, а Рекена устанавливал программы, переходя с места на место, причем при его появлении все демонстративно замолкали, а стоило повернуться спиной, начинали шептаться.

В половине первого часть сотрудников уже смогла пользоваться счетными программами. В половине третьего он обеспечил работу половины их машин. В половине шестого все разошлись по домам, а Рекена остался доделывать сеть. С этого времени он хоть мог отдыхать от их косых взглядов и возмущенных реплик. Перед тем как сесть за монитор и пользоваться компьютером, положено «всю эту компьютерную технику» сначала как следует выругать.

Рекена закончил конфигурацию последнего компа. С завтрашнего дня нормально работать будут все. Причем сотрудники не скажут спасибо, а немедленно забудут и о поломке, и о нем, Рекене, как о страшном сне.

Это его не волновало. Завтра будут другие конторы и другие служащие, такие же вздорные, и иные жалобы, но в тех же выражениях. Мигелю, его шефу, был, в свою очередь, безразличен Рекена. Выполняет свою работу, заказчики платят, и все.

Вот в этом-то дело. Если в конце месяца сальдо положительное, вообще не о чем больше думать. Можно не оплачивать сверхурочные, считать нормой шестнадцатичасовой рабочий день и брать людей только на временную работу, чтобы платить им только три четверти того, что они зарабатывают. Все можно и все хорошо, если это для денег. Вот Мигель их и наживал. За его, Рекены, счет.

Информатика – разветвленная область. Как и в хирургии, там нельзя быть «хирургом вообще», а можно быть специалистом по «Автокаду», или дизайнером сайтов, или администратором сетей – порой сложнейших, объединяющих целые регионы планеты. Рекена вынужден был соглашаться на самые примитивные заказы, а почему? Ради денег. Он снимал квартирку, где протекал потолок и в дождь надо было подставлять тазики, а почему? Из-за скромной арендной платы.

Он вышел из здания конторы, попрощавшись с охранником, который в последний раз обшарил его рюкзак.

Стоимость парковки выросла с семи до одиннадцати евро. Рекена выписал счет в конторе, хотя выколотить деньги из Мигеля представлялось задачей невыполнимой – он зажимал служащим кислород везде, где только мог. Заслуженный «Форд» еще разок напрягся, всхрапнул и вывез Рекену со стоянки, несмотря на груз своих двухсот сорока тысяч километров на горбу. Не заехать ли по дороге домой в круглосуточный китайский ресторанчик? Или Фран купил чего-нибудь на ужин? Нет, он же повел подружку в кино. Он, Рекена, два года подряд видит только работу и автомобиль, и никаких подружек, а Фран – прямиком из мира наркоманов – за два дня обрел невесту.

Нет, надо что-то делать со своей жизнью. Ему уже двадцать девять, пора браться за ум. Если так будет продолжаться и впредь, он подохнет в своем углу, одинокий и нищий, как крыса. Ему нужно время, чтобы жить. Читать, бегать, выходить гулять с девушками, заниматься любовью. В кино пойти, как Фран.