– Ничего!

– Я не буду тебя ругать, только скажи, что ты делал сейчас. – Давид подошел и стал смотреть на приборную доску. – Покажи, что ты делал.

Томас показал, как он крутил руль и рычал, изображая мотор. Правда, сейчас у него получалось без энтузиазма. Давид взглянул на его ноги. Мальчик болтал ими, задевая носком акселератор.

– Посиди вот так, – велел Давид. – Я кое-что проверю.

Значит, эта серебристая штучка связана с акселератором? Перед тем как они встали, Давид несколько раз нажимал на акселератор, но скорость падала. И что теперь? Провод, ведущий к серебристой штучке, болтается свободно. А должен быть подсоединен. Давид ухватил конец провода с оголенным металлическим концом, и тут серебристая штука дернулась и прищемила ему палец.

– А-а-ай! Томас, не трогай там ничего!

– Извини!

На самом деле вина была Давида – он не предупредил, что нельзя шевелить ногами.

– Ничего страшного.

Не жалея пальцев, Давид подсоединил зачищенные металлические концы провода к серебристого цвета детали. Те упрямо не лезли в крепления, надо было несколько раз зачищать, соединять и снова пробовать. К концу процедуры концы пальцев горели от ожогов и ссадин. Давид закрыл капот и сел на водительское место рядом с Томасом.

– Пригнись.

– А что, взорвется?

– Что за глупости! Не взорвется. Просто пригнись и не задавай больше вопросов.

Мотор заработал. Давид включил первую скорость и мягко тронулся. Автомобиль послушно ехал дальше. Давид включил вторую. Дернувшись пару раз, машина набирала ход.

– Ты ее починил! Ну, красота!

Да, он починил ее. Перед Томасом Давид не посмел бы хвастаться, но в душе ликовал так, словно ему подарили весь мир в роскошной упаковке. Он сам не ожидал, что получится. Первая вещь, которая ему удалась со времени приезда сюда.

– Почему ты не говорил, что умеешь чинить машину?

– Я этого не знал.

– Мы сейчас домой?

– Нет, в мастерскую. Пока не взорвалось, но кто его знает. Пусть лучше посмотрят.

На первой скорости они ехали, но требовать от старого автомобиля большего Давид не решался.

Вечером Анхела, Томас и Давид спокойно ужинали в столовой. По просьбе Томаса утреннее происшествие было представлено матери в отредактированном виде. Ей рассказали, что Томас подрался с другим мальчиком на баскетбольной площадке из-за мяча и их обоих наказали. Анхела не расстроилась.

Давид же, взволнованный разговором с Томасом, все поглядывал на нее, чтобы узнать, смотрит ли она на него. Пару раз их взгляды встретились, и Анхела приподняла брови, недоумевая, отчего Давид пристально наблюдает за ней. Тот же сидел с видом скромным, но отважным, и только выпячивал грудь, когда мальчик рассказывал о его подвиге при ликвидации автомобильной аварии, со всеми подробностями и использованием приборов и тарелок для наглядности. Большого впечатления, к сожалению, эпическое повествование на Анхелу не произвело.

Ужин затянулся, а поскольку еще остались уроки на завтра, Томаса отправили готовиться и отходить ко сну, в соответствии с представлениями Анхелы о правильном воспитании детей.

Оставшись вдвоем, они налили себе по бокалу вина, лениво поглядывая на экран телевизора, где показывали какой-то конкурс. Когда Анхела решила, что мальчик уже наверняка спит, она повернулась к Давиду:

– Ну, давай, рассказывай!

– О чем?

– Что произошло сегодня в школе. Спасибо, что помог. Но я должна знать все подробности.

– Да мы тебе все за ужином рассказали. Томас подрался с учеником из другого класса на баскетбольной площадке. Из-за мяча. Похоже, у них разные концепции игры в баскетбол.

– Ну да, – засмеялась Анхела. – Уже рассказали. А я не поверила. Давид, я своего ребенка хорошо знаю. Наблюдаю его с той минуты, как впервые взяла на руки. И точно знаю, когда он врет. Да и ты в этом искусстве тоже не преуспеваешь.

Давид обиделся, но вынужден был признать: все, что он претерпел в Бредагосе, являлось неопровержимым доказательством правоты Анхелы.

– Томас дрался, потому что другой мальчик смеялся над ним. Над тем, что у него нет отца.

Анхела вскочила и стала нервно расхаживать между входной дверью и окном.

– Вот черт, – пробормотала она. – Что за жизнь! Какие люди. Дерьмо! Я знала, что рано или поздно вопрос возникнет. Дети в школе могут быть очень злыми. И всегда найдется какой-нибудь гаденыш…

– Ну, ему не дали особо разойтись, – заметил Давид. – Как только тот что-то вякнул, Томас двинул ему кулаком прямо в рот. Вколотил грязные слова назад в глотку и разбил до крови губу.

– Серьезно? Грубо, конечно, но разве тот не заслужил? Ну, ничего. Не гребень гладит голову, а время. Повзрослеет – поймет. Я ему уже объяснила, что произошло между мной и его отцом. Он, кажется, понял.

– Мы сегодня об этом тоже говорили.

– Да, но судя по драке, он все же чувствует, что не иметь отца плохо. У всех его друзей отцы есть. А я даже не разведена. Просто ничего о нем не слышала с тех пор, как он ушел. Может, Томас себя винит в этом?

– Вряд ли.

– Или меня. – Анхела вздохнула. – В любом случае плохо. Одно время я искала ему отца – сознательно, активно. Добра с того не было. Ни для меня, ни для Томаса. А со временем прошло. Пару раз встречалась кое с кем… Ничего серьезного. Томас не знал, конечно. А у тебя нет детей, Давид?

– Нет.

– Почему?

– Мы с Сильвией все выжидали хорошего момента, но я перегружен работой, почти не бываю дома. Не хотели заводить детей, прежде чем хорошо устроимся… и чтобы я бывал дома побольше. Я мечтал сначала добиться повышения, работать без этих бесконечных командировок. Мы так планировали.

– Ты ведь не компьютерщик?

– Нет.

– Она от тебя ушла?

– Кто? Сильвия? Трудно так сразу сказать определенно…

– Обиделась и уехала?

– Да. А ты откуда знаешь?

– Она уехала внезапно. Мы, женщины, так поступаем только в бешенстве. Обычно все взвешиваем, обдумываем. Если кто-то бросается бежать, значит, что-то произошло.

– Ну да. Уехала. А я остался.

– И на что она обиделась?

Дело заходило слишком далеко. Пора было ответить: «Не твое дело». Но Анхела была так откровенна с ним, что теперь не объяснить было нельзя.

– Я ее обманул.

– Обманул?!

– Она думала, что я предложил ей поехать вдвоем в отпуск. А это было надо для моего издательства. Мне нужно найти одного человека. Отсюда и мой неудачный визит в редакцию газеты, и расспросы жителей.